Прежде чем Коннеру удалось подняться к сестре, один из львов сбросил его с холма. Перелетев через ров, Коннер грохнулся на землю, и из него вышибло дух.

– КОННЕР! – выкрикнула Алекс.

На долю секунды страх за брата пересилил проклятие. Свечение в её глазах угасло, волосы упали, а купол над парком исчез. Снежная королева и Морская ведьма испуганно переглянулись – они не думали, что заклятие можно разрушить.

– Верни щит, глупая девчонка! – проскрипела Снежная королева.

Алекс мгновенно вернулась в прежнее состояние, и над парком снова появился купол. Крыса-Мэри и Змеина притащили Коннера к клетке и швырнули к остальным пленникам.

– Коннер, ты не ранен? – спросила Златовласка.

– Буду жить, – простонал он.

– Это было очень глупо! – упрекнула его Бри. – О чём ты вообще думал? Тебя же могли убить!

– Я понимал, на что иду, – ответил Коннер. – Зато теперь мы знаем, что Морина ошибалась: проклятие не полностью овладело Алекс, мы можем её спасти!

С западной части сказочной страны пришла страшная гроза, и в Гномьих лесах лило как из ведра. Впрочем, лес давно опустел, потому что почти все его обитатели попрятались от Литературной армии. Однако кое-кто всё-таки угодил в грозу и теперь бродил по чаще в поисках укрытия.

Существо это промокло до нитки и дрожало от холода, и здешние края были ему незнакомы. В конце концов оно наткнулось на хижину на берегу реки. Домишко с виду был пустым – в окнах не горел свет, а из печной трубы не шёл дым. Существо надеялось, что в хижине и в самом деле никого нет, и не ради собственного блага, а ради блага того, кто мог остаться внутри. За существом закрепилась дурная слава повсюду сеять несчастья.

Существо вошло в дом и огляделось. Ему прежде не доводилось бывать в таких жилищах. Стены, пол, потолок и даже мебель были белыми. В передней комнате вдоль стены висели полки, на которых стояли миниатюрные стеклянные бутылочки, наполненные разноцветными жидкостями.

У существа пересохло в горле после долгого пути. Оно взяло с полки один сосуд, открутило золотую крышечку и понюхало красную жидкость. Пахла она как фруктовый сок, поэтому существо запрокинуло голову и залпом осушило ёмкость. Странным образом жидкость не только мгновенно утолила его жажду, но и наполнила его свежими силами и согрела изнутри. Существо присмотрелось к бутылочке и увидело, что на ней написано «ОБНОВЛЕНИЕ». На других ёмкостях тоже имелись названия. Так, на сосудах с голубыми жидкостями было написано «ЮНОСТЬ», с розовыми – «КРАСОТА», с фиолетовыми – «БОДРОСТЬ», с бирюзовыми – «ВЫНОСЛИВОСТЬ».

Необычные названия вызвали у существа любопытство. Оно обошло дом, пытаясь найти какие-нибудь подсказки, чтобы понять, где же оно оказалось.

В дальнем конце комнаты существо заметило стену, закрытую занавесями, и потянуло за шнурок. За ними оказалось огромное зеркало в золочёной раме. Как только существо поняло, что это зеркало, оно быстро закрыло глаза, чтобы не видеть своего отражения. Оно знало, что любой, кто посмотрит ему в глаза, в тот же миг обратится в камень, и само существо ждала та же участь.

Если бы у кого-нибудь получилось рассмотреть это создание, прежде чем окаменеть, то он увидел бы женщину с горящими красными глазами, клыками и вытянутым чешуйчатым телом. Вместо волос на голове у неё был клубок шипящих змей, которые непрестанно боролись друг с другом, выясняя, кто из них главнее.

Существо это звали Медуза, и родной дом её был далеко за пределами сказочного мира.

Как ни странно, когда Медуза прикрыла глаза руками, она заметила, что её облик совершенно изменился. Свечение, обычно исходившее из её глазниц, почему-то угасло. Медуза слегка раздвинула пальцы и осмотрела своё отражение снизу доверху. И когда взгляд её упал на лицо, она каким-то чудом не обратилась в камень. Вместо ярко-красных зрачков, превращающих людей в недвижные статуи, Медуза увидела карие глаза, которые не видела уже давным-давно. Она опустила взгляд на пустую бутылочку в руке и поняла, что в ней был никакой не сок, а зелье.

Пока Медуза смотрела себе в глаза, её отражение стало меняться. Она изумлённо наблюдала, как страшное чудище в зеркале медленно превращается в прекрасную женщину. На голове вместо змей выросли густые рыжеватые волосы, чешуйчатая кожа стала гладкой и загорелой, а вытянутое змеиное тело превратилось в женскую фигуру, закутанную в алую тогу.

Зеркало истины изменило лишь отражение Медузы, а не её саму, но впервые за долгое время она увидела себя такой, какой была, прежде чем её превратили в чудовище.

Медузе было интересно, какие ещё чудеса таятся в этом доме. Взгляд её привлекла дверь в другом конце комнаты, и она направилась к ней. Несмотря на бесчисленные замки и затворы, дверь была распахнута настежь, а за порогом начиналась крутая лестница, ведущая в подвал. Медуза сползла вниз по ступеням и увидела детей, спящих под действием тёмного заклятия Морины.

– Здравствуй! – раздался у Медузы за спиной вежливый голос.

Медуза обернулась и обнаружила, что на стене висит ещё одно зеркало, а в нём стоит радостный человек-лягушка в костюме-тройке и машет ей перепончатой рукой. На мгновение Медуза забыла, что зелье избавило её от проклятия, и по привычке заслонила глаза, чтобы этот незнакомец не обратился в камень. Она так долго не общалась с живыми людьми, что забыла, что следует говорить.

– Кто ты? – спросила она.

– Я знаю о себе не больше твоего, – ответил человек-лягушка.

– И как, во имя Зевса, это понимать?

– К сожалению, я потерял память, – объяснил он. – И искал того, кто сможет меня узнать и поможет вспомнить, кто я такой, но пока что нашёл только тебя.

– Не хочу тебя разочаровывать, но мы не знакомы, – сказала Медуза. – И поверь: если бы мы встречались, я бы точно об этом знала.

– Что ж, очень жаль, – вздохнул человек-лягушка. – Значит, надо продолжать поиски. Хотя я уже везде искал, но повсюду пусто.

– Как ты попал в зеркало? – спросила Медуза.

– О, меня прокляли. Я не помню, кто или что меня сюда засунуло, когда и как это случилось, но я знаю, что был очень огорчён из-за этого.

– Ты жил в этом доме?

– М-м-м… – Человек-лягушка окинул взглядом подвал. – Я узнаю обстановку, но не думаю, что это был мой дом. Я мало знаю о себе, но не могу даже вообразить, что держал бы взаперти столько детей.

Медуза ещё раз взглянула на спящих детей и заметила, что от их кожи исходит лёгкое свечение и что у многих из них лица испещрены морщинами, как у стариков.

– Что с ними стряслось? – спросила она.

– Похоже, на них наложили какое-то заклятие, – предположил человек-лягушка.