– Не просто ниточка, почти весь гобелен. И ни одного доказательства.

– Мы не царские судьи, – отмахнулась чародейка.

Самер помедлил, пригубил вино. Должен ли он рассказывать? Но ему придется все объяснять хотя бы смотрителям Залов, а Лайла все равно придет, опираясь на руку его любовницы.

– Был колдун-нагади, – вздохнув, начал Первый, – он обучил и создал группу из трех отщепенцев. Со временем к ним присоединились трое магов обители. Все трое были недовольны Кругом. Горячие головы. Когда резервуар взорвался… один полнее всех на него настроился, сила выжгла его изнутри. Все остальные выжили: и те, кто поймал убийц с поличным, и сами преступники. Итак, преступников в обители уже двое… и здесь я могу лишь гадать. Нагади погрузил их в сон. Возможно, не хотел, чтобы они разговорились, но поначалу не хотел и растерять своих людей в Круге. Потом, когда одного из неучтенных, этого Зеваха, ранили, стало ясно, что история вот-вот всплывет. Скрываться стало невозможно. Что делает нагади? Выбрасывает тяжелые тюки за борт. Он увел сердце группы, кого учил сам, а этих, из обители… их он уже не мог вытащить и решил избавиться. Все это догадки, я еще раз повторю.

В комнате вновь воцарилась тишина.

– Какая грязная история! – Именра повела плечами, как от мимолетного сквозняка. – Но втроем они не натворят бед. Просто не успеют, да?

Самер молча разглядывал ее профиль в оконной нише. Так говорить или нет? Бездна!

– Нет, милая, не втроем, – поправил он. – Все это лишено смысла, если группа одна. В других городах то же самое.

Именра задумчиво водила пальцем по краю пиалы.

– А ты не слишком… много предполагаешь?

– Тебе просто не хочется верить, – Самер невесело усмехнулся. – Как так? Маги, да из страны, где их не преследуют… как они могли такое сделать? С нами, со своими собратьями. Ты же всегда им завидовала, – Верховный вздохнул. – Нет, милая, не слишком. Я посылал Зов главам обителей. Трое подтвердили: кто-то охотится на нищих, по рынкам и харчевням ползут слухи. Уверен, то же и в других городах, просто еще никто не заметил. Кто их считает, голытьбу?

Чародейка молча переваривала услышанное.

– Мы слушаем музыку на верхних террасах дворца, – проговорил Самер. – Ворчим, что нас не очень-то уважили и вино дрянь. А внизу, в саду, уже режут стражу. Как скоро чужаки ворвутся наверх?

– Тебе бы истории слагать. Для праздничных представлений, – Именра усмехнулась. Впрочем, она быстро посерьезнела. – И все же звучит разумно. Странно, что они позволили себя найти.

– Если ты ставишь на богатых разбалованных сынков, на молодые горячие головы в Круге, – Самер отставил чашу прочь, – будь готова, что все тайное станет явным. И потом, колдуны и не позволили себя найти. Они сбежали.

– Пока, – она отвернулась к окну. – И что ты будешь делать?

– Соберу высших чародеев. Переберем всех иноземцев, пошлем Путников искать Дар не у детей, а у взрослых. Но сперва я должен встретиться с владыкой. Нужно все ему рассказать.

– Так уж все? – негромко спросила чародейка.

– Что ты имеешь в виду?

– Что здесь он Кругу не союзник.

– Союзник в чем? – терпеливо переспросил Самер.

– Не прикидывайся. Ты отлично знаешь, о чем я! – Именра взмахнула рукой в досадливом жесте. – Круг будет свободен. Мы все это знаем. Ты говоришь «горячие головы», но вся их вина, что они не знают, как освободиться, и самые глупые идут за чужаками. Великая Мать, но это же не отменяет… наша цель не меняется. Круг будет свободен!

На лице Самера застыло вежливое внимательное выражение.

– О какой свободе ты говоришь? Есть эдикт. Мальчик обещал его постепенно отменять, услуга за услугу.

– Он много чего наобещал! Тебя послушать… да он на прогулку без няньки не выйдет! Нет, я рада твоей сделке с сыном узурпатора. Но мы оба знаем, что Нагада может больше.

«Я делаю это ради отца, – напомнил себе Самер. – Ради новой семьи, чтобы никогда больше маг не боялся за свою жизнь». О Бездна! Что прикажете делать, если даже его любовница подтверждает худшие страхи двора?

– Что бы они ни дали, – спокойно ответил Первый, – я ничего не возьму от тех, кто кормится кровью.

– А я разве предлагаю? На твоем месте я бы тоже искала нагади, но не чтобы казнить на потеху вельможам. Какой нам с того прок? Да, я бы их нашла, а потом доставила в Круг и заперла здесь. Ради знаний.

– Царю Царей это не понравится, – согласился Самер.

– Потому-то я и говорю: в этом деле он не союзник!

Верховный чувствовал, что после долгого пути, после всех дней, когда он использовал Дар направо и налево, на него вдруг навалилась вся скопившаяся усталость.

– И́ма, – проговорил он. Их собственное имя, которым пользовались только они двое, – я Первый-в-Круге и Верховный маг Царства. Мы так привыкли, что это одно и то же, мы заменяем одно другим, но… но ведь не одно! То, что ты предлагаешь, это измена. Предательство. Притом не мальчика, а всего Царства.

Она вдруг подошла к нему, остановилась позади кресла – маг слышал запах трав от коввы чародейки и тонкий, едва уловимый аромат духов.

– Беда в том, что нас заставят сделать выбор, – мягкие пальцы перебирали пряди его волос. Она беззлобно передразнила: – Изменить Царству… как будто оно согреет постель! Когда я росла, мать пела мне его песни, и когда… когда родится твой ребенок, я тоже буду петь песни Царства, уже ему. Только в следующий раз, как будешь при дворе, послушай, что там говорят о магах.

– Круг очень силен, – возразил Самер. – Даже сейчас. Мы – одна из придворных партий. И очень мощная.

– Да, мы могучая сила, – согласилась чародейка. Она обвила руками его шею, негромко говоря в затылок магу. – Это такой парадокс. Маги противны богам. Мы никто. Нас можно запереть в обителях, убивать поодиночке – и с нами вынуждены считаться. Мы слишком сильны. Так сильны, что и Азас, и вельможи предпочли не доводить дело до конца, и стали рассказывать о терпении и милосердии. Но в том-то и… нас терпят, понимаешь? Великая Мать, как я ненавижу это слово! Как будто я должна благодарить за то, что жива! Несколько лет назад нам разрешили покидать обители. Боги, эти колдуны хотят чего-то еще!

Увы, но возразить ей было нечего – Самер знал это лучше любого другого в Круге.

– Рано или поздно, – продолжала чародейка, – этот выбор придется сделать. С кем мы, с собратьями или со страной. И не страной даже… так, с боровами в шелках.

– Я не хочу его делать, – устало сказал Первый.

– И я не хочу, – Именра обошла кресло и примостилась у него на коленях. Каштановые волосы щекотали шею мага. – Я боюсь, что нас заставят, – она немного помолчала. – Ну хорошо, я знаю, ты не станешь лгать лучезарному. И не надо. Просто не нужно клясться, что пойдешь во дворец, когда найдешь колдуна. Я прошу тебя!