потока

Противен природе моей шум людных улиц.

Намного милее мне журчанье потока —

Власами отшельник шуршит на изголовье,

Чуть слышно струны звенят на старой лютне.

Там, на берегу, под сосной шелковый зонтик.

Плывет по реке челнок меж листьев опавших.

Мне нынче в доме моем нечем заняться – Ну что ж, перечту опять «Скитанья» Чжуан-цзы[53].

Один гуляю в вешний день

Я на день позабуду бремя служебных забот

И отправлюсь в горы, чтоб проводить весну.

В одиночестве над рекой стою меж цветов

И смотрю неотрывно на северо-восток[54] —

Мои спутники думают: верно, сошел с ума!..

Белые пионы в храме Хоккэ-Дзи

Разливается в воздухе грусть – давно миновало лето.

Тихо в женских покоях дворца – пришла холодная осень.

В небесах гусей караван пролетает с печальным кличем.

Еле слышно у самых стрех верещат меж ветвей цикады.

Замерзают подле пруда в рассветный час хризантемы.

Листья лотоса на воде – как выщербленные чарки.

Никого вокруг – я одна скорблю о красе преходящей.

Этот шорох палой листвы в душе отдается болью.

Думы в зимнюю ночь

Сладко дремлет мальчик-слуга под навесом из свежей соломы,

Прикорнув вблизи очага, привалившись к стенке спиною.

Если верить календарю, до весны остается месяц —

Значит в здешних краях служить[55] довелось мне ровно три года.

Не любитель я пить вино – да как же печаль развеять?!

А душа стихами полна – не делами постылой службы.

В скорбных помыслах провожу весь остаток холодной ночи.

Вот уже полоска зари за окном видна в поднебесье.

Паук

Этот мастер-паук плетет свою паутину.

Сокровенные думы его и чувства уходят в нити —

И легчайшая ткань под ветром дрожит, трепещет.

Он под стрехами дома раскинул свои тенета,

Он на изгороди развесил тонкие сети.

Тварь земная свой мир создает по своим законам.

Постоянное в сменах – так вершится творенье.

УГАСАЕТ ЛАМПАДА

То не ветер подул – кончается масло в лампаде. Жаль, всю ночь до утра уж ей светить не придется. Тело смертно, увы, и от сердца останется пепел.

Я стою у окна, любуюсь хладным сияньем…

Фудзивара-но Тадамити

Кукольники

На скитанья обречены эти девушки-кукловоды —

Все кочуют из края в край, не зная родного крова…

На ночь ставят они шатры, поют в горах под луною,

Ищут новых путей-дорог, костры на лугах разводят.

Тем красоткам юным, что нас развлекают нынче,

Суждено окончить свой век в лачуге, крытой соломой.

Путник хмуро заглянет в дом и увидит перед собою

Только космы седых волос да лик старухи в морщинах.

Из поэзии вака конца XII–XIII века

Фудзивара-но Тосинари (Сюндзэй)

«На морском берегу…»

На морском берегу,

где яростны ветра порывы,

где, утесы круша,

набегают грозные волны, —

каково здесь вишне цветущей?!.

Осенняя песня из подборки в сто песен

Вот и вечер грядет.

Ветер осени в поле пустынном

так сегодня студен —

и кричат в траве перепелки

близ Деревни Трав – Фукакуса…

«Как на глади пруда…»

Из подборки в сто песен

Как на глади пруда

беззаботно плавают утки,

если сам я тону,

погружаюсь все глубже в пучину,

ни на миг не покинув суши?..

«О покров ледяной…»

Сложено на тему «Осень» для подборки в сто песен

О покров ледяной,

озаренный сиянием лунным,

бьет неистовый град —

и разбито вдребезги сердце

в этом горном краю Тамакава…

«За свиданье одно…»

Сложено на тему «Любовь» в доме главного советника правой руки [56]

За свиданье одно

я в теле ином воплотиться

хоть сегодня готов —

но потом нам томиться в разлуке,

разделенным цепью рождений…[57]

«Доведется ли мне…»

Сложено для подборки в пять песен в доме канцлера-регента [58]

Доведется ли мне

еще любоваться цветами

на лугу Катано —

чтобы так же на вешней зорьке

лепестки, словно снег, кружились?..

«Я в дождливую ночь…»

Песня на тему «Горная кукушка», сложенная для подборки в сто песен по просьбе регента-инока