Крапленый с ужасом выхватил клинок, припасенный за пазухой, и, извиваясь червяком, спиной вперед пополз в сторону. У него перед глазами из черного проема камеры выскользнула белая тень и двинулась к выходу из коридора. Пленник шагал на полусогнутых ногах бесшумно, сгорбившись и размахивая в такт шагам свисающими руками. При этом движения выглядели плавными и несли отпечаток грациозности.

Сидящий у ног Крапленого Граг крутанулся и уже на корточках выставил в сторону напавшего тесак:

– Урод! Ты что делаешь!

Не обращая на него внимания, пленник шагнул к лежащему на полу чадящему факелу, поднял его и не торопясь сунул в бочку с водой. В наступившей кромешной тьме только и слышно было, как лопаются маленькие пузырьки на поверхности растревоженной воды.

– О боги… – сипло выдохнул Граг и огромным прыжком сиганул вперед. Крапленый услышал дробный топот убегающего матроса.

Добыча. Бежит.

Ярко-красная тень удалялась в сторону лестницы, ведущей наверх. Пустые глазницы провожали ее, оглядывая серые тени теней, проемы открытых камер и хорошо видные вдалеке истертые каменные ступени.

Добыча. Убегает. Сильная добыча. Можно не догнать.

Охотник взвесил в руке нож и огорченно скривил губы. Тяжело. Сил нет. Не добросить. Привычно занял позу преследования и бесшумно пошел-побежал вслед удирающему матросу. Слабые мышцы не подчинялись, и преследователь не мог бежать, но двигался он все равно быстро, лишь немного уступая в скорости беглецу. Тот как раз сослепу ударился о стену и кувыркнулся через голову, грузно хлопнувшись об пол. Через пару мгновений человек зашевелился и пополз вперед, гонимый ужасом.

Руки Грага наткнулись на первую ступеньку лестницы, и он рывком поднялся. Сзади давила тишина, пугая больше, чем шум возможной схватки. Шаг, другой, и моряк занес ногу над следующей ступенькой, ведущей в верхний мир.

Худые руки резко дернули ноги поднимающегося по лестнице человека, и тот рухнул, лишившись при ударе нескольких зубов. Вниз по лестнице задребезжал кувыркающийся тесак.

Крапленый вздрогнул всем телом, когда услышал дикий вопль, долетевший со стороны лестницы. В этом крике слышался ужас умирающего зверя. Внезапно крик оборвался. Бывший вор, а ныне полноправный компаньон уважаемого пирата Жука почувствовал, как горячо и мокро стало у него между ног. Не дожидаясь продолжения, он рванулся в другую сторону в надежде сбежать от тишины, которая только что поглотила нерасторопного матроса.

Невидимый во тьме голый человек поднял скатившийся тесак, взвесил в руках и положил обратно. Потом выпрямился в полный рост и с интересом стал смотреть, как по коридору бежит последний из живых противников. Он мчался все быстрее и быстрее, воздух хриплыми толчками вырывался из груди, ноги мелькали с невероятной быстротой. Если бы не глухая стена в конце коридора, добыча могла бы состязаться с конным воином на скачках в степи. Глухой хлопок возвестил о конце забега. Отброшенное от стены тело рухнуло на каменный пол и замерло. Человек с провалами пустых глазниц послушал затихающее эхо и медленно пошел к лежащему, сжимая в правой руке нож.

Добыча. Очнулась. Ворочается. Вскрикивает. Пытается подняться.

Глеб сидел на корточках рядом с Крапленым и разглядывал противника. Тот был намного сильнее ослабленного заключением охотника, но в кромешной тьме это не играло никакой роли. В отличие от добычи, слепец прекрасно видел окружающий его мир, а стальной клинок уравнивал шансы. Кроме того, освободившийся пленник двигался намного быстрее, чем его добыча. Поэтому он спокойно сидел рядом с поднимающимся человеком и с интересом разглядывал того: пыльная растрепанная одежда, безумно выпученные глаза, слипшиеся потные волосы.

