Кстати, оба будущих противника почему-то верили, что в эпоху радио и авиации действия надводных рейдеров все еще возможны. Впрочем, в 1920-х годах произошел прорыв в развитии радиодела – искровые и дуговые генераторы исчезли, появились ламповые, сделавшие радиосвязь вполне надежной. А еще 10 лет спустя, в 1930-х годах, морская авиация прочно стала на ноги, но британские и германские адмиралы продолжали готовиться к прошлой войне. Впрочем, немцев особенно обвинять не приходится: в 1939 году у них имелось в готовности для действий на коммуникациях всего 2 карманных линкора и 23 большие подводные лодки.

Вот все и началось с похода в океан двух карманных линкоров. Англичане отнеслись к этой угрозе совершенно серьезно и создали для ловли рейдеров около десятка оперативных соединений, включив в них разномастную коллекцию крейсеров и самого главного врага немецких кораблей – линейные крейсера. Посильную лепту в это дело внесли французы, выделившие для этой цели «Дюнкерк» и «Страсбург».

Первым Германию покинул карманный линкор «Адмирал граф Шпее» под командованием капитана 1 ранга Лангсдорфа. Он вышел в море 21 августа и, никем не замеченный, прошел между Фарерскими островами и Исландией. 24 августа за ним последовал однотипный «Дойчланд», которым командовал капитан 1-го ранга Веннекер, причем обоим рейдерам было придано несколько судов снабжения. Хотя они благополучно избежали обнаружения англичанами, сначала атак не было, и лишь 25 сентября, когда окончательно стало понятно, что никакого близкого мира не предвидится, командующий Кригсмарине адмирал Редер дал приказ начать охоту.

Здесь нам следует немного поговорить о целях действий рейдеров. Главным здесь является не уничтоженный тоннаж, а нарушение системы судоходства. Рейдер должен заставить транспорты стоять в портах, а вражеские военные корабли – охотиться за собой. И хотя некоторые историки утверждают, что в Первую мировую немцы этого добились, более внимательный и беспристрастный анализ событий показывает, что дело обстояло совсем иначе. Союзники, а в первую очередь англичане, не выделили для охоты за рейдерами ни одного современного корабля, погоня за эскадрой адмирала фон Шпее представляет собой то исключение, которое лишь подтверждает правило. Старые броненосные и бронепалубные крейсера к 1914 году полностью утратили свою боевую ценность, и их отправка в далекие моря никак не меняла ситуацию на важнейших театрах. То же самое произошло и в новой войне. Сначала союзники бросили на охоту за карманными линкорами крупные силы: линейные крейсера «Ринаун», «Дюнкерк» и «Страсбург» впрямую были привлечены к поискам, были задействованы авианосцы «Игл», «Арк Ройял», «Гермес», «Беарн», 10 тяжелых и 6 легких крейсеров. Но это оказалась буря в стакане воды, буквально через пару месяцев все успокоилось.

Впрочем, поход «Дойчланда» оказался краткосрочным из-за проблем с дизелями, а главным его результатом стал политический скандал, вызванный захватом американского судна «Сити оф Флинт». В середине ноября корабль был отозван в Германию и спешно переименован в «Лютцов» по требованию Гитлера, который опасался, что гибель корабля, названного «Германия» – «Deutschland», – вызовет упадок морального духа.

«Адмирал граф Шпее» прославился совсем не своими успехами в борьбе с торговым судоходством. Он начал действия в Южной Атлантике, заглянул в Индийский океан и примерно за два месяца потопил и захватил 9 судов. Но всему хорошему однажды приходит конец, завершился и поход «Графа Шпее». После визита в Индийский океан, который оказался фактически пустой тратой времени, карманный линкор снова вернулся в Атлантику. К этому времени он уже прошел около 30 000 миль, и у него начались те же самые проблемы с дизелями, которые вынудили «Дойчланд» досрочно вернуться домой. Поэтому командир рейдера капитан 1-го ранга Лангсдорф решил потопить еще несколько судов, но для этого ему следовало пересечь Атлантику, выйдя в богатый добычей район возле устья Ла-Платы. Там он намеревался собрать богатую жатву, а в начале января 1940 года направиться домой.

2 декабря у берегов Анголы «Граф Шпее» потопил лайнер «Дорик Стар» (10 086 тонн), но это оказалась «отравленная пешка», как говорят шахматисты. Лайнер успел передать сигнал бедствия, который приняли англичане. За Южную Атлантику отвечало Соединение G коммодора Харвуда, которое состояло из 2 тяжелых и 2 легких крейсеров. Харвуд решил, что немцы могут направиться к устью Ла-Платы в расчете на легкую добычу, собрал те корабли, которые сумел, и сам двинулся туда же. В результате рано утром 13 декабря 1939 года «Граф Шпее» столкнулся с тяжелым крейсером «Эксетер» и легкими крейсерами «Аякс» и «Ахиллес». Интересно, что в качестве флагмана Харвуд выбрал легкий крейсер «Аякс».

Предстоящий бой не обещал англичанам ничего хорошего, ведь превосходство карманного линкора в артиллерии было просто подавляющим, он имел 6 280-мм и 8 150-мм орудий против 6 203-мм и 16 152-мм орудий англичан. Но Харвуд решил разделить свою эскадру, надеясь смутить немцев, и ведь это ему удалось! Легкие крейсера должны были действовать отдельно от «Эксетера».

Немецкие наблюдатели обнаружили на горизонте мачты в 05.52, и Лангсдорф пошел навстречу противнику, так как полагал, что встретил легкий крейсер и два эсминца. В общем, этот решительный поступок выглядит резким диссонансом с последующими вялыми действиями Лангсдорфа. Вероятно, он предполагал, что англичане отступят, и был в шоке, когда те приняли бой.

Англичане заметили неизвестный корабль в 06.08, и Харвуд приказал командиру «Эксетера» выяснить, с кем они встретились. Капитан 1-го ранга Белл через 8 минут передал: «Полагаю, это карманный линкор», а уже в 06.18 «Граф Шпее» открыл огонь, выбрав целью наиболее опасного противника – «Эксетер». Британский тяжелый крейсер начал отвечать в 06.20, когда дистанция сократилась до 18 700 ярдов, легкие крейсера открыли огонь с расстояния 19 000 ярдов. Здесь впервые было доказано, что довоенные теории артиллерийской дуэли на большой дистанции – не более чем мыльный пузырь. Никаких попаданий «Аякс» с «Ахиллесом» в начале боя не добились, хотя формально их орудия могли стрелять на 25 000 ярдов. Но когда они начали сокращать дистанцию, «Граф Шпее» открыл по ним ответный огонь из 150-мм орудий левого борта.

Как справедливо отмечает известный историк В. Кофман, описания этого боя, несмотря на его видимую простоту, грешат неточностями и лакунами. Например, до сих пор считается, что первыми добились попаданий немцы, хотя есть основания полагать, все было прямо наоборот. Именно «Эксетер» своим пятым залпом поразил «Графа Шпее», 203-мм снаряд попал в 105-мм установку правого борта, пробил ее и взорвался внутри корпуса карманного линкора. Другое дело, что попадания 280-мм снарядов оказались страшны для крейсеров. Восьмой залп немецкого корабля разбил башню «В» на «Эксетере», шквал осколков изрешетил мостик, выведя из строя рулевое управление и ранив капитана. Затем последовали новые попадания, и крейсер получил тяжелые повреждения, хотя и сумел огрызнуться в ответ.

«Граф Шпее» получил три попадания 203-мм снарядами, в том числе одно – в КДП. Его главный калибр остался совершенно невредим, и от уничтожения «Эксетер» спасла только настойчивость «Аякса» и «Ахиллеса». Они подошли достаточно близко, и когда дистанция сократилась до 13 000 ярдов, их 152-мм орудия начали наносить повреждения не слишком хорошо забронированному немецкому кораблю.