Нога подкосилась, темные глаза стали еще уже, когда пластун отскочил назад, пропуская перед собой клинок врага. Через миг он оказался совсем рядом, мертвой хваткой вцепившись в руку с оружием и ударив своим. Тычком Дунай пробил горло шайна сбоку, протаранив позвонки, пропустившие клинок дальше. Противник захрипел, пинком отправленный в дальний угол корчиться в последних судорогах и умирать.

Дунай тут же развернулся к двери, отправив меч в ножны и сняв с плеча АК. Патрон он загнал еще лежа на галерее, сейчас лишь опусти предохранитель и стреляй. Оружие, чудесное оружие, то ли сохраненное торгашами, то ли как-то восстановленное ими, пришлось как раз кстати. Что-то не верилось ему в незаметность схватки, так какой смысл идти скрытно, когда можно воевать с огоньком? Знать бы только, сколько у него есть времени до Форпоста.

Так, что тут есть полезного, что оставили в наследство вражины? Ишь ты… Дунай поднял с пола короткий трехствольный пистоль, снабженный сложной системой курков. Тот вывалился из кобуры любителя попить чайку, или для чего он там нес кипяток. Засунул его за пояс, присовокупив к пепербоксу, которым точно придется пользоваться. Плохо, что шайны настолько меньше его, просто племенного бугая рядом с ними. Так бы… нацепил нагрудник со шлемом да, глядишь, и за своего сошел бы. Не судьба, ничего не поделаешь. Ну что же, вот и пора двигать ему дальше. Хотя…

Пластун все же не хотел рисковать, привлекая внимание к своей особе раньше времени. АК снова вернулся на плечо, Дунай только перекинул его на правый бок. Луком пользоваться не стоит, неудобно. И бросать верного друга, если что пойдет не так и дело снова выльется в рукопашную, Дунаю совершенно не хотелось. Оставалось орудовать ножами да мечом, хотя чего тут жаловаться? Пластун любил свое оружие и пользоваться им умел хорошо.

Дверь, грубо сваренная из плохого железа, открывалась внутрь вагона. Пластун оказался в трясущейся под ногами темной кишке, сделанной из толстого брезента и кожи, сшитых между собой. Это хорошо, ведь если что, так можно, разрезав его, выпрыгнуть в дыру. О как интересно! В двери перед собой Дунай увидел небольшой кружок, явно что-то закрывавший. Отошел чуть вбок, подвинул его самым концом ствола автомата. Ничего не произошло, и пластун не замедлил воспользоваться случаем оценить обстановку, приник глазом к аккуратной дырке глазка. Вот оно чего, значит… да уж, хорошие дела.

Составленные в три ряда, до самой крыши вагона поднимались деревянные короба. А между ними в проходах прохаживались двое часовых с короткими ружьями. Оружие получше кремлевского, но куда как хуже того, что у торгашей. Однако и из такого не промахнешься с нескольких метров, пробьешь во вражьем теле вот такенную дыру, через которую вылетят все кишки. А если там картечь? Дунай прикусил губу, прикидывал, что же сделать… План возник быстро, некогда ему сейчас стратегией заниматься. Действовать надо. Не будут же охранники ходить взад-вперед постоянно – остановятся. Служба-то не на стене, не в лагере в открытом поле – в закрытом пространстве вагона… Хотя кто их, непонятных людей издалека, знает?[11]

За хозяйством в поезде шайны следили отменно. Дверь, открытая пластуном, не скрипнула, пропустив его. Дождавшись момента, когда часовые сойдутся у дальнего конца вагона, Дунай скользнул внутрь. Прижался к ящикам среднего ряда, напряг слух. Так… «дальний» часовой начал движение, пройдя первые несколько шагов в его сторону. «Ближний» задержался, давая товарищу дойти до конца вагона и развернуться. Серьезные мужики, ничего не скажешь, вон как службу несут. До шайна, приближающегося к пластуну, оставалось совсем немного. Странный запах пота у этих ребят, очень странный. Редко когда Дунай улавливал что-то подобное за стенами Кремля, это точно. А вот внутри, в дружинных гридницах, так пахнет сколь угодно. Интересно…

Часовой, наконец, поравнялся с ним. Хорошо, что обоняние и слух у воина с широкими скулами не такие чуткие, как у Дуная. Иначе вряд ли что вышло. А так…

Дунай одним движением оказался рядом с шайном, успевшим только удивиться. Нож мягко и быстро вошел ему в приметную щель между боковыми застежками. Острое и прочное лезвие без труда прошло через легкую кольчугу, мускулы и ребра, проткнуло сердечную мышцу. Пластун свободной ладонью прикрыл шайну рот и бережно поддержал разом потяжелевшее тело, прислонил к ящикам. И обернулся, успев ногой ударить по поднятому уже стволу второго охранника, вывернувшего из-за угла пирамиды. Выстрел грохнул, наполнив своим звуком узкое пространство между ярусами ящиков, едко