Алана снова принялась комкать салфетку и отпила глоток вина.

– Кэролайн, сводная сестра лорда Сомертона, замужем за моим братом.

В столовой повисло молчание, и когда наконец Алана осмелилась взглянуть на Иана, то прочла в его глазах удивление. Девушка, которую он считал шотландской простушкой, оказалась родственницей едва ли не всей английской аристократии. И вместе с тем осталась шотландкой. Алана вскинула голову, подыскивая способ сменить тему. Она выросла в семье бедного главы одного из шотландских кланов. У Макнабов из Гленлорна не было почти ничего – кроме гордости. Унаследовав титул, брат Аланы вернулся домой и занялся тщательным распределением средств, в результате чего Гленлорн вновь стал процветающим поместьем. Но это произошло благодаря упорному труду, а не праву, полученному при рождении, и не выгодному браку. Алек и Кэролайн любили друг друга – как и Кит с Меган, если уж на то пошло, и свадьбы обеих пар не имели никакого отношения к деньгам или титулам. И только замужество самой Аланы должно было стать браком по расчету.

Она смотрела в свою тарелку, откусывала свежий хлеб, с удовольствием пробовала нежное рагу из кролика и понимала, что не сможет назвать маркиза Мерридью «Уилли» даже после того, как… Хлеб раскрошился в ее судорожно сжавшихся пальцах, упал в рагу, внезапный прилив паники сдавил грудь, так что ей стало трудно сглотнуть или улыбнуться. При мысли о первой брачной ночи с совершенно чужим человеком она снова вспыхнула, и ужас сковал холодом ее тело. Она поспешила отложить ложку.

– Алана, вам плохо? Вы так покраснели. Я позову Энни… – встрепенулась Фиона, заметив густой румянец на щеках Аланы.

– Нет, я просто задумалась о… Рождестве, – поспешила объясниться она.

– «Ноллэг Бэк», – подхватила Фиона по-гэльски, улыбнулась, и ее глаза засверкала, как рождественские свечи. – Мое самое любимое время года!

– Говорить на языке, который понимают не все присутствующие, невежливо, – упрекнула племянницу Марджори. – В Вудфорд-Парке тебе придется помнить об этом. Так что лучше начать прямо сейчас. Кстати, я решила, что в этом году мы последуем английским рождественским обычаям прямо здесь, ведь скоро все мы будем англичанами.

Фиона приуныла, а Алана вдруг возмутилась. Она посмотрела на Иана: его пальцы стиснули ложку так, что побелели суставы. Иан с беспокойством смотрел на расстроенную сестру.

– Здесь, в Шотландии, и в замке Крейглит есть свои традиции, просуществовавшие много веков подряд, – заговорил он. – А изучить английские обычаи мы еще успеем.

– И ты готов лишить нас наших традиций? – спросила Марджори, поджимая губы. – Когда в следующем году ты будешь в Англии…

– Тогда я и начну уважать ее традиции, – перебил Иан. Повисла напряженная пауза.

– А можно сочетать и те и другие, – предложила Алана. – Старые и новые.

– Ну и как нам это сделать? – вмешалась Пенелопа.

– Как?.. В Англии украшают дома зеленью? – спросила Алана.

– Конечно, – кивнула Пенелопа. – В сочельник мы идем за свежесрезанными ветками, собираем остролист и омелу, а потом украшаем ими большой зал в Вудфорд-Парке.

Фиона воспряла духом.

– И мы делаем то же самое! Ветки мы перевязываем шотландкой цветов клана Макгилливреев. А «кайах ноллэг»?[2] Его в Англии делают?

– А что это такое? – спросила Элизабет. – Его едят?

– Рождественское полено. На нем вырезают лицо «кайах» – зимней ведьмы, чтобы защититься от нее и холодной зимы. Это полено приносит тепло, радость и удачу. Иан сам вырезает ведьму, и лицо получается ну прямо как настоящее – так и кажется, что она среди нас. Иан умелый резчик, – с гордостью добавила Фиона. – Он делает много замечательных вещей.

– В Англии тоже есть обычай сжигать рождественское полено. Мужчины семьи идут искать ясень, по очереди бьют топорами по стволу, пока не срубят, и несут домой. В сочельник ясеневое полено поджигают и продолжают жечь все двенадцать дней Рождества, – объяснила Пенелопа. – Обычно так забавляются простолюдины и слуги. – Она с кроткой улыбкой обратилась к Иану: – Вам, как графу Пембруку, не придется рубить деревья или резать их. Для этого есть дровосеки, плотники и их подручные.

– Мне нравится этот обычай, и я намерен придерживаться его. Здесь, в Крейглите, в приготовлениях к Рождеству участвуют все, не только слуги и простой люд. Мужчины привязывают к рождественскому полену веревки и таскают его вокруг дома. Надо обойти дом с поленом трижды, прежде чем вносить его внутрь. А детвора катается на полене. Это испытание силы и в то же время веселая забава.

– И все смеются до упаду, – лицо Фионы вновь оживилось. – А в сочельник мы устраиваем праздник в большом зале и приглашаем на него всех членов клана Макгилливреев. Игра на волынках, танцы и веселье продолжаются всю ночь, – рассказывала Фиона, и ее глаза сияли.

– А когда я была совсем юной, мы собирались на бал в поместье старого лорда Уэллбриджа, – задумчиво произнесла Марджори. – Там играла музыка, только не волынки, а скрипки, и все пили пунш с ромом. Но после смерти Уэллбриджа об этом обычае забыли, а мой дядя после смерти его жены и сына навсегда отказался отмечать Рождество.

– Вам понравится наш праздник, тетя Марджори, – заверила Фиона. – Мы научим вас танцевать шотландский рил!

Марджори изумленно вскинула брови.

– Так ты танцуешь, Фиона? – воскликнула она.

Алана увидела, как радость в глазах девушки снова погасла.

– Я больше смотрю… – призналась Фиона.

– И танцуешь тоже – когда можешь, – напомнил Иан.

Сестра посмотрела на него с грустной улыбкой.

– Да, но только с тобой, и при этом стою у тебя на ногах. Но для таких развлечений я уже слишком взрослая, – щеки Фионы порозовели.

– В Англии, разумеется, об этом не может быть и речи, – заявила Марджори.

– Фиона говорит, мне можно тоже потанцевать, если какой-нибудь парень пригласит меня. Она говорит, все танцуют, даже если им еще рано выезжать в свет, – затараторила Элизабет.

– Не болтай чепухи, Элизабет, до твоего первого выезда в свет еще три года. Можешь посидеть в уголке, составить компанию Фионе вместе с остальными детьми, а в девять вечера отправишься спать, – безжалостно выговорила Пенелопа.

Алана принужденно засмеялась.

– О, в Шотландии на празднике никто не сидит в уголке и не уходит спать так рано! Танцуют все, и никто не гонит ни дряхлых стариков с ревматизмом, ни ребятню, ни хромоножек вроде меня. – Алана переглянулась с Фионой. – Мы с Фионой будем танцевать вместе и держаться друг за друга, чтобы не упасть!

Фиона прыснула, а Иан исподтишка и с беспокойством наблюдал за ней.