– тыкаю в него пальцем, – не вздумай, слышишь?

Мою руку перехватывают и кладут себе на коленку.

– Иначе что? Что ты со мной сделаешь, Юлька-пулька?

В его глазах плещется похоть, которая тут же окутывает и меня. Боже, он невозможный.

Сжимаю бедра, чтобы успокоить фантазию, которая бурным потоком хлынула в сознание.

Захар замечает это движение, довольно скалится.

– Ну вот видишь, на тебе работает.

– Ах ты ж, – выдергиваю руку из захвата и прикусываю губу, – ловелас.

– Ну тебе же все нравится, Красная Шапочка.

Тихий смех Захара задевает какие-то внутренние струны. Становится обидно, что я в очередной раз попалась на его уловки и поплыла.

Надо что-то с этим делать. Не реагировать. Не воспринимать все всерьез. И желательно держаться подальше от этого мужчины, насколько это позволит общий родительский долг.

– Приехали. Добро пожаловать в мою берлогу.

Тормозим возле элитной высотки, и я охаю при виде такой роскоши.

Глава 20

Захар

Юлька – первая девушка, которая переступает порог моей квартиры. И от этой мысли меня встряхивает. Слежу за ней, как она старается незаметно осмотреться и рассмотреть мое жилье.

Смотрится так чуждо в моей гостиной. На руках Егор, прижимает его к себе, как будто я подойду и вырву у неё сына из рук. А потом вышвырну. У меня же на руках Ева, и это чувство настолько ново для меня. Сердце ухает, и кажется, если постараться, то его стук может услышать и Юля.

Одно дело – взять на руки племянника, а когда на руках дочь, то дыхание замирает. Спина покрывается мурашками.

Перевожу взгляд на Еву. Держится как принцесса, гордо вздернув носик. И замечаю что-то общее в поведении с Юлей. Та тоже так же нос задирает, когда хочет показать свою важность.

Фыркаю от своих мыслей и сталкиваюсь с синими глазами. Напоминаю себе, что Юля – это просто мать моих детей. Вот так сложилась судьба, и нужно выкинуть из головы всякую дурь типа семьи и всего похожего.

Мы не семья. Мы родители общих детей. Все! Точка!

Я не собираюсь загонять себя в кабалу отношений с этой девушкой. Потому что если не сложится, а с моими тараканами процентов девяносто пять, что не сложится, то отношения с детьми тоже могут оказаться под прицелом и угрозой.

А я не хочу потерять сына и дочь.

Сын и дочь. Мысленно повторяю эти два слова, и внутри вспыхивает что-то похожее на восторг. Хотя ещё пару недель назад я не был готов становиться отцом.

– Ну что, дочь. Нравится? – прижимаю малышку к груди, привлекаю внимание к себе.

Смотрит на меня такими же, как у меня, глазами и дарит улыбку, от которой я тут же таю.

Боже, неужели все отцы ощущают нечто подобное или это только я такой восторженный дебил?

Надо будет спросить у Назара. А то, может, пора обращаться к психологу?

– У тебя большая квартира, – тихий голос Юли мягко вторгается в наш с Евой мирок.

– Я не врал. Выбирайте любую комнату, – опускаю Еву на ковер и иду настроить теплый пол, – я ничего не заказывал, потому что не знаю, что там нужно и что лучше будет. Зашел на сайт, и глаза разбежались.

Юля смеется, и этот смех дрожью в теле отдается. Хреновый знак…

– Да, у меня так постоянно. Сейчас море всего для детей, не знаешь, на чем остановиться, хочется скупить все.

– Так давай скупим, – брякаю первое, что приходит в голову.

Юля тут же меняется в лице.

– Нет, Захар, это не нужно. Они вырастают, их интересы быстро меняются и переключаются. А игрушки становятся неинтересными через день.

Не хочу спорить. Все же Юля – мать и ей лучше знать. А злить её сейчас я не хочу.

– Ну кровати нужны будут же? – предпринимаю ещё одну попытку выяснить, что брать.

– Я могу с ними на кровати одной поспать. Ничего страшного.

– Месяц? – выгибаю бровь.

Юля ежится.

– Ну да, – но в голосе уже нет той уверенности, которая была минуту назад, – может, меньше. Врач будет смотреть уже по самочувствию Егора и его успехам.

Смотрю на сына. Юля продолжает его прижимать к себе.

– Ты можешь его поставить. Пол теплый, они не замерзнут.

Ева уже вовсю изучает что-то на полках под телевизором, и на пол тут же летят журналы и диски.

– Ой, – Юлька аккуратно выпускает из рук Егора и подбегает к дочери, – Ева, не хулигань. Мы в гостях.

– Они дома, Юль, – поправляю и вижу, как стройная фигурка Юльки вздрагивает.

Поднимает на меня синие глаза, и я делаю резкий вдох, чтобы не потерять самообладание.

Потому что волнует. Особенно когда вот так сидит на полу и смотрит снизу. Сразу в голове сотни красочных картинок.

Зажмуриваюсь, мысленно давая себе пинка.

– Я хочу, чтобы они понимали, что тут тоже их дом, как и там, где вы живете.

Юля аккуратно все складывает на место и встает, вытирает ладошки о юбку, и я залипаю на обнажённых коленках.

Коленках! Мать его, дожился.

– Давай мы пока не будем торопиться с такими заявлениями, Захар. Вам нужно время, чтобы познакомиться.

Делаю шаг к ней, сокращая, как мне кажется, километровое расстояние. Юлька неуверенно отступает, но тут же задирает носик, как только что делала Ева у меня на руках.

Не могу скрыть улыбку. Дергаю Шапку к себе, вдыхаю еле уловимый запах.

– Я никуда не денусь, Юлька-пулька. Смирись.

Её горло дергается, и она недовольно сжимает губы.

– Комнаты, – указываю на двери в глубине коридора, – иди смотри, какая будет удобнее.

Юля быстро облизывает губы. А мне самому хочется так же их облизать.

Зараза! Надо угомонить свои мысли!

Юлька переводит взгляд на окно и улыбается краешком губ.

– Почему-то так и думала, что ты живешь на последнем или предпоследнем этаже.

Вздергиваю бровь.

– Ты обо мне думала?

Она недовольно закатывает глаза и толкает меня в грудь.

– Если только в твоих мечтах, Захар. Малыши, – переключается на детей, – не хулиганить и не громить ничего. Хотя… пойдемте со мной.

– Юль, – торможу её, когда она шагает к близнецам, – я побуду с ними. Тут нечего особо громить. Ну уронят журналы, не смертельно.

Она какое-то время молчит, но потом кивает