Лох-Рейн, за четырнадцать дней до Рождества

В доме родителей Коннора Фрейзера царило веселье. Хоть гордый отец и не привез с собой долгожданного младенца, чтобы показать своим родным, им хватило и добрых вестей.

– А большой он? – допытывался отец. Коннор разводил руки на добрых два фута в стороны, и отец одобрительно кивал.

– А тяжелый – на руках не удержишь! – похвалялся Коннор. – Славный будет парень, когда вырастет.

– Совсем как его отец, – сияла мать Коннора. – Сосет-то хорошо, кричит громко?

Тетка Коннора закивала, присоединяясь к вопросам.

– Орет громче волынок на деревенской площади в ясный день, а уплетает за обе щеки, как голодный мат-рос, – не поскупился на сравнения Коннор. Его двоюродный брат, парнишка лет шестнадцати, явно заскучал.

Коннор вынул из кармана письмо и толкнул парнишку локтем в бок.

– А у меня есть для тебя работенка, Фарлан.

– Что это? – спросила мать Коннора, выхватывая у него письмо.

– Доставить его надо. Лучше бы, конечно, до самого Гленлорна, но можно и поближе, в Корнфорт, а там уж найдется кто-нибудь, кто отнесет… – Коннор знал, что у кузнеца из Корнфорта хорошенькая дочка, и действительно, Фарлан сразу встрепенулся.

– Ладно, отнесу, – согласился Фарлан.

– А у тебя что, знакомцы объявились в Гленлорне? – спросила тетушка и подбоченилась. Забрав у матери Коннора письмо, она прочла адрес: – Алек Макнаб? Это не главу клана зовут Алеком? Откуда ты знаешь главу клана Макнабов, Коннор?

– Куда уж мне! Я, видишь ли, обещался отнести письмо Джоку Макинтошу, а того просил Сэнди Макгилливрей. Одной девчонке в Крейглите надо передать весточку своей родне в Гленлорн.

– Девчонке? – заинтересовалась мать, и все подступили ближе, даже Фарлан. – Она хорошенькая?

– Джок говорит, что во всей Шотландии не сыщешь красивей, – сообщил Коннор. – Сам лэрд Крейглита нашел ее, пока бродил по холмам, охотился на оленей к Рождеству. А нашел ее, да возьми и влюбись по уши! Завернул в свой плед, заткнул рот своим платком и повез к себе в замок.

Родные Коннора слушали его разинув рты.

– Что, правда? – спросила тетка.

– За что купил, за то и продаю, – заверил Коннор.

– А может, она «кайах» – зимняя ведьма! – оживился Фарлан. – Говорят же, снегу в Крейглите навалило, а здесь его почти нет.

Женщины заахали.

– Ты что, «кайах» старуха!

– Так она же ведьма, в кого хочет, в того и обратится, – возразил Фарлан, потирая подбородок, щетина на котором еще не росла.

Закатив глаза, Коннор поспешил развеять подозрения смехом.

– Видно, малый, ты наслушался рассказов шаннахи![3] К чему ведьме трудиться, рисовать буквы? Куда захотела, туда и полетела или чары наслала. Джок говорит, обычная она девчонка, хоть и пропащая.

Все разочарованно притихли.

– Ты же сказал, она красотка? – не унимался – Фарлан.

– А то, – ответил Коннор.

– Такая, что глаз не отвести? А лэрд хочет оставить ее себе? Если нет, тогда я сходил бы в Крейглит, забрал ее.

Мать дернула Фарлана за ухо.

– Ишь чего выдумал! Ступай давай, отнеси письмо в Корнфорт, найди того, кто доставит его в Гленлорн, да смотри сегодня же возвращайся!

Красный как рак Фарлан поднялся, бурча:

– Ладно уж, но если по дороге я найду в снегу красотку, к ужину меня не ждите.

Он затолкал письмо в карман, набросил на плечи плед и вышел, хлопнув дверью.

Замок Крейглит, за тринадцать дней до Рождества

В библиотеке замка Крейглит приятно коротать дни, решила Алана. Шкафы здесь были заполнены превосходным собранием книг, судя по виду, не раз читанных. В доме, где выросла Алана, книг было немного, поэтому она привыкла перечитывать их по многу раз. А теперь она могла читать, сколько душе угодно, чем и занималась. Вот если бы в доме лорда Мерридью тоже была библиотека!

Когда Алане наконец надоело сидеть одной в своей спальне, она сама спустилась с лестницы, медленно переступая со ступеньки на ступеньку и опираясь на кочергу. При этом она чувствовала себя старой каргой, может, даже «кайах», зимней ведьмой, ковыляющей по холмам и долинам Шотландии на костлявых ногах. Одолев лестницу, Алана направилась в библиотеку в поисках компании или хотя бы книги.

И нашла Фиону и Элизабет, которые шили, сидя у огня.

Услышав шаги Аланы, обе вскочили и поспешно спрятали свое рукоделие за спину. Но когда Фиона увидела в дверях гостью, ее лицо осветилось радостью.

– Добрый день! А мы думали, это Шона. Мы – шьем обновки к Рождеству для ее новорожденного. Ну, и для других тоже. А вы умеете шить? То есть вам, конечно, не обязательно, а я в этом году припозднилась. Я готовлю подарок для Иана, – объяснила Фиона и посмотрела в сторону двери. – Это Иан принес вас вниз?

Алана заулыбалась, слушая ее щебет.

– Нет, я сама пришла. Мне уже гораздо лучше. – Отставив в сторону импровизированную трость, она присела на кушетку.

Элизабет сделала книксен.

– Добрый день, миледи.

Алана улыбнулась ей.

– Если вы будете звать меня Аланой, можно мне звать вас Элизабет?

Девушка засмеялась.

– Да, конечно… то есть само собой!

– Элизабет хочет учиться гэльскому, – объяснила Фиона. – Вот я и пытаюсь ее учить.

– Фалте[4], – с трудом выговорила Элизабет.

– Тапалейх[5], – отозвалась Алана. – А зачем вы хотите учить гэльский?

Элизабет вздохнула.

– Мама говорит, что выдать меня замуж будет очень трудно – ведь я дурнушка, толстушка, да еще и глуповата. Вот я и подумала: если не выйду замуж, приеду сюда, в Крейглит, и буду жить здесь, шить для всего клана и учиться волшебству у Энни.

– А по-моему, вы очень хорошенькая, – возразила Алана. – Моя мама тоже все время боится, что никто не возьмет замуж мою сестру Сорчу. У Сорчи весь нос в веснушках, ее кудряшки никакие гребни не берут, она любит носиться по холмам босиком, подоткнув юбки, вместо того чтобы наряжаться или корпеть над учебниками. Ни к шитью она не способна, ни к другим занятиям, которые мама считает обязательными для леди. Зато Сорча вырастет и станет красивее всех в семье!