Школа должна в первую очередь учить молодого человека не работать лобзиком или гаечным ключом (эти-то навыки, когда они понадобятся, он легко приобретет на производстве), а мыслить, сознавать сложность и многообразие окружающего мира и в дальнейшем самостоятельно усваивать всё новые знания.

Характерно, что Крупская, несмотря на ее практический педагогический опыт и широкое знакомство с современной профессиональной литературой (она читала на нескольких языках), после революции школой как таковой заниматься не станет. Она предпочтет сферу внешкольного просвещения или, точнее, пропаганды.

Крупская работала в секретариате ЦК партии, но там у нее не сложились отношения. Аппарат ЦК был крошечный, всего шесть человек. Руководил им член ЦК Яков Михайлович Свердлов. Тогдашний секретарь ЦК Елена Дмитриевна Стасова вспоминала, что «Надежда Константиновна приходила в секретариат ЦК со всевозможными поручениями от Владимира Ильича».

Надежда Константиновна хотела оставаться личной помощницей мужа. Но это всё равно требовало присутствия на заседаниях ЦК. И тогда она занялась агитационной работой в Выборгском районе столицы. Ее избрали в районную думу, она возглавила культурно-просветительный отдел районной управы. Под ее началом трудились три человека.

Крупская занималась школами для взрослых, детскими столовыми и площадками, яслями. В августе в деревянном бараке на Выборгской набережной, в доме 53, Крупская от имени районной думы открыла народный университет.

В августе 1917 года Петроградская городская дума провела совещание по школьным делам. Большинство столичных депутатов составляли правые эсеры, меньшевики и кадеты. Посему большевики относились к городской думе неприязненно и сразу после Октября потребуют срочно ее распустить и провести перевыборы. На совещании Крупская тоже получила слово. Она с гордостью перечислила, что сделано в Выборгском районе.

С докладом выступала товарищ министра народного просвещения Временного правительства графиня Софья Владимировна Панина, до революции занимавшаяся благотворительностью и много помогавшая детям из бедных семей. Но она была одним из лидеров партии кадетов, и большевики всячески выражали ей свое глубокое неуважение.

Еще одним заместителем министра просвещения стал выдающийся ученый академик Владимир Иванович Вернадский, но и ему добрых слов не доставалось, так что после Октября он уедет на Украину. Министерство возглавлял академик Сергей Федорович Ольденбург, крупный ученый с политическим темпераментом — он был депутатом Государственной думы от кадетской партии.

После Февральской революции Временное правительство многое сделало для реформирования системы образования. Руководители Министерства просвещения поставили перед собой цель избавить школу от традиций авторитарной педагогики и создать условия для воспитания самостоятельно мыслящей личности, для которой разные точки зрения — естественное и нормальное явление. Университетам предоставили право самим подбирать себе профессоров — без утверждения министерством. Правительство освободило от обязательного изучения Закона Божия школьников, подавших заявление, что они «берут на себя заботы о своем религиозном воспитании».

Февраль усилил желание педагогической среды соучаствовать в преобразовании школьной и университетской жизни. Всероссийский учительский союз хотел модернизации учебных программ, требовал избавить среднюю и высшую школу от административного диктата, от учебной цензуры.

Надежда Константиновна была делегатом VI съезда партии, который собрался в полуподпольных условиях. Владимир Ильич продолжал скрываться. Подготовка восстания шла практически без Ленина. В его отсутствие на главных ролях оказался Троцкий. Он постепенно привлек на свою сторону весь столичный гарнизон.

«После июльского бегства личное влияние Ленина падает по отвесной линии: его письма опаздывают, — писал полковник Никитин. — Чернь подымается. Революция дает ей своего вождя — Троцкого… Троцкий на сажень выше своего окружения…

Чернь слушает Троцкого, неистовствует, горит. Клянется Троцкий, клянется чернь. В революции толпа требует позы, немедленного эффекта. Троцкий родился для революции, он не бежал… Октябрь Троцкого надвигается, планомерно им подготовленный и технически разработанный. Троцкий — председатель Петроградского совета с 25 сентября — бойкотирует Предпарламент Керенского. Троцкий — председатель Военно-революционного комитета — составляет план, руководит восстанием и проводит большевистскую революцию… Троцкий постепенно, один за другим переводит полки на свою сторону, последовательно день за днем захватывает арсеналы, административные учреждения, склады, вокзалы, телефонную станцию…»

Уже 21 октября вооруженные части Петрограда признали власть Совета. На стороне Временного правительства оставалась только Петропавловская крепость. Туда поехал Троцкий. Он выступил на собрании гарнизона, и солдаты приняли решение поддержать Совет рабочих и солдатских депутатов.

За несколько дней до революции Леонид Красин в письме жене, остававшейся за границей, живописно обрисовал ситуацию в Петрограде: «Питер поражает грязью и затем какой-то отрешенностью, запустением, жалкой выморочностью. Улицы и тротуары залиты жидкой грязью, мостовые полуразрушены, сломанные там и сям решетки, перила, водопроводные тумбы или люки остаются неисправленными, стекла не мыты, много пустующих заколоченных лавчонок…

По погоде настроение у толпы более кислое и злое, чем летом, да и в политике идет какая-то новая анархистско-погромная волна, перед которой, кажется, даже бесшабашные большевики начинают останавливаться в раздумье… Пожалуй, если бы Корнилов не поторопился, его выступление могло бы найти почву. Сейчас испуганные обыватели с трепетом ждут выступления большевиков, но преобладающее мнение, что у них ничего не выйдет или выйдет решительный и уже непоправимый провал».

Все знали, что большевики готовятся взять власть, но никто не решился им помешать.

«В молочном тумане над Невой бледнел силуэт “Авроры”, едва дымя трубами, — таким запомнил этот день художник Юрий Анненков. — С Николаевского моста торопливо разбегались последние юнкера, защищавшие Временное правительство. Уже опустилась зябкая, истекавшая мокрым снегом ночь, когда ухнули холостые выстрелы с “Авроры”. Это был финальный сигнал.

Я присутствовал на Дворцовой площади в качестве неисправимого ротозея (“живописец живет глазами”). Добровольческий женский батальон, преграждавший подступ к Зимнему дворцу, укрывшийся за дровяной баррикадой, был разбит. Дрова разлетелись во все стороны. Я видел, как из дворца выводили на площадь министров, как прикладами били до полусмерти обезоруженных девушек и оставшихся возле них юнкеров…»

Комиссия Петроградской городской думы установила, что трое женщин-солдаток при штурме Зимнего были изнасилованы и одна покончила жизнь самоубийством. На улицах Петрограда остались только отряды красногвардейцев и патрули войск, присоединившихся к большевикам.

Леонид Красин писал семье через неделю после революции: «Воображаю, сколько всякой чепухи сообщалось в ваших газетах за эту последнюю неделю! Вкратце дело обстояло так.