Президент кинул листок на стол и раздраженно спросил у помощника:

— Что вы по этому поводу думаете, Зуриэль?

— Записка подтверждает имевшиеся до того сведения. Варсиэль с другими беглецами до сих пор находится в «Черве», в котором осуществил побег, и с Гномьей популяцией не контактирует, в противном случае ему не потребовался бы урановый аккумулятор. Вероятно, запас аккумулятора, находящегося в «Черве», подходит к концу. Остается неясным, каким образом мой сын, проходивший службу в воинской части № ААА, попал в плен к предателям-эльфам. Возможно, это случайность, а возможно, и нет.

— Я полностью согласен с вашими аналитическими выкладками, Зуриэль, — проворчал старик. — Но в данный момент меня интересует, на каком варианте нам остановиться.

— У нас имеется два альтернативных решения. Первое: попытаться захватить «Червя» со скрывающимся в нем Варсиэлем и его приспешниками. Второе: выполнить требования Варсиэля и передать ему урановый аккумулятор, который, строго говоря, нам совершенно ни к чему. На боеспособность наших войск аккумулятор не влияет, его использование в будущем сомнительно. Совершенно не нужная нам железка, только занимающая место на складе.

Президент очень внимательно, хотя и полуслепыми глазами, разглядывал своего помощника.

— Любопытно, почему вы не упомянули третий возможный вариант, Зуриэль?

— Какой именно?

— Мы можем сделать вид, что не получили послания: допустим, погонщик единорогов не придал ему значения и уничтожил. В таком случае мы не могли отреагировать на предложение Зуриэля. Не обнаружив у Бездонного колодца ни засады, ни уранового аккумулятора, Зуриэль обязан будет прийти к выводу, что письмо не получено. В этом случае у него не появится повода расправиться с заложником.

— А если появится?

— Какой?

— Зуриэль решит, что мы нарочно не предприняли никаких мер, с целью вынудить его написать повторное письмо. В письме ясно говорится: второй попытки обмена предоставлено не будет. Таким образом, третий вариант равносилен отказу.

— И что вы предлагаете, Зуриэль? Согласиться с условиями Варсиэля, разумеется?

— Это представляется наиболее разумным. Я уже говорил, что урановый аккумулятор нам не нужен. Зато жизнь каждого офицера в военное время представляет немалую ценность.

— Особенно если этот офицер ваш сын, не правда ли? — заметил президент, массируя усталые глаза ладонью.

— И поэтому тоже. Но обмен стоило провести в любом случае, если бы на кону стояла жизнь любого эльфийского офицера и даже солдата.

— И вы, Зуриэль, разумеется проверили наличие урановых аккумуляторов на складах?

— Разумеется, гражданин президент. На наших складах находится шесть урановых аккумуляторов. Один — еще довоенный подарок Императорского Гнома, остальные аккумуляторы вырезаны из захваченных «Червей». Один из аккумуляторов, по непроверенным данным, испорчен — он отпадает. Отпадают также три урановых аккумулятора, используемых для других моделей землепроходческих комбайнов. Если Варсиэль пользуется тем «Червем», который пятнадцать циклов назад угнал — это логично предположить, — то в его распоряжении модель Ч32, стандартная. Для стандартной модели подходят два урановых аккумулятора. Один отдадим Варсиэлю, второй останется у нас про запас.

Президент скривился:

— На случай, когда через пятнадцать циклов у Варсиэля истощится новый урановый аккумулятор?

— Возможно, — ответил личный помощник, начиная пылать нетерпением.

Президент не заметил: в этот момент он снова протирал слезящиеся глаза.

— А вам известно, что Варсиэль является государственным преступником?

— Это мне известно больше, чем любому другому, — отвечал Зуриэль.

Шрамы на его лице побагровели.

— Почему вы не принимаете во внимание такой фактор. Идя на уступки темному эльфу, мы унижаем себя, а в целом, демонстрируем уязвимость Эльфийской конгломерации перед требованиями наглого одиночки?

— Может, потому что в руках государственного преступника находится мой сын? — выдавил из себя Зуриэль.

Президент глубокомысленно помолчал, потом сказал, с назидательной интонацией:

— В том-то и дело, Зуриэль. Вы намерены пойти на поводу предателя эльфийского народа, и это прискорбно. Вы как будто забыли, по чьему приказу были жестоко избиты. А теперь хотите передать своему личному врагу столь необходимый ему урановый аккумулятор? И уговариваете меня согласиться на этой преступный план?! Во имя чего? Неужели вы не понимаете, что, заполучив урановый аккумулятор, Варсиэль не отпустит вашего сына, а продолжит шантажировать Эльфийскую конгломерацию? Это наверняка произойдет, будьте уверены.

В зрачках Зуриэля вспыхнул красный огонь, но тут же скрылся куда-то вглубь глазного яблока.

— Даже в этом случае, передав урановый аккумулятор, мы ничего не теряем.

— Кроме репутации и самоуважения.

— Гражданин президент, я потеряю самоуважение, если не спасу своего сына.

— Даже в этом случае мы не можем пойти на поводу у преступника.

— Понимать ли это так, гражданин президент, что вы отказываетесь спасти моего сына?

— Увы, Зуриэль, такова политическая необходимость. Я принял решение придерживаться третьего варианта. Мы сделаем вид, что не получали письма. Посмотрим, что предпримет в ответ Варсиэль. Ставлю на то, что пошлет второе письмо, причем продублирует его, оставив в нескольких местах. Так мы выиграем время для размышления. Ваш сын при этом не пострадает.

— Я могу идти?

— Да, конечно.

Зуриэль повернулся и шагнул в направлении двери. Затем остановился и обернулся, с налитыми кровью глазами и полыхающими шрамами. Президент Бонбоэль опять занимался своим зрением, поэтому ничего не разглядел.

Волосы личного помощника внезапно начали отрастать и вытягиваться в направлении склонившегося за письменным столом президента. Волосы уже бесшумно полыхали густым фиолетовым огнем, своими разделившимися прядями напоминая цепкие жадные пальцы — и это было особенно страшно.

Дотянувшись до президента, пряди сделали выпад, какой обычно делает кобра, бросающаяся на жертву, и мгновенно обвились вокруг президентской шеи. Бонбоэль схватился руками за обвившие его пряди и захрипел. Пряди не расцепились, а напротив, дополнительно обвились вокруг президентских кистей, сдавливая их все туже и туже. Затем, из упругих и гибких превратившись в прочные и твердые, рванулись вверх, вытащив Бонбоэля из президентского кресла и подняв в воздух. Престарелый президент заболтал в воздухе ногами — по всей видимости, уже ничего не соображая и даже не пытаясь воспользоваться магическими заклинаниями, которыми во времена своей молодости владел в совершенстве.

Густой фиолетовый огонь, пылающий в волосах Зуриэля, собрался на его макушке в раскаленный, разбрасывающий брызги шар и ударил огненной струей в президентскую грудь. Раздался булькающий всхлип, и тело Бонбоэля обмякло, а глаза вылезли из орбит.

Волосы разжали железную хватку, и тело бывшего президента рухнуло в кресло, вызвав легкое сотрясение мебели. Сейчас же волосы укоротились до нормальной длины и заняли привычное место на голове Зуриэля, как будто ничего не случилось

Личный помощник подошел к столу, взял перо и подделал на письме необходимую визу, после чего взглянул на мертвого Бонбоэля. Руки президента по-прежнему хватались за шею, создавая видимость внезапного приступа астмы. Удовлетворившись увиденным, личный помощник забрал письмо и вышел из кабинета,