Они принялись унижать ее и травить. И чем взрослее они становились, тем большую жестокость обретала их травля. Сначала Ива приходила домой в слезах, жаловалась маме, и та даже приходила пару раз в школу выяснять, что происходит. Классная руководительница отвечала, что все в порядке и скорее всего Ива так тяжело переносит переход в другой класс и выдумывает такие ситуации. И когда эта ситуация затянулась почти на год, мать Ивы просто разозлилась и обвинила дочь во лжи. Она накричала на нее, что пусть сама решает свои выдуманные проблемы, а к родителям больше не подходит. В этот момент Ива осталась одна. Совсем одна. У нее не было друзей, а теперь ещё и поддержки семьи. И тогда в десять лет она впервые поняла, что все воспринимают ее как лгунью.

Алекс замолчал на пару секунд. Он хотел убедиться, что Рейн действительно его слушает, а не просто ждёт окончания рассказа.

– Ну и, – подгонял его Рейн. – Это все?

– Нет, – продолжил Алекс. – Дальше все пошло ещё хуже. С шестого класса эти девочки стали по очереди задираться к ней, вызывая агрессию и драку. Иву постоянно вызывали к директору и отчитывали за то, что она провоцирует девочек. Ее репутация катилась вниз, и теперь она была не только лгуньей, но и агрессивной неуравновешенной драчуньей по словам учителей. Дома скандалы только нарастали, а мать все время ставила Иве в пример ее старшую сестру. Мол какая она добрая, честная, спокойная, а Ива – «оторви и выбрось».

Но конфликты и на этом не исчерпывались. Ещё через год постоянных драк и унижений Ива перешла в седьмой класс, и девчонки переключились на мечты о мальчиках. И какого было их разочарование, когда самый популярный парень в классе проявил интерес к Иве. Им уже было по четырнадцать, а Иве всего двенадцать. Тогда они напали на нее в раздевалке после уроков, полностью раздели и заперли. А минут через пятнадцать завели двух старшеклассников. Те всё-таки оказались не полными идиотами и не тронули Иву, но, когда их втроём застала завуч не трудно догадаться, что она подумала. Раз Ива была раздета – значит сама предложила себя парням.

Теперь расползались слухи, что Ива сексуально озабоченная и любой парень старше четырнадцати лет не упускал возможности зажать ее после уроков и облить грязью. До большего не доходило, конечно. Но поведение Ивы было любимым обсуждением на всех собраниях, и ее родители ужесточились против нее ещё сильнее. Так прошел ещё год. Нужно ли уточнять, что училась она из рук вон плохо, не только из-за предвзятого мнения учителей. Она просто не видела смысла в учебе.

Так продолжалось до восьмого класса. В тот год я попал в аварию и со спортом пришлось завязать, поэтому меня из спортивной школы перевели в обычную. Всю первую четверть мне было не до новых одноклассников, и я тяжело переживал свой уход. До меня доходили слухи, но я сторонился любых компаний. Пока однажды сам не увидел, как эти кобылы прессовали Иву. К ним присоединились парни и делали Иве недвусмысленные предложения. Когда они поставили Иву на колени, и к ней подошёл один из этих здоровых лосей, я не смог пройти мимо и вступился. Они, мне тогда мощно наваляли, а я им даже ответить ни разу не смог. Рука после аварии ещё не сгибалась и толком не двигалась. И все, что я сделал – это принял все удары на себя.

Тогда я в первый и единственный раз видел, как Ива плачет. А дальше, сначала пытались травить нас обоих, но, через нескольких месяцев физиотерапии я смог дать отпор, и к нам больше никто не задирался. Так, фыркали из-за угла, но близко не подходили.

Ива никогда вам не признается в этой истории даже под пытками. Она стыдится своего детства сильнее всего на свете. И сейчас я совершил предательство по отношению к ней. Если она узнает, что я все рассказал, то уже никогда не будет мне доверять. Но смысл истории в другом. Ива обманывает каждый раз, когда боится показать свою слабость. Она никогда не скажет, что ей больно, холодно, что она хочет есть. Она придумает сотню правдоподобных вариантов лжи, но не сознается в своей слабости.

Когда я позвонил ей до нашей с вами встречи она ответила, что вы просто отругали ее и сразу ушли. Я уверен, что это не так. Потому что спустя семь лет я снова услышал, как она плачет. Вы сделали ей больно. И если у вас не хватит совести извиниться перед ней, то клянусь, я отомщу за Иву любой ценой. У нее есть только я, но даже мне она не может сказать правду и попросить о помощи. Она все ещё та десятилетняя девочка, которая осталась один на один против всего мира. Мира, где все считают ее лгуньей и шлюхой.

– И последнее, – подытожил Алекс. – Вы так разозлились из-за ее слов, хотя они были вырваны из контекста. Вы повели себя не лучше, чем ее родители, учителя и одноклассники. Вы тут же навесили ей клеймо, хотя не знаете, что привело ее к таким высказываниям. Я лишь спросил, как она к вам относится, а она призналась, что вы ей очень нравитесь. И это признание – только верхушка айсберга. Она доверилась вам! И в очередной раз пытаясь спрятать свою слабость за обманом, сорвалась и высказала мне все то, что вы в итоге и услышали.

И я прошу вас сейчас просто позволить мне ее забрать и не иметь к ней никаких претензий. Я думаю, за один только сегодняшний вечер она выстрадала все, чем была обязана в течение всего этого времени.

У меня все.

Рейн молчал, шокированный услышанным. Он не сомневался, что Алексей сказал правду. Парень говорил сухо, без эмоций, не пытался разжалобить Рейна и в чем-то убедить. Он лишь хотел защитить Иву.

Как Рейн мог дойти до такого? Он – адвокат с огромным стажем. Его призвание – защищать людей! Он привык верить только фактам и доказательствам, что всегда помогало ему оправдать человека. И в то же время он осудил беззащитную девушку, опираясь только на досужие слухи и предвзятое мнение. Как такое могло с ним произойти? Наброситься на девушку, ни грамма не разобравшись в ситуации.

– Как же она все это вынесла? Одна, – спросил Рейн.

– Молча, – холодно отвечал Алекс. – Вы, наверное, убедились в этом как минимум этим вечером. Дайте угадаю, пока вы ее «ругали» она наверняка не сказал ни одного слова в свое оправдание. Молча приняла все, что вы с ней сделали. Я прав?

– Я не ударил ее и не изнасиловал, если ты это имеешь в виду, – мрачно отозвался Рейн, хотя он был в шаге от последнего. Ему стало мерзко от собственного поступка. Ива действительно даже не пыталась оправдаться.

– Хоть на этом спасибо, – Алекс даже не смотрел на Рейна. – Могу я ее забрать?

– Нет, – решительно ответил Рейн. – Я сам все улажу. Занимайся своими делами. Ты вроде хотел сегодня ночью уехать.

Алекс едко посмотрел на Рейна ледяным взглядом. Мол, «уехал бы, если не такая ситуация».

– Можешь ехать, я успокою Иву и все исправлю.

Алекс пожал плечами и вышел из машины, не удосужившись попрощаться.

Рейн ехал в свою квартиру как в бреду. Он страшно злился на себя, а заодно и на Иву. Почему она не пыталась его остановить, все объяснить?!

Наконец он открыл ключом свою дверь и вошёл в квартиру. Везде было тихо и темно. Неужели она уже ушла? Но, пройдя в свою спальню он нашел пропажу.