– Горит, вот здесь все горит! – жаловался Жорик, водя рукой по животу. И кореша направлялись в ближайшую пивную, унять поднимавшийся пламень в утробе оскорбленного супруга. Охрана суда не возбраняла приятелям частые отлучки из зала заседаний, видимо, сочувствуя бедному Жорику. (Это Толик постарался, раскрыв судебным приставам все подробности неприглядной истории!)

А потерпевшая Младенцева продолжала свой рассказ служителям Фемиды.

Она лежала на диване лицом в подушку, кто-то подошел и спросил, есть ли на карточке деньги? Потом на кухне она обнаружила свою сумку, в ней все было перевернуто, не оказалось кошелька и денег – 2.000 рублей, которые хранились в потайном кармане. Не по своей воле она оставалась в доме Миши несколько суток.

Незначительные расхождения, имеющиеся в показаниях потерпевшей, на что указывается в жалобе адвоката, – решил судья, – не дают оснований сомневаться в их достоверности.

Потерпевшая Младенцева ни в ходе предварительного следствия, ни в ходе судебного заседания, ни разу не высказала сомнений в том, что именно Раннев, нанося ей, множественные удары по различным частям тела, совершил с ней насильственные действия сексуального характера, изнасиловал и ограбил.

Доводы жалобы адвоката о том, что следствием не была проверена версия о причастности к совершению преступления другого лица – мужчины, похожего на Ивана Раннева, являются не состоятельными, поскольку полностью опровергаются показаниями потерпевшей.

Несколько дней длились слушания по делу, (несколько лет – так показалось супругу Младенцеву!) продолжались его мучения. Наконец-то судья объявил приговор. Насильник и грабитель был осужден на 3 года 6 месяцев в колонии общего режима.

Постановлено было взыскать с Ивана за моральный вред 10.000 рублей.

Сразу же после объявления приговора, супруги Младенцевы вместе с Толиком Работягиным отправились по судебным коридорам – искать, где же в суде касса? После безрезультатных хождений, они обратились с этим вопросом к приставу. Тот вначале опешил: «Касса? Какая касса?»

– Да вот, ей же, Жанночке, присудили десять тысяч рублей!

– Ах-ха-ха-ха! – хлопнув себя руками по бедрам, зашелся в смехе могучий охранник. Он тут же поделился со своими товарищами причиной своего веселья, и вскоре чуть не все судебное здание дрожало от хохота.

Вдоволь повеселившись над наивностью искателей, приставы объяснили бедолагам, что деньги пострадавшей Жанне будет выплачивать насильник Раннев Иван. Да и то – рубль в год… по обещанию. Словом, столько, сколько он сумеет заработать в колонии.

– А чем он сможет заработать в колонии? – поразмышлял вслух детина – пристав. – Разве тем, что станет в колонии «Жанночкой»?

Это остроумное предположение охранника вызвало новый взрыв смеха его веселых коллег. Так под дружный хохот стражей и покинули здание суда бедные супруги Младенцевы, а с ними верный друг семьи Толик Работягин.

Почем нынче путаны?

В ДВА ЧАСА НОЧИ Работягин и Младнецев подошли к магазину на улице Красной. На крыльце увидели рослого парня, как позже выяснилось, опытнейшего сутенера Сергея Стремина. Друзья поинтересовались, можно ли здесь познакомиться с девчонками. Тут же появилась юная Забавина…

До этого ночного похода в доме Младенцевых воцарилось уныние. Денег от насильника Раннева супруги не получили. Даже хлеба купить было не на что, а «прожиточный минимум» семьи, как известно, Жанна «посеяла» во время своих похождений. Спасибо Толику Работягину, чуткому и отзывчивому товарищу – только он выручал бедствующих супругов. То продуктов занесет, а то и «пузырь» сорокаградусной.

Не нравилось Жорику Младенцеву только то, что друг частенько запирался при этом с его женой в ванной, и там они, шумно включив воду, о чем-то подолгу толковали. На расспросы Жорика, о чем они длительное время совещаются наедине, Толик отвечал неопределенно: «Есть, мол, одно важное дело…»

И Работягин же сумел порадовать и Жорика, и Жанну новой, весьма перспективной идеей. Это случилось, когда оба семейства собрались по случаю какого-то праздника за одним столом.

– Слушай, брат, – сказал Толик, отозвав Младенцева в сторонку, – скоро мы с тобой с голоду помрем! Денег-то ведь нет, и миллионного наследства не предвидится!

– Нету денежек! – горестным эхом подтвердил Жорик. Таксисту Работягину его опаснейший труд приносил весьма незавидные барыши.

– Так вот, слушай и не удивляйся, что я тебе сейчас предложу. Давай откроем свой… публичный дом!

Жорик в ответ даже промычать не сумел. А Работягин расценил его молчание как знак согласия и благоговейного внимания.

– В самом деле, – продолжал вдохновенно Толик. – Твоя Жанна, как говорится, огонь и воду, и медные трубы прошла! – Да чего ты краснеешь? – одернул Жорика друг семьи, – я твою Жанночку имел тысячу раз – и вдоль, и поперек! А ты мою Симку – разве нет?

Работягин был искренне удивлен: «Симочка, иди сюда! А ну-ка, поговори с ним – в той комнате!»

И как ни упирался смущенный Жорик, боевая Сима затащила его в соседнюю комнату и совершила с ним то, что велел ей супруг. Когда они вернулись к столу, то увидели, что Жанна и Толик тоже время даром не теряли. После таких убеждений и словом, и делом (и телом!) Младенцев не стал возражать против создания семейного публичного дома.

Но для начала необходимо было узнать, каковы расценки на рынке продажной любви, и как бы не продешевить мужикам, отдавая своих дражайших супружниц в пользование всяким там извращенцам?

…Путана Забавина сходу обнажила свою тугую грудь и сообщила: ее услуги стоят 1500 рублей. Скромный Младнецев покраснел и сумел лишь коснуться пальцем обнаженных прелестей. А Работягин даром времени не терял, он успел проверить даже качество ягодиц девицы – те оказались тоже крупными и упругими.

– Ну что, годится баба? – поинтересовался сутенер. – Тогда гоните денежки – полтора куска!

Тут у «клиентов» вышла заминка. Они пробормотали, что хотели только познакомиться и платить полторы тысячи не собираются. Но Стремин остановил мужиков и потребовал, чтобы каждый отдал ему по 300 рублей за «просмотр» девушки. Те платить не стали – у них попросту не было денег.

Сутенер не стал вникать в финансовые проблемы новичков запретного бизнеса, а взял да и врезал Младенцеву прямо в лицо. Тот кувыркнулся, благо, головой на газон. Работягин пытался заступиться, но, получив такой же мощный удар, рухнул на землю и потерял сознание. Когда пришел в себя, увидел, что Стремин ощупав карманы его джинсов, вытащил и присвоил сотовый телефон «Моторола».

Отключился на некоторое время от полученных ударов и Младенцев, а, очнувшись, увидел, что Стремин завладел и его «Моторолой». Он пытался помешать Стремину, но грабитель ударил его, и Младенцев вновь потерял сознание.

Позже, в полиции юная Забавина заявила, что попросила у пострадавших 1500 рублей «в шутку». Потом ушла домой и ничего не видела. Но об избиении «клиентов» сутенером она рассказала подруге Ложкиной.