Нехорошие толки пошли в народе о смерти Гавриила. Мол, отбил он у келейника своего любовницу, и тот в приступе ярости задушил его какой-то подушкой.

   – За твою Иродиаду твой соперник задушит тебя, – пересказывали даже через десятилетие митрополичье пророчество.

   Амвросия беда подстерегла уже во время разгула чумы, и если бы уже от болезни, то не так было бы обидно. Пущенный слух, что спасение дает икона Божьей Матери у Варварских ворот, погнал туда множество люда. Владыка Амвросий был человеком образованным и понимал всю опасность такого скопления – он приказал перенести икону в церковь Святых Кира и Иоанна.

   -Владыка деньги Богородицы забирает!– поджег растревоженную толпу чей-то возглас.

   Восставший люд ворвался в Чудов монастырь, обыскал Амвросия по всем закоулкам и, не найдя, оставил его разочарованным. Разгромив винные погреба, мятежники направились в Донской монастырь, потому что пошел слух, что владыка скрывается там.

   Амвросий попробовал вырваться из Москвы, но было уже поздно. Владыка причастился и спрятался на хорах.

   Топот ног и необычный для храма гул, напрасное уговаривание раздразненного люда настоятелем; вот уже шаги слышны на ступенях к хорам. Владыка, свернувшись в клубок, шепотом молился, умоляя Всевышнего простить ему все грехи, и измену митрополиту Арсению среди других его грехов.

   -Здесь он! Здесь грабитель Боголюбской Богоматери! – мало не над головой торжествующе закричала погоня.

   Архиепископа схватили и, как мешок с картофелем, потянули вниз, его тянули за ноги, и владыка больно головой ударялся о ступени. Наконец, выволокли его на монастырский двор и здесь на него, лежащего, посыпался град пинков. Кто бил ногами, кто палкой, но Амвросий уже перестал чувствовать боль, тело было вроде бы не его, а какое-то совсем чужое, которого даже не жаль; вместо боли прижигала душу непонятная удушающая горечь. А еще перед потерей сознания он увидел взблеск ножа в руках какого-то мужчины с дикими, налитыми кровью глазами, и откуда-то издалека донесся знакомый голос:

   – – Не ступай на ту стезю, умоляю тебя, Амвросий.

   У князя Потемкина длительное время складывалось все так хорошо… Батальные успехи на юге приносили новые ордена и поместья, а еще очаровательная София Витт, очередная его страсть, пьянила голову. Потемкин всерьез замыслился относительно бракосочетания с ней и коронования на новое царство. В безудержных мечтах своих он уже видел возрожденную Византийскую империю. Ведь за легендой древнегреческая цивилизация зародилась именно в Северном Причерноморье, а уже оттуда распространилась на земли исторической Эллады. Где-то здесь, вблизи древней Ольвии, должна быть столица новой империи, лучше всего, наверное, в Николаеве, любимом его городе.

   И хотя в новых замыслах не оставалось места императрице Екатерине, она продолжала направлять заботливые письма, даже врача молодого прислала из Петербурга Потемкину.

   Какие-то странные, непонятные события стали происходить неожиданно. На похоронах принца Виртенбергского, брата княгини Марии Федоровны, в городе Галахи после отпевания к Потемкину вместо его роскошной кареты подъехала карета похоронная, для мертвецов.

   Князь оробел, даже попятился и перекрестился, холод по спине пошёл, будто кто хлюпнул воды: нутром он понял, что случилась по чьей-то вине ошибка, но ужас от этого не уменьшался.

   Умер князь внезапно в степи, и хотя набегали накануне приступы лихорадки, но все же не убоялся дороги, даже гуся целехонького сладил перед тем.

   Похоронили его почему-то не в любимом Николаеве, а в Херсоне, в городе, который князь не любил и называл "гробом".

   Архиепископ Амвросий в поминальной речи над телом покойника говорил искренне и взволнованно:

   – Императрица осталась без советника, сподвижника и друга.

   В толпе между тем злоумышленники перешептывались: "Князя отравили, это дело того молодого врача, которого прислала Екатерина". Но никто еще не родился и не умер, чтоб его не обсудили.

   Неожиданным было другое. Виденье Потемкина на Государственном совете, когда он выкладывал план уничтожения Запорожской Сечи, исполнилось: сначала в гамбургском журнале "Минерва", а затем отдельной книгой Гельбига "Потемкин Таврический" вышли сказы о его деяниях, впоследствии книга много раз переиздавалась в Германии, Франции и Англии, в конце концов, была переведена на русский под названием "Пансалвин – князь тьмы" и пошла кочевать пространствами империи. Имя "князя тьмы", которым автор окрестил Григория, крепким и неразлучным эпитетом приклеилось на столетие к фамилии Потемкина.

   С телом князя Григория также происходили непонятные приключения. Положили его в гробу в церкви Екатерины-великомученицы, императрица заказала мраморное надгробие, но оно почему-то не изготавливалось еще пять лет при ее жизни, и Потемкин оставался непохороненным. Следующий император Павел I подписал приказ генерал-прокурору Александру Куракину, "дабы все тело без дальнейшей огласки в самом же том гробу погребено было в особо вырытую яму, а погреб засыпан землей и выглажен так, как бы его никогда не было". А на словах Куракину сказали кое-что другое:

   – Уничтожить все, что напоминает о Потемкине, а кости разбросать по Чертовому ущелью.

   Подобрал же народ ущелью название… А тело князя Григория между тем уже шесть лет не принимала украинская земля. При месяце могилу выкопали и пустой закопали.

   Следующий император Александр I распорядился поставить памятник Потемкину в Херсоне. Проект должен был изготовить известный художник И.Мартос, но работа не клеилась, наследники все ссорились из-за денег. Гроб неоднократно открывали официальные комиссии, проверяя останки; восемь раз, как подсчитали историки, погребали Потемкина, и все находились какие-то причины, чтобы земля отторгала его прах.

   Писатель Борис Лавренев в 1930 году как-то зашел в бывшую церковь, на которой висела табличка "Музей атеизма", и ознакомился с экспонатами. В витрине под стеклом он увидел потемневший от времени человеческий череп и надпись "Череп любовника Екатерины ІІ Потемкина". В другой витрине – остатки одежды, чулок и туфель, еще в другой– человеческий скелет с сотлевшими кусками мышц. Надпись та же: "Кости любовника Екатерины ІІ Потемкина".

   У местного священника длительное время хранились пожелтевшие фотографии раскопок могил: крестьяне стоят над скелетами в остатках мундиров екатерининских времен, и рядом виднеется кожанка чекиста – достойного наследника Тайной экспедиции Екатерины ІІ и князя Григория Потемкина.

   –

   39

   Поздним осенним вечером все стихает во дворце, стихла дневная придворная сутолока и суматоха, императрица уже давно была в опочивальне, не спали только дежурные фрейлины. Тишину, которая улеглась в огромном здании,