– Может быть, кофе или чай? – неожиданно прозвучал вопрос из кухни.

– Чай.

Посмотрев в окно, она заметила, что уже совсем темно, и приятный озноб окутал тело.

– Хорошо, – опять раздалось из кухни.

Через пять минут раздался свисток чайника. Оливия поняла, что он скоро вернется из своего убежища, в которое он спрятался как трусливый зверек. И правда, через несколько минут он появился в дверях с подносом. Подойдя к камину, он опустился на ковер и поставил между ними поднос. На подносе стояли две фарфоровые белые чашки с чаем. Также стояло блюдечко с нарезанным лимоном, кувшинчик со сливками и маленькая баночка малинового варенья. Осмотрев содержимое подноса, Оливия взяла дольку лимона и опустила его в чай. Торин же налил в чай сливки.

– Ну? Я слушаю.

Оливия сразу дала понять, что она с нетерпением его ждала.

– Боже ты мой, ты что, полчаса думала о моем ответе? – слегка расстроившись, прищурил глаза Торин.

– Да!

– Ладно, – начал он, сделав перед этим глоток чая. – Как ты уже знаешь, в детстве и в юности я был ботаником. Я не носил очки и не был зубрилой, просто моим любимым местом с детства была библиотека. Я помню, что если мне что-то начинало нравиться, будь то машина, гусеница, сооружение, я сразу искал об этом информацию.

– Не пойму, где тут любовь? – укоризненно посмотрела она на него.

«Библиотека? У нас много общего!»

– Я же тебя не перебивал.

– Хорошо, молчу, – она прижала к губам указательный палец.

– Так вот, ни одна девушка, с которой я встречался, не выдерживала меня. Мой личный рекорд – три месяца, длиннее отношений у меня не было. Как объяснил мой лучший друг, когда мы с ним познакомились: «Ты такой же как я, мы оба залюбливаем девушек».

– Прости, что вы делаете? – ее миндалевидные карие глаза расширились.

– Залюбливаем! Это когда от мужчины идет больше инициативы, чем от нее, – пояснил Торин. – Обычно это свойственно девушкам, но в моем случае инициатором романтическим порывам, звонкам, цветам был я. Просто в моей жизни эталоном отношений были родители и бабушка с дедушкой.

– По-моему, внимания хочет любая девушка.

Оливия была немного шокирована его словами и даже в глубине души засомневалась. Она усомнилась, так как никогда не могла получить этого в своих отношениях.

– Выходит, не любая, как сказала мне моя последняя девушка, с которой я официально встречался: «Меня достали твои записочки, конфеты, песенки и цветочки. Меня просто тошнит от этих твоих сюси-пуси», – Оливия улыбнулась от его интонации. – Тогда мой друг сказал мне: «Девушки любят негодяев, это как у животных: самка всегда выберет прошедшего бои самца холеному и домашнему».

– И после этого ты стал использовать девушек как вещь? – она напоминала Торина полчаса назад.

– Почему как вещь? Они осознанно на это идут, притом я ни одной из них ничего не обещал.

– Допустим, я поверила. Неужели в твоей жизни не было девушки, которая осталась в твоем сердце?

– Почему не было? Я же говорю, их было очень много, только давно, а больше я никого туда не пускаю.

«Что со мной? Почему мне его так жалко? Может, он специально это рассказал или вообще выдумал, чтобы вызвать у меня жалость? – думала Оливия, отвернувшись к камину. – Перестань! И возьми, пожалуйста, себя в руки. Только не увлекайся, только не увлекайся», – кричало сознание.

Сердце забилось чаще, и она уступила.

– Потанцуем? – сделав последний глоток, неожиданно предложила она.

– Давай! – ответил Торин, поставив чашку на поднос, – я унесу посуду, а ты пока выбери пластинку.

– Хорошо, – сказала она.

Торин вышел с подносом на кухню, а Оливия подошла к граммофону и начала выбирать пластинку. Из имеющегося репертуара она выбрала «Лебединое озеро. Танец цветов». Поставив ее, она приготовилась слушать, как неожиданно за спиной после первых тактов прозвучал голос.

– Хороший выбор.

– Спасибо, – повернувшись, ответила она, – из предложенного репертуара очень тяжело выбрать музыку для танцев.

– Ты права, такую музыку надо слушать!

– В твоем ноутбуке случайно нет какой-нибудь попсы?

– Нет, – уверенно ответил Торин, – а в твоем?

– Моем?

«Откуда он знает, что я брала свой планшет, неужели он настолько низок, что копался в моих вещах?»

– Я подумал, что ты такая же, как я. Всегда возишь свою работу с собой! – решил он ее успокоить, заметив панику на ее лице.

– Ты прав! – успокоилась она и тяжело вздохнула. – Мы очень похожи, как ты сказал, два трудоголика!

– Этого у нас не отнять.

– Я не храню на нем музыку.

– Тогда будем слушать Чайковского!

Поняв, что они в ловушке, он расстроено отвел глаза к окну.

– Айпад!

– Что? – снова поднял он на нее глаза.

– У меня есть айпад с музыкой для пробежек, разве у тебя нет?

– Есть, но я его не взял.

– А кто-то говорил, что планировать плохо. Видишь, нет ничего плохого в том, чтобы все просчитать заранее, – с интонацией учительницы говорила Оливия.

– Я уже давно понял, что ты не очень довольна моей подготовкой к этому свиданию.

Подойдя к ней, он страшно хотел дотронуться до нее, но еще больше боялся этого.

– Но оно было спонтанным, а значит, здесь нет моей вины. Мне же не надо объяснять тебе, что самые превосходные и запоминающиеся вещи происходят спонтанно, – говорил он в свою защиту.

– Ладно, я пошла за музыкой.

Спокойно сказав, она удалилась за айпадом. Вернувшись, она подошла к небольшому комоду, на котором стоял граммофон, выбрала песню и положила на него айпад. Заиграла песня «She’s like the wind». Торин подошел к ней почти вплотную и, обняв руками за талию, развернул ее к себе лицом. Оливия обняла его, протиснув свои руки между его рук, затем, положив голову ему на грудь, она крепко прижалась к нему.

– Хороший выбор песни! – шепнул он ей на ухо, она улыбнулась.

Они начали плавно шагать в темп музыки. Оливия почувствовала тепло его тела на своей коже, она казалась себе такой маленькой и беззащитной возле него. Она словно была зажата в его сильных руках, а сквозь синюю футболку прекрасно прощупывался его широкий мускулистый торс. На миг Оливия испугалась того, что ей очень хорошо и тепло с ним. Они продолжали медленно перешагивать ногами, не проронив ни слова. Его запах дурманил – он пах морем и медом. Торин будто наслаждался, когда она была такой тихой, милой и главное покорной, он зарылся в ее медные, немного влажные локоны лицом и так же, как она, вдыхал ее аромат. Казалось, что они находятся в огромном пузыре, который, лопнув, разрушит всю магию. Каждый из них боялся окончания музыки, без нее вся красота растворится, словно мираж. Осмелев, возможно, от вина, она начала опускать свои руки по его спине, Торин вопросительно поднял голову. Она взяла его ладони в свои, затем поднялась на носочки и, посмотрев ему прямо в глаза, нежно поцеловала в губы. Торин не ожидал такого поворота событий, хотя где-то глубоко в душе на это надеялся, поэтому он с радостью ответил на поцелуй. Возможно, это алкоголь сделал свое дело, а возможно, обоюдное влечение. Сознание Оливии окутало туманом, она наслаждалась нежным поцелуем и не хотела открывать глаза, чтобы не возвращаться в обыденность. Торин взял ее руками за голову и вторгся в нее своим жарким языком. Она почти застонала. Поцелуй перерос из невинного в страстный. Его язык хаотично блуждал в ее рту, изучая и вкушая ее. Они продолжали стоять с закрытыми глазами и наслаждаться вкусом друг друга. Наконец отринув от него, Оливия открыла глаза и с удовольствием наблюдала все, что встретила. Она очень боялась увидеть на его лице недоумение, но заметив восторг и похоть, обрадовалась.