«Если я когда-нибудь смогу поговорить с отправителем лично, я расскажу ему, какие это были чудесные подарки», – мысленно пообещала себе она, искоса посматривая на Бена, который пристроился рядом с ней, пока инструктор вел их в сторону хосписа Святого Винсента.

Солнце необычно теплого для апреля дня заливало здания и территорию хосписа бледно-золотым светом. Сотрудники «Мессенджера» расставляли складные столы на широком, аккуратно подстриженном газоне, выкладывали товары и устанавливали аттракционы для благотворительной ярмарки. Постепенно появлялись лотерейные барабаны и ярмарочные игры наподобие «Сбей кокос», на лотки выставили бутылки с домашним лимонадом, пирожные и баночки с вареньем вместе с разными приправами. В конце ряда столов возводили красно-белый полосатый стенд для кукольного балагана, а над двором растягивали радужный навес, прикрепляя его концы к двум большим соснам. Джульетта Эванс попросила об услугах всех, кого знала, а потому в число развлечений вошли прогулки на шетландских пони и детский баскетбол, присутствовал также изумительно отреставрированный вагончик мороженщика образца 1966 года, раскрашенный бледно-розовыми и светло-коричневыми полосками. Ярмарка напоминала Анне церковные праздники, на которые их с Рори брали в Полперро разные родственники, обычно дядя Джейбз и тетя Зельда, брат и сестра Сенары, которые жалели детей после того, как им запретили видеться с Морвенной. Она помнила лотки торговцев, ломящиеся от домашнего печенья, бисквитов и пирожных с кремом; так здорово было забираться со школьными друзьями под накрытые полосатыми скатертями столы и поедать на прохладной траве то, что удалось купить на карманные деньги!

– Имена! – рявкнул сотрудник офиса, которого никто не узнавал, как только Анна и Бен отошли от инструктора.

Бен ответил прежде, чем Анна успела назваться:

– Бен Мак-Ара и Анна Браун. Мы вместе будем работать у стенда.

Суровый бюрократ в желтом светящемся жилете вздрогнул:

– Мы уже распределили пары для работы на стендах.

– Ну так пере-распределите нас в своем списке. – Бен выпрямился во весь свой гренадерский двухметровый рост, чтобы, глядя свысока, прочитать имя на пластиковом бейдже, свисавшем с шеи сотрудника на корпоративном шнурке. – Видите ли, Кит, сегодня мисс Браун и я намерены работать вместе.

Бюрократ поднял взгляд от своего планшета и попытался сыграть с журналистом в гляделки, но испустил полный боли вздох, осознав, что выиграть не получится.

– Я предпочел бы, чтобы вы, люди, прекратили разбиваться на пары по пути сюда. У меня несколько часов ушло на составление этого списка.

– И бедные больные дети из хосписа Святого Винсента благодарят вас за старания. – Бен хлопнул Кита по спине. – Ну так какой стенд?

– «Поймай крысу», – мрачно прорычал тот. – Между «Угадай имя медвежонка» и фургоном с мороженым.

– Интересно, он мог это сказать с еще большим презрением? – засмеялась Анна, когда они зашагали по газону в сторону своего стенда. – Я еще ни разу в жизни не слышала, чтобы слово «мороженое» произносили с таким ядом в голосе. И кто он такой, к слову? Он каждый год стоит на этом мероприятии со списком, но я его не видела на работе.

– Хочешь услышать мою теорию? Он раб Джульетты, которому позволено покидать спальню только раз в году.

– Бен…

– Посмотри на него – такой нездоровой бледности не добьешься, регулярно выходя на свежий воздух. Лично я считаю, что Кит Саттон проводит большую часть времени на коленях, в глухой маске.

– Перестань!

– Можешь мне не верить, но я клянусь: в стенах здания «Дейли мессенджер» происходит больше скандалов, чем когда-либо попадало на газетные страницы.

Они дошли до своего стенда – пустого стола на козлах, рядом с которым стояла серая труба с прорезанной посередине дырой. Похожий на сосиску цилиндр из коричневого искусственного меха, к одному концу которого была пришита узловатая веревочка, изображал крысу. Бен взял со стола одну из деревянных бит и взмахнул ею, как профессиональный бейсболист, готовящийся к подаче.

– Я рад, что нам достался пассивно-агрессивный стенд, – подмигнул он. – Всех сегодняшних страданий хватит, чтобы послать нашего мехового дружка прямо в рай для игрушечных крыс. Я слышал, что конкуренция за «Угадай имя медвежонка» в этом году ужасная.

Анна изучала жалкое подобие крысы.

– Мне его даже немного жаль. – Она погладила синтетический мех. – У него ведь и глаз нет, чтобы увидеть, что его ждет.

– Так, отлично, мне придется работать с пацифисткой. – Бен подмигнул владелице винтажного фургона с мороженым, которая выставляла перед витриной карамельного цвета столы и стулья. – У вас, наверное, нет таких проблем.

– А ты когда-нибудь видел очередь безумцев, жаждущих мороженого? – улыбнулась та ему в ответ. – Мне, пожалуй, стоит испугаться, что в такой близости от «Флоренс» находятся бейсбольные биты.

Она погладила фургон по раскрашенному боку, заходя внутрь.

Анна подхватила со складного стульчика сложенную скатерть и встряхнула ее, расправляя.

– А что люди выиграют, если поймают крысу? – Ее взгляд упал на коробку запечатанных бумажных пакетов под столом. – Это?

Бен наклонился, чтобы взглянуть.

– Похоже, кто-то всю ночь не гасил светильники, сортируя наборы для наград. Может, это было наказанием для Кита в его темнице… Ладно, ладно, больше не буду об этом. Но смысл-то, думаю, в том, что каждые пятьдесят пенсов за игру пойдут хоспису. А призы не так уж и важны.

Официально ярмарка открылась в полдень, и Джульетта выступила с гордой речью о своей многолетней верности хоспису Святого Винсента, а также о том, сколько благотворительных пожертвований собрано до текущего дня. Анна не могла не заметить, что напористый редактор «Мессенджера» слишком сосредотачивается на личном вкладе в дело, вместо того чтобы говорить о работе хосписа, на территории которого стоит. Но Джульетта Эванс всегда была готова воспеть собственные достижения – именно они выделяли ее на фоне прочих обитателей Флит-стрит, характеризовали ее карьеру и делали ее имя одним из главных на поле газетного бизнеса. Сотрудники «Мессенджера» вежливо поаплодировали, хотя Анна заметила, что Мюррей и Шенис дружно имитируют рвоту, спрятавшись в толпе.

По сравнению с прошлыми годами Анне достался довольно простой стенд, но сил пришлось потратить куда больше. Множество подобных аттракционов привлекали к себе внимание (не говоря уже о неотразимом очаровании фургона с мороженым), и Анне с Беном предстояло побороться за участников. Пораженная тем, насколько ей это нравится, Анна зазывала прохожих, уговаривая их предпринять попытку:

– Подходите, подходите! Сэр, не желаете ли сразиться с Рики Крысом? Он быстрый, но вы наверняка быстрее… Мадам, не примете ли вызов, не поймаете ли крысу? Ради нашего благородного дела.

В прошлом году она спряталась бы за трубой и ни за что не осмелилась бы повысить голос среди гула толпы. И ненавидела бы каждый миг, чувствуя себя слишком открытой, слишком смешной, как уже бывало с ней в прошлые годы. Но сегодня Анна Браун была другой – она смеялась над собственной напористостью и вызывала улыбки у всех, кто проходил мимо стенда. Знал ли отправитель посылок, какой эффект они на нее окажут? Был ли он (или они) сегодня здесь, рядом, видел ли, как застенчивая секретарь ресепшена выкрикивает приветствия множеству незнакомых людей?