– Тридцать пять майк. Немного опаздываем. Сейчас будет Папа-таун[36], обходим с севера.

Зарево огней, далеко на горизонте – как пожар. Два вертолета неслись в ночи – и никто нее знал, что их ждет в пункте назначения.

* * *

На Абботабад они вышли точно. Помимо станции спутниковой навигации на каждом вертолете – во время эвакуации агенты ЦРУ оставили радиомаяк, работающий в постоянном режиме на частоте, которая мало кем использовалась. Сейчас пилоты шли точно на него, зная, что цель – меньше, чем в полумиле от маяка.

– Палм-Бич! – крикнул пилот, отмечая последнюю точку перед целью. Каждая такая точка называлась условными обозначениями, в качестве которых использовались названия американских городов.

– Четыре майк, готовность! – проорал выпускающий сержант в отсеке Лезвия один, головного вертолета основной боевой группы.

– Лима, Лима я Лезвие – один, продвигаюсь вперед для выполнения десантирования.

– Лезвие один, вас понял.

Два вертолета HH-60 с комплектом Silent Hawk для снижения радиозаметности – ушли вперед. Вертолеты «Фонарь один» и «Фонарь два», несущие резервную группу спецназа и большую резиновую емкость с топливом в смертельно опасной операции Копье Нептуна – остались в пограничной зоне одни. Они совершили посадку всего в трех километрах от границы на пакистанской стороне.

Командир экипажа вертолета с позывным «Лезвие два» переключил на себя связь с центром управления операцией.

– Лима, Лима, я Фонарь два, пять майк до точки, у нас все окей, прошу информацию по обстановке.

– Фонарь два, пока все чисто, повторяю – все чисто, бандитов в ваших секторах нет.

– Лима, вас понял, присматривайте за нами.

– Фонарь два, мы сам внимание. Удачи вам там.

– Я Лезвие два, цель идентифицирована, повторяю – цель идентифицирована. Наблюдаю активность, захожу на цель. Атака, атака, атака!

– Лезвие два, левый борт горячий!

– Лезвие два, правый борт горячий[37]!

Люки по левому и правому борту малозаметного вертолета «Лезвие два», которые в положении «прорыва» были плотно задраены – сейчас были открыты и в каждый из них – смотрел ствол пулемета М240Е6 готовый огрызнуться огнем.

Pave Hawk – гибрид транспортного и ударного вертолета, с максимальным вооружением по возможностям поддержки десанта он не уступал AH-64A Apache самых первых серий, но в отличие от Апачей даже с самой тяжелой загрузкой он мог нести десять десантников. Сейчас, после переоборудования машины в малозаметный вариант, вооружение было снято, заменено лишь на два бортовых пулемета, в каждом вертолете было по двенадцать спецназовцев DEVGRU, после нанесения удара по зданию первый из них должен был высадить на крышу и во двор здания две специальные группы, соответственно «красная команда» и «черная команда». Они должны были провести штурм здания, одновременно с двух направлений, с крыши и со двора. Во втором вертолете были снайперы, переводчик, кинолог с собакой и еще одна штурмовая группа, «золотая команда» в задачу которой входило зачистить второстепенные объекты, такие как гостевой дом. После того, как первый вертолет высадит десантные группы и прикрытие снайперов будет не нужно – второй вертолет должен будет совершить посадку на поле рядом с домом либо, в ситуации противодействия – высадить группу на тросах.

Перед тем, как идти на эту операцию, связанную с глубоким проникновением на территорию чужого и возможно враждебного государства – они долго тренировались в «проникающих» полетах над территорией Ирака и Афганистана и быстрой высадке десанта под огнем. Они знали, что объект защищают до двадцати боевиков и были готовы к противодействию, отрабатывали это на учениях – с имитационными боеприпасами, естественно. Но жизнь – как обычно поломала все планы быстро и сразу.

The shit come back quick.

Капитан ВВС США Тимоти Сталкер пилотировал головной НН-60 «Лезвие один» почти на инстинкте, он работал на этом вертолете восемь лет, из них четыре года возил спецназ и мог пилотировать вертолет в ночное время с закрытыми глазами. На голове его был специальный шлем с забралом, на которое отражалась информация от FLIR, радара для полетов в сплошной темноте, и одновременно информация от терморадара, интегрированного в систему прицеливания.

– Лезвие два, я Лезвие один, захожу на цель с востока.

– Лезвие один, я Лезвие два – тебя понял. Остаюсь на исходной.

Объект, который он много раз видел на компьютерном мониторе – существовала трехмерная проекция этого объекта и прилегающей местности – приближался, он обратил особое внимание на четвертый этаж здания – там было что-то вроде укрепленной огневой позиции, чтобы простреливать ведущую к дому дорогу. Но там никого не было – ни единого белого пятна.

– Тридцать секунд! – прокричал он в микрофон для десантной группы.

– Тридцать секунд, готовность!

Кто-то из ударной группы «черных», которых он вез – отодвинул в сторону дверь десантного отсека. Капитан маневрировал, призывая в помощь весь свой летный опыт – чтобы высадить группу именно там, где нужно.

В этот момент – по крыше метнулась тень – они появились как из-под земли! Потом – здание озарила вспышка.

– Вспышка! Она летит к тебе! – позабыв всю процедуру связи, закричал пилот Лезвия – два, подполковник Моуден.

Он дернул ручкой, слишком резко… и почувствовал, как вертолет проваливается назад. Коварный характер неотработанного вертолета дал о себе знать самым худшим образом. Управление потеряно, лопасти больше не держат вертолет в воздухе – и он падает. Сбоку, почти впритирку с кабиной – пронеслось что-то, оставляя дымный след.

– Держитесь! Лезвие один совершает жесткую посадку в районе с координатами…

Вертолет тяжело хрястнулся обо что-то хвостом, это частично уменьшило силу удара. Потом был еще один удар – такой, что содрогнулся вертолет. Капитан сильно ударился головой – так сильно, что расколол забрало шлема. Последнее, что он видел перед тем, как потерять сознание – красные трассы, летящие в небо.

Один из штабов операции «Копье Нептуна» был организован в самом делом доме, в небольшом помещении со столом и большим монитором: оно использовалось как запасной центр секретной связи. В зале заседаний Совета национальной безопасности собрались все действующие лица: Гейтс, Донилон, Клинтон, Кейпс. Директор ЦРУ Леон Панетта наблюдал за операцией из здания в Лэнгли из оперативного штаба. В помещении спецсвязи находился только заместитель командующего USSOCOM бригадир Маршалл Уэбб. В ожидании новостей никто не мог сидеть на месте – кто-то нервно ходил по кабинету, кто-то ел сандвич или пил кофе, чашка за чашкой.