— Мне что, нельзя даже спросить, зачем тебе это? — проговорил Микке. — А что я получу взамен, в смысле — за услугу?

Больше он ничего не успел произнести, потому что Чарли вырвала у него из рук папку.

— Можешь быть совершен спокоен, — сказала она. — Я никому не расскажу, как ты совершил должностное нарушение и взял домой материалы, для ознакомления с которыми требуется специальное разрешение. Буду молчать об этом.

— Проклятье, я и сам еще не успел прочитать, — буркнул Микке.

Он длинно выругался ей вслед, когда она развернулась и пошла к машине.

— Я решила для себя, что я всего этого не слышала, — сказала Чарли. — Большое спасибо за помощь.

Уже сидя в машине, она подумала, как все это странно — странно и совершенно необдуманно со стороны Микке взять эту папку домой. На самом деле он рисковал потерять все, и у него не было никаких причин проявлять доброту к Чарли. Ни для кого не секрет, что они не сошлись характерами. Но сейчас материалы следствия по делу об исчезновении Франчески Мильд лежат у нее в сумке, и больше всего на свете ей хотелось бы накинуться на них. Однако с этим придется подождать до того момента, как она останется одна.

Чарли лежала в провале посреди двуспальной кровати Сюзанны, а с каждой стороны к ней привалилось по взлохмаченному мальчику. От тепла их тел в детских пижамках ей самой стало спокойно и уютно. Они читали «Маленького принца». Книга была невероятно длинная, но Тим и Том наперебой рассказали ей, как папа читал им ее, пока они не засыпали, и Чарли твердо решила сделать то же самое. Вскоре она поняла, что это займет очень много времени, поскольку мальчики постоянно прерывали ее вопросами и собственными маленькими рассказами. Вскоре она добралась до того места, которое сама очень любила в детстве — о любви принца к закатам, о том, как он однажды наблюдал закат солнца сорок три раза подряд.

— Не бывает! — заявил Тим.

— Очень даже бывает, — возразил Том. — Это же на другой планете, болван, там все не так, как у нас.

— Не называй меня болваном, писун несчастный, — рассердился Тим и сел.

— Если вы будете ссориться, я перестану читать, — сказала Чарли.

Оба смолкли, и Чарли продолжала:

«Знаешь, когда станет очень грустно, хорошо поглядеть, как заходит солнце…»[8]

— Я хочу, — сказал Том, — чтобы мама поскорее снова стала веселая.

Он потер у себя под глазом.

— Мы будем стараться, — продолжал он, и его брат серьезно кивнул. — Не будем оставлять грязь, бегать и кричать, и гоняться друг за другом по дому.

Чарли почувствовала ком в горле. Слишком хорошо было ей знакомо это чувство вины. Она вспомнила тетеньку из социальной службы, присевшую перед ней на колени, чтобы встретиться глазами. «Посмотри на меня, Чарли, подними глаза. Послушай меня внимательно. Ты не виновата, что твоя мама грустит. Ты. Не. Виновата».

Теперь она попыталась донести ту же мысль до сыновей Сюзанны.

— А кто тогда виноват? — спросил Том.

— Никто, — ответила Чарли.

— Но если мы не виноваты, — заявил Том, — почему тогда она на нас сердится?

— Люди, которым грустно, иногда сердятся. Но на самом деле она сердится не на вас. Она вас любит.

— А ты откуда знаешь? — спросил Тим.

Чарли ответила, что она лучшая подруга Сюзанны, а лучшие подруги такое всегда знают.

— Во сколько завтра приедет папа? — спросил Тим.

— Точно не знаю, — ответила Чарли.

— Но ведь он приедет?

— Думаю, да.

— Почему он от нас уехал? — спросил Том. — Только потому, что мама обозвала его гребаной скотиной?

Чарли покачала головой.

— Тогда почему?

Том повернулся, и Чарли заглянула ему в глаза. Ей показалось, что она сейчас сама расплачется.

— В таком очень трудно разобраться.

— Ребенку?

— Взрослому тоже.

— Читай дальше, — сказал Тим.

Чарли стала читать дальше — о том, как Маленький Принц прилетел на планету, где жил мужчина, который слишком много пил.

«— Что это ты делаешь? — спросил Маленький Принц.

— Пью, — мрачно ответил пьяница.

— Зачем?

— Чтобы забыть.

— О чем забыть?

— Хочу забыть, что мне совестно.

— От чего же тебе совестно?

— Совестно пить!»

— Мне надо сходить пописать, — сказал Тим.

— Иначе он описается в кровать, — прошептал ей на ухо Том, когда Тим ушел.

— Том, — начала Чарли. — Ты знаешь, что такое лояльность?

— Нет.

Их прервал дикий крик Тима.

Чарли выскочила в холл, а снизу прибежала Сюзанна. Тим сидел на полу у окна холла, обхватив руками колени, и кричал.

— Успокойся, мой дорогой, — сказала Сюзанна, обнимая его. — Тут нет ничего страшного.

— Я его видел, — всхлипывал Тим. — Я снова видел там снаружи человека.

— Может быть, это была косуля, — проговорила Сюзанна, многозначительно посмотрев на Чарли. — Не надо бояться. Отнести тебя обратно в кроватку?

Тим кивнул.

Чарли выглянула в окно. Она увидела только свет наружных фонарей.

— Готовы слушать сказку дальше? — спросила Чарли, когда они снова устроились в постели, и Тим успокоился.

Мальчики подсели ближе. Запах их волос — травы, песка, и чего-то еще, для чего она не могла подобрать слов, — наполнил ее странной печалью.

— Ты в порядке, Тим? — спросила она.

— Да, но я туда больше один не пойду.

— Ну и не ходи.

Минут пятнадцать спустя мальчики заснули. Закрыв книгу, Чарли прислушалась к их мерному дыханию. Она думала о том, каково бы это было — иметь таких мальчишек. Каково быть мамой в той ситуации, в какой оказалась Сюзанна — с ограниченными ресурсами, без работы, с весьма непрочной сетью социальной защиты.

Когда она поднялась с кровати, Том проснулся и сел.

— Чарли, — прошептал он. — Думаю, это была не косуля. Я тоже что-то такое видел позади наших качелей. Очень похоже на человека.

— Может быть, кто-то пошел выгуливать собаку, — ответила Чарли. — Не думай больше об этом.

В дверях спальни она обернулась и посмотрела на спящих мальчиков. Что же такое они видели?