разбилось, когда я наконец поняла, что всех так взволновало.

Ромео сидел в шикарном ресторане на роскошной открытой террасе с Шелли и двумя женщинами.

Воздух мгновенно покинул мои легкие.

Элли поддерживающе сжала мое плечо.

– Молли, блондинка – мама Ромео, а рыжая – мама Шелли, миссис Блэр. Обе – настоящая парочка старых стервятниц.

Я медленно кивнула, изучая открывшуюся сцену. Шелли сидела рядом с Роумом, ближе некуда, я бы даже сказала: ее рука прижималась к его, а ладонь покоилась на его груди. Две женщины в возрасте радостно им улыбались, потягивая вино, пока я боролась с внезапно возникшей тошнотой.

– Он лгал мне, – пробормотала я, когда чувство опустошения полностью овладело мной.

– Давай просто уйдем. Поговоришь с ним позже, – снова настаивала Касс.

– Нет! Я хочу понаблюдать. Я хочу убедиться, что все правильно поняла.

– Зачем, Молли? Не мучай себя. – Лекси встала передо мной, пытаясь закрыть поле моего зрения. Я аккуратно отодвинула ее в сторону.

– Потому что хочу запомнить, каково это, на случай, если по глупости решу снова кого-нибудь впустить в свое сердце.

Элли прищурилась.

– Я не верю, что это то, на что похоже! Он не стал бы тебе изменять, Моллс. Особенно с ней. Ты – все, что ему нужно!

– Очевидно, нет.

Мы застыли на месте, наблюдая за развитием событий, словно смотрели последний вышедший блокбастер. Ромео что-то сказал, и Шелли наклонилась и поцеловала Ромео в щеку. Судя по всему, сказал он что-то очень смешное, если ее игривые выходки можно считать каким-либо показателем.

Касс сложила свои большие руки на такой же большой груди.

– Шелли липнет к нему, но он не обращает на нее ни малейшего внимания. И вообще, он кажется чертовски несчастным. Может быть, Элли права?

Он действительно выглядел стесненным, даже раздраженным, но в тот момент все, что я видела, это пульсирующую красную пелену и неоновую мишень прямо посередине головы Шелли.

Я повернулась, чтобы уйти, когда от слез защипало глаза.

– Я домой. Не могу на это смотреть.

И тут одновременно произошли две вещи. Касс и Лекси встали передо мной, преграждая мне путь, подобно телохранителям, а Элли уверенно побежала через дорогу прямиком к ресторану.

– Что она делает? – пронзительно воскликнула я. Чем ближе она к ним подходила, тем быстрее колотилось мое сердце.

Миссис Принс первой заметила Элли, когда та встала на тротуаре возле их столика, скрестив руки на груди и постукивая ногой. В ответ женщина тоже скрестила руки на груди, грубо пренебрегая своей племянницей и излучая явное отвращение.

Я не могла расслышать, о чем они говорили, но так как все повернулись в мою сторону, очевидным стало, что Элли обнаружила мое присутствие. На их лицах читались разные эмоции. Миссис Принс резко сощурилась, сосредоточив свое внимание на мне. Миссис Блэр казалась ошеломленной. Шелли прильнула к руке Ромео с самодовольной улыбкой на ярко-алых губах. С лица же Ромео сошли все краски, он агрессивно отбросил руку Шелли и подпрыгнул на месте.

Наши взгляды встретились. Я не могла отвести глаз, пока Ромео засыпал вопросами Элли. На его лице появилась гримаса, и он уронил голову в ладони. Выглядел он сломленным, но меня это не трогало. Пусть катится к черту, сейчас мне наплевать.

– Касс, я поймаю такси.

Лекси и Касс вздохнули, после чего последняя пнула ближайшую кирпичную стену, шаркнув черными ботинками, прежде чем положить руки мне на плечи.

– Хорошо, милая. Делай, что считаешь нужным. Увидимся дома. Мы подождем Элли, а ты, полагаю, хочешь побыть одна?

Я кивнула, подхватила пакеты с покупками и отправилась ловить такси.

– Молли! – голос Ромео пригвоздил мои ковбойские сапоги к месту. Я едва заметно оглянулась и увидела, что Ромео в темной обтягивающей футболке и джинсах уставился на меня в панике со своего места, прижавшись всем телом к белой деревянной ограде ресторана.

Миссис Принс угрожающе усмехнулась и, наклонившись, что-то прошептала Ромео на ухо.

Он побледнел и опустил плечи в знак поражения. Так я воочию стала свидетелем власти, которую мать имела над своим сыном, точно так же, как стала свидетелем нападения отца несколько недель назад. Они управляли своей марионеткой Ромео невидимыми нитями.

Роум стиснул зубы, а миссис Принс за его спиной высокомерно взмахнула пальцами в мою сторону, намекая, что я свободна. Не хватало только злобного хихиканья.

Элли в отчаянии всплеснула руками, что я восприняла как сигнал к отъезду, и побежала к такси.

У дороги я вытянула руку, чтобы притормозить автомобиль, благодаря Господа за то, что такси стало замедлять ход.

– Роум, не смей! – раздался властный голос миссис Принс, и я услышала позади визг шин и рев клаксонов. Прежде чем такси остановилось, я открыла заднюю дверцу и нырнула внутрь.

Встревоженный водитель хмуро посмотрел на меня в зеркало заднего вида.

– Куда?

– Студенческое общежитие, Алабамский университет.

Когда он включил поворотники, сообщая об отъезде, я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Внезапно в окно забарабанили кулаками.

– Молли, детка, послушай… – Ромео бежал рядом с дверью автомобиля, отчаянно дергая запертую ручку и хлопая по крыше. Я отвернулась от его взволнованного лица и крепко зажмурилась.

– Детка, я могу объяснить. Черт, Мол, постой!

Я сложила руки на животе, потому что меня затрясло от гнева.

Водитель повернулся ко мне с крайне растерянным лицом.

– Вам нужно, чтобы я остановился?

Я вздохнула, когда Ромео исчез из виду, и крепко вцепилась в ремень безопасности.

– Нет, мне нужно, чтобы вы отвезли меня домой. Мне нужно, чтобы вы увезли меня от этого парня… настолько быстро, насколько это возможно.

Ворвавшись в свою комнату, я рухнула на кровать. Моя новая одежда оказалась разбросанной по полу – результат моего яростного метания пакетов.

Так вот каково это, когда твое сердце разбито. Вот как это… чувствуется. Я даже не могла вспомнить, как долго сдерживала свои эмоции.

Мой телефон зазвонил снова. Он звонил без остановки. Я знала, что это Роум. Наверняка сейчас он мчался сюда, чтобы все объяснить. Объяснить, почему солгал, что пойдет в спортзал, а вместо этого отправился со своей названной «невестой» обедать, позволяя ей лапать себя, к большому удовольствию его мамы-диктаторши и ее подруги-приспешницы. Мне не понять, как он вообще мог позволять это Шелли. Особенно после всего, что он о ней наговорил.

Я уставилась на свои белые газовые занавески, которые колыхались на ветерке, и резко выпрямилась. Ромео мог взобраться на мой балкон!

Я вскочила с кровати и заперла двери. Я всегда оставляла их открытыми для него, но