– Эй, как тебя там! Слышишь?! Или ты уже ушел? Если ты тут, послушай, я ведь пришел с миром! Мы вовсе не хотели тебе ничего плохого сделать! Слышишь, как тебя?! Мы, наоборот, пришли тебя освободить! Мой друг, он там, наверху, ждет нас! Мы должны были тебя освободить! А ты моих людей напугал, вон как они забегали! И зря, честное слово, зря! Нас наверху ждут, нам надо туда, к моему другу! Он известный человек, очень уважаемый человек, нас троих ждет галера в порту, сядем и поплывем к теплым островам! А там, не поверишь, на островах, песок, горячий песок и солнце, жаркое солнце, а потом вечером за столом выпьем, закусим и…

Охотник бросил взгляд на валяющийся рядом с его камерой грубый мешок и моток веревки. Улыбка коснулась его губ, образ путешествия к островам в мешке ярко предстал перед его глазами. Но картина скрученного тела в мешковине сменилась забытой болью от привязанных к плахе рук, и другое видение прогнало мираж качающихся на ветру пальм. Видение окровавленного топора, разрубающего орочье тело, бьющееся от боли на плахе. Худое лицо закаменело, потеряв даже тень улыбки.

– Так пойдем, слышишь, пойдем со мной, чего тут в темноте сидеть, мы…

Широкий клинок ножа разрубил человеку горло, и охотник подождал, пока тело не перестало быться в конвульсиях. Проверив карманы, голый мужчина не спеша пошел по коридору к выходу из подземелья. По дороге он аккуратно обмыл нож, перебросил через плечо мешок и связал узлом на животе. В эту импровизированную сумку легли веревка, один из ножей и тесак. Деньги и другая личная мелочь не заинтересовали охотника. Бывший пленник, не торопясь, стал подниматься по лестнице, помогая себе на крутых ступеньках руками. Скоротечная схватка обострила чувства, и Глэд возвращался по следу, оставленному убитыми им пришельцами. Слабый запах кислого пива и грязных тел почти выветрился сквозняками крепости, но плиты хранили пока след прошедших людей и вели беглеца через коридоры к открытой калитке в крепостной стене.

– Чтобы вас черные демоны разорвали, твари носатые!

Навозный Жук ожесточенно чесался. После получаса сидения в засаде он уже начал завидовать ушедшим в замок. Прекрасная позиция рядом с тропой через болото позволяла, с одной стороны, контролировать входящих и выходящих через потайную калитку, но, с другой стороны, предоставляла обитающим на болоте комарам шикарный ужин, чем те и не преминули воспользоваться. В борьбе с нашествием носатых кровопийц не помогали ни сорванные с кустарника ветки, ни беспощадные хлопки по дорвавшимся до свежей крови нахалам.

– Где этих уродов носит, давно уже пора вернуться! За это время можно успеть выкрасть самого коменданта, да еще и гарнизонную кассу в придачу! – Жук оставил в покое саднящий левый бок и принялся с еще большим пылом за правый. От самоистязания его отвлек лишь шум осыпавшихся камней на тропинке.

– Наконец-то возвращаются. – Пират поднялся с камня, на котором дожидался замешкавшихся подельников.

Яркая луна заливала неровным светом подтопленные болотистые берега и колышущиеся высокие травы, через которые давно протоптали тропинку. Резко спускаясь по косогору, на котором стоял замок, тропка одним краем обрывалась прямо у воды, потом выходила на плоскую травяную равнину и, петляя, бежала к широкой дороге, за которой виднелись огни поселка. Сейчас по крутому спуску медленно шел залитый лунным светом голый человек, вместо одежды прикрытый перевязью из мешковины и державший в правой руке нож. Он то и дело втыкал лезвие в откос холма и делал пару шагов, спускаясь все ниже. Отреагировав на движение, человек замер и повернул голову в сторону пирата, застывшего ниже его в траве.