товарами, отсюда отплывали утлые ладьи новгородских удальцов, отправлявшихся в неведомую даль на поиски богатства и новых земель. На этой стороне с незапамятных времен образовался торг, или рынок, и строились торговые дворы для местных купцов и для разных гостей из-за моря, которых новгородцы называли варягами. Каждый из дворов имел свою пристань, или вымол, к которому подходили суда. На этой же стороне стоял, по преданию, и дворец князя Ярослава, от которого осталась площадь, называющаяся Ярославово дворище. На Ярославовом дворище, вокруг вечевой башни, с висевшим на ней вечевым колоколом, собирались, по звуку этого колокола, шумные веча. По берегу и вокруг двора тянулись торговые склады, а среди них там и сям возвышались воздвигнутые в разное время церкви, снабженные подвалами с тяжелыми железными дверями. Здесь же неподалеку, «на опоках» (на возвышении) была выстроена в начале XII века церковь Рождества Иоанна Предтечи, или «Св. Иван на Петрятине дворище», как называли ее новгородцы. Эта церковь существовала на средства большой общины купцов, торговавших воском. В притворе церкви стояли весы для взвешивания товара под присмотром церковных старост.

Мост, перекинутый через Волхов против Ярославова дворища, соединял Торговую сторону с Софийской, где находилась главная святыня Великого Новгорода — Софийский собор. Здесь же были владычний дом и двор. При церкви Св. Софии, у владыки на сенях, были главный суд и управление, здесь же на полатях хранились общественная казна и все законы, постановления, договоры и грамоты. Площадь Софийского собора была всегда окружена стенами, сначала деревянными, а потом каменными с воротами и башнями. Здесь и был собственно город, или детинец новгородский. Такие города, или детинцы, были во всех поселениях древних славян. В них помещались во время вражеских нападений женщины, дети и старики, сюда же свозилось все имущество. Но, судя по старым планам и изображениям древнего Новгорода, он весь был окружен даже двойным рядом стен, а также окопами и рвами. Остатки рвов и окопов сохранились до сих пор, а от стен остались только стены детинца да одинокая башня на Софийской стороне. На берегу Волхова, на большом расстоянии от детинца, стоит она, как бы оторванная от его стены и отброшенная в сторону.

Кроме разделения на две стороны, Новгород Великий делился еще на пять концов. Древние названия концов указывают на то, как складывался город по мере разрастания и как к ядру его — поселению ильменских славян — примешивались поселения пришлых людей. Торговая сторона состояла из двух больших концов — Словенского, где жили, вероятно, древние славяне, и Плотницкого. Название последнего указывает на ремесло, которым с давних пор занимались новгородцы, пользуясь обилием строевого материала. Три конца Софийской стороны полукружием примыкали к Околотку — местности вокруг детинца. Один из концов носил название Гончарского и Людина, очевидно потому, что там жили гончары или горшечники — простые люди, называвшиеся так в отличие от бояр или военной дружины, живших обыкновенно вокруг детинца. Загородный конец был, вероятно, сначала за чертой города и уже позднее присоединился к нему. Происхождение названия третьего конца Неревского неизвестно в точности. Предполагают, что здесь жили в прежние времена литовцы, так как корень слова «Неревский» находят в их языке.

Жители концов новгородских назывались кончанами и управлялись выборными кончанскими старостами. От старост зависели все общие распоряжения по концу, они были главными представителями своих концов на общем вече и в общественных делах города. Договоры с иноземными государями, разные законы или постановления общего веча утверждались обыкновенно печатями пяти кончанских старост. Концы имели свои знамена, и в военных походах каждый конец составлял особый полк и имел своего воеводу. В свою очередь концы составлялись из союза улиц, причем каждая улица, т. е. домовладельцы в улице, опять-таки составляли отдельную общину со своим старостой, своей печатью и конторой. В конторе, или «обчине», как тогда называли, хранились общественные уличанские деньги и дела, в ней заседали уличанские старосты и чинили суд и расправу. Но в новгородских посольствах, в договорах с князьями и в общем новгородском суде у владыки на сенях уличанские старосты не участвовали. Старосты защищали своих уличан и отстаивали их интересы на вече; в свою очередь, уличане стояли за выбранных ими бояр, старост и, в случае необходимости, проводили их силой.

Мы видели, что князья, после переселения Рюрика в Новгород, считали его подвластным себе городом. Олег, уйдя в Киев, брал дань с новгородцев так же, как и с других подчиненных ему племен. Для сбора этой дани князья держали в Новгороде своих наместников или посадников. Владимир, взяв Киевский стол при помощи варягов и новгородцев, продолжал смотреть на Новгород как на подчиненный ему город, но старший после Киева. Он также брал с него дань, но уже посылал туда своих сыновей для княжения. Когда нужно было собрать войско против южных кочевников печенегов, он призывал новгородцев.

По смерти старшего сына Вышеслава Владимир прислал в Новгород второго сына Ярослава. По договору с Владимиром новгородцы должны были платить дань киевскому князю в размере двух тысяч гривен. Кроме того, с них брали тысячу гривен ежегодно на содержание княжеской дружины в самом Новгороде. При князе был посадник, который собирал для него дань с города. Но внутреннее самоуправление города и вече существовали, как и прежде.

Ярослав, собирая дань с новгородцев, оставлял ее себе, а не отсылал отцу, так что Новгородский край сделался при нем как бы отдельным княжеством с собственным князем. Владимир не хотел допускать такой независимости Новгорода и собрался в поход на сына. Вероятно, Ярослав не рассчитывал, что новгородцы будут помогать ему воевать с отцом, потому бежал за море так же, как его отец бежал когда-то от брата Ярополка. Во время его отсутствия Владимир умер. Ярослав вернулся и привел с собой наемных варягов, которые хозяйничали в Новгороде, пока не вывели из терпения жителей. Составился заговор, и многие из варягов были перебиты. Рассерженный князь уехал в селение Раком на Ильмене, заманил туда зачинщиков заговора и приказал, в свою очередь, перебить их.

Но в эту же ночь пришло известие, что сын Владимира, Святополк, по прозванию Окаянный, убил братьев и занял киевский стол. Сестра Ярослава предупреждала его об опасности. На другой же день он приехал в Новгород и пришел на вече просить новгородцев о помощи. Может быть, он пообещал им освободить их от дани, если будет киевским князем, потому они простили ему убийство своих сограждан и обещали постоять за него. Ярослав собрал большое войско из новгородцев и варягов, разбил войско Святополка и вошел в