— Они для меня — власть и орудия таковой. И в то же вре­мя они прекрасны, как женское тело.

— Отлично сказано.

— А как насчет вас?

— Кроме того, что оно выполнено очень изящно и утон­ченно, старинное оружие символизирует судьбу и удачу. На­жмешь на спусковой крючок слишком рано, слишком быстро вскинешь ствол, промахнешься на какой-нибудь дюйм, не за­дев жизненно важного органа... Вот он, счастливый случай в самом его смертоносном проявлении.

Ответ заинтриговал мексиканца.

— Вы считаете себя везучим, раз сами пришли ко мне, ми­стер Остин. Верно?

— Вовсе нет. Я лишь хотел попытать удачу и поболтать с вами.

— Вы рисковый человек, и я аплодирую вашей отваге. Од­нако сегодня не ваш день, вы проиграли, — ледяным тоном произнес Педралес. — Мне плевать, кто вы и на кого работа­ете. Ваша карта бита.

Наркобарон вновь щелкнул пальцами, и его люди встали из-за столиков. Глядя, как они приближаются, Остин ощутил себя загнанной лисицей.

С душераздирающим грохотом развороченной «выхлопуш- ки» на стоянку перед кафе влетело желтое такси. Старинный «Чекер» все еще покачивался на разбитых рессорах, а из ка­бины уже вылез водитель: желтая курточка в полоску, под ней — пурпурная майка «У Хассонга», зеркальные очки... Не Джо ли это Завала?

Встав у тротуара, водитель на ломаном английском позвал:

— Кто заказываль такси?

К нему тут же устремился и заорал на испанском один из «быков» Педралеса.

— Я американца ищу, — на пределе сил глотки прокричал Завала и глянул за плечо громиле. — Сержанто Элвин Йорк.

Киллер толкнул Завалу в грудь.

— Ладно, ладно. Чертовы гринго. — Водитель вернулся в такси и поехал прочь, оставляя за собой сизое облако выхлоп­ных газов.

«Бык» рассмеялся. Остин же вздохнул с облегчением. Про­бежав взглядом по крышам окрестных домов, он улыбнулся. Завала не слишком утонченно, зато более чем понятно доста­вил сообщение. Сержант Элвин Йорк был стрелком из Кен­тукки, который прославился в Первую мировую, захватив не­мецкие позиции и получив за это медаль «За отвагу».

— Забавный малый, а, мистер Остин?

— Очень забавный.

— Вот и хорошо. Мне пора. Адьос, мистер Остин. К несча­стью, больше мы с вами не встретимся.

— Погодите.

Мексиканец посмотрел на него, словно на приставшую к рубашке пылинку.

— На вашем месте я бы не двигался. Вы под прицелом у снайпера. Один неверный шаг — и ваша голова взорвется, точно переспелый арбуз. Не верите — посмотрите вон на ту крышу. И еще вон на ту.

Педралес повернул голову в указанном направлении, слов­но богомол. Трое снайперов на крышах даже не пытались укрыться. Наркобарон присел.

— Похоже, вы не только на удачу полагаетесь. Чего вам надо?

— Просто хочу знать, кто владеет фабрикой в Баха.

— Конечно, я. Она приносила хорошую прибыль.

— А что с подводной лабораторией в лагуне? Что вы о ней знаете?

— Я занятой человек, мистер Остин, а потому расскажу вам легенду и после удалюсь. Два года назад ко мне пришел один юрист из Сан-Диего. Предложил дело: его наниматель хотел построить фабрику в уединенном месте у самой воды. Всю прибыль от производства обещали мне, без условий.

— Что они построили под водой?

— Понятия не имею. В один день приплыло большое суд­но. Его завели в лагуну и затопили. Потом наладили связь с фабрикой. Эти люди пришли и ушли. Вопросов я не задавал.

— Что вам известно о взрыве?

Мексиканец пожал плечами.

— После него позвонили и велели не беспокоиться. Обе­щали возместить потери. Больше я ничего не знаю. Полиции нет никакого дела.

— Как звали юриста, который предложил сделку?

— Френсис Ксавье Хэнли. Все, мне пора. Большего рас­сказать не могу.

— Да-да, вы ведь занятой человек.

Педралес махнул рукой, и все его подручные встали из-за столиков. Они образовали для босса живой коридор, по кото­рому наркобарон прошел к внезапно подъехавшему «Мерсе­десу». Затем «быки» погрузились в джипы «Чероки» — спе­реди и позади «Мерседеса».

— Мистер Педралес, — окликнул наркобарона Остин. — Уговор дороже денег: вы забыли пистолеты.

Невесело улыбнувшись, Энрико ответил:

— Оставьте себе. — Добавив еще несколько слов «быкам», он забрался в салон. Захлопнул дверь, и кортеж понесся вниз по улице.

Остин вспотел — и далеко не от жары. Тут подъехало да­вешнее такси, и водитель посигналил Курту. Океанолог сел на пассажирское сиденье и, оглядев салон, изумленно спро­сил напарника:

— Где ты откопал этот хлам?

— Агент Гомес любезно предоставил. Эта крошка дожи­далась меня с прогретым двигателем. Она оснащена рацией, я держал наших друзей в курсе того, куда тебя везут. Черт, и отдавать-то ее не хочется... Энрико сказал что-нибудь?

Остин показал ларец с пистолетами.

Ага, велел зарядить эти штуковины, если я опять собе­русь в Тихуану.

Зрелище завораживало, и Пол аж за­был, в каком они с Гаме затрудни­тельном положении. Он сидел, свесив длинные ноги, на ка­менном выступе футах в двадцати над поверхностью озера. Чтобы охватить взглядом всю панораму, пришлось задрать голову. Пол едва-едва мог рассмотреть верхушку водопадов, множество радуг над пятью каскадами. Солнечные лучи пре­ломлялись в поднимающейся на сотни футов дымке испаре­ний. Гремело так, словно где-то рядом мчались на всех парах сотни локомотивов. Пол, хоть и не был религиозным, не сумел бы представить лучшего воплощения Длани Божьей.

Из размышлений его выдернул стон.

Что делаешь? — зевнула Гаме. Она лежала поблизости, в тени дерева.

— Думаю, как здорово было бы отгрохать здесь отель.

— Уф, — поморщилась супруга. Сев, она утерла пот с ли­ца. — Тогда не забудь про кондиционеры.

С час назад прошел дождь, и вот солнце вернулось во всей своей грозной красоте. Каменный уступ удобно приютился в тени деревьев, однако от удушающей влажности не спасало ничто. Пол проснулся первым.

— Принесу тебе воды, — сказал он. Согнув пальмовый лист на манер чаши, спустился к озеру. Пока шел назад, расплескал почти половину. Гаме в это время пыталась выбрать из саль­ных волос травинки. Жадно припав к листу, она напилась и протянула что осталось мужу.

— Спасибо, очень освежает. Не возражаешь, если я окунусь в нашу... э... водопроводную систему?

Спустившись к озеру, она вошла в воду, нырнула и про­плыла несколько метров.