– Королев-младший, – задыхаясь от ярости прошипела женщина, – клянусь, вы достойный сын своего отца-террориста!..

– Благодарю за комплимент, миледи, – коротко рассмеялся Роберт, невольно любуясь бешеным пламенем ее зеленых глаз, – я думаю, у нас будет время обсудить наши отношения… а пока – спите. Спите, и не надейтесь, что системный барраж успеет поднять погоню. Через полчаса мы встретимся с «Валькирией» – и проснетесь вы уже на Бифорте. Приятных сновидений!

– Риск на грани фола? – Ариф урчаще хохотнул и откинулся на спинку высокого кожаного кресла, мелкими глотками смакуя густое красное вино. – Что вы, Артур! Если бы не риск – то какой бы черт мы вообще жили на этом свете?.. Набирали жир?

Легкий ветерок игриво трепал его черные кудри, закрывая ими горбоносое лицо лощеного молодого сибарита, и Баркхорн не без удивления поймал себя на мысли о том, слова и дела развалившегося в кресле лукавого плейбоя никак не стыкуются с его откровенно скучающим обликом; лорд-наследник всегда казался ему хоть и игривым, но все же – цельным, собранным, тогда как в младшем из Кириакисов нелегко было заподозрить того властного и безукоризненно холодного воина, который вчера еще распоряжался в рубке гигантского линкора.

Они все рисковали – рисковали до той последней минуты, когда хрупкая «Пума» смогла наконец набрать свою бешеную крейсерскую скорость, и оставив медленно разгоняющуюся «Валькирию» далеко за кормой, лечь на недосягаемый для любого противника генеральный курс. И только тогда, поняв наконец, что все, столь тщательно скрываемые и сдерживаемые страхи уже позади, Артур Баркхорн впервые в жизни ощутил, как трясутся его жилистые руки.

Сейчас, сидя на белой воздушной площадке уединенного «гостевого» замка, слушая убаюкивающий шорох близкого прибоя, он исподтишка заглядывал в одинаково темные глаза своих молодых патронов, и пытался понять: а им – неужели им ни секунды не было страшно?

– Я думаю, к вечеру – к нашему, конечно, вечеру – можно будет начинать искать Меландера, – задумчиво произнес Роберт, привычно вращая меж пальцев незажженную сигару. – Как ты, Ара?

– Наверное, – лениво согласился Кириакис, – почти трое суток… шум успеет порядком срезонировать и несколько приулечься. Мозги Меландера, соответственно, успеют примириться со свершившимся фактом, и с ним можно будет вести деловой разговор без излишних эмоций.

За их спинами мягко скрипнула узкая, отделанная темным деревом дверь, и на площадку вышла высокая рыжеволосая женщина в глухом белом халате.

– Меня охраняют мужчины, – раздраженно заметила она, падая в свободное кресло, – какой стыд…

– Увы, миледи, – равнодушно отозвался Роберт, – евнухов на Бифорте не сыскать!.. Ленное право отменено, а за любые шуточки с многоженством – я имею в виду шуточки в привычном вам стиле – мой владетельный папаша вешает быстро и качественно.

– Какое варварство! – фыркнула Коринна, наливая себе вина. – Хотя, конечно – у вас же все равны…

– По конституции, – уточнил Роберт, – по конституции любой портовый воришка ничем не хуже милорда Арифа, к примеру. Впрочем, вы же понимаете – конституция конституцией, а жизнь жизнью!.. И мне почему-то больше нравится наше веселое и стремительное варварство – в отличие от вашего утонченного и лживого упадка. Не спорьте со мной! – Поднял он палец, заметив знакомый блеск в зеленых глазах пленницы. – Ваши аргументы я знаю, как свою собственную ладонь. Наслаждайтесь игрой – в данном случае, своим конкретным проигрышем в игре. Ведь проигрыш тоже стоит наслаждения, не правда ли?

Ариф и Баркхорн одобрительно засмеялись. Роберт ответил им кивком шутливой благодарности и взял наконец со стола небольшую золотую зажигалку.

– Честно говоря, я рассчитывала на разъяснения происходящего, – произнесла леди Андерсон, упершись в Роберта сверлящим взглядом, – хотя бы… хотя бы из коллегиальной солидарности. – Она тряхнула своей шикарной золотисто-рыжей гривой и приняла нарочито-кокетливую позу, подперев подбородок красивой ухоженной рукой.

– Нам предстоит сложить одну очень сложную мозаику… коллега, – игриво отозвался Роберт, – а также определить степень вашей в нее впутанности. Ваш дорогой Эв заигрался в нечистые игры – поверьте мне, игры эти настолько серьезны, что шутить я не намерен. Дело идет отнюдь не о дружеской распасовке, которую мы с вами вели все эти годы.

– Но дела Эва не касались Бифорта, – с неподдельной растерянностью сказала Коринна, – милорд, прошу поверить мне на слово: вами занималась непосредственно я, а Эв…

– …а Эв влез в дерьмо! И разговор сейчас идет не о Бифорте – Бифорт, в конце концов, уже частность! Проклятье, да триста лет вы мне нужны, чтобы я стал вас дергать из– за какой-то агентурной пикировки!

– Вы хотите сказать, что…

– Да, я хочу сказать, что ситуация приняла глобальный характер. Кто выписывал майору Меландеру служебные командировки в разные протектораты ОМ – вы? Вы знали, за каким дьяволом он носится по всяким Октавиям и иже с ними?

Коринна дернулась и потянулась к лежащей на столике коробке с сигаретами. Тренированный ум опытного офицера-аналитика говорил ей, что сейчас бифортский лорд-наследник не шутит и не блефует.

– Вокруг Октавии шла сложная агентурная игра с людьми из орегонского Пятого Бюро, – сообщила она после короткой паузы. – Майор Меландер вел кампанию по дезинформации противника, и его доклады не вызывали у меня и тени подозрения о какой-то фальши.

– Кто курировал игру с орегонской стороны? – быстро спросил Ариф. – Имя?

– Полковник Масленников, если мне не изменяет память…

Ариф бросил короткий взгляд на часы и взял со стола свой фон.

– Сейчас вы поговорите с ним самим, – пообещал он. – И Масел, скорее всего, будет страшно удивлен, когда я расскажу ему, что его орлы вели какую-то игру с майором Меландером… потому что он о ней вряд ли что-то знает. Знал бы он – знал бы и я. С полковником Масленниковым мы учились на одном курсе, и он нередко получал от меня пару дружеских тумаков. У мужчин такое не забывается – слыхали?..

– Мне начинает казаться, что масштабы происходящего куда шире, нежели мы предполагаем, – произнес Роберт, ни к кому конкретно не обращаясь.

Но проигрыш мы себе позволить не можем, подумал он. Не можем, потому что не те в игре ставки… «это как-то связано с Ахероном», повторил Роберт. Таинственная фраза Ярро Бланта не давала ему покоя, упрямо ворочаясь в голове с того момента, как он ее услышал. Ах, если бы можно было пойти к отцу и задать ему все вопросы напрямик! Но раскрыться, признать существование собственного откровенно гангстерского клана, признать все висящие за своей спиной преступления, все связи со всемогущей галактической мафией!.. Торвард Бифортский не любил вспоминать кровавые повороты тех путей, что привели его некогда на вершину власти – по крайней мере, он не любил делать это прилюдно, и отчетливое понимание того, что благородно плэйбойствующий сынок ухитрился кое в чем переплюнуть своего папашу, вряд ли улучшило бы его настроение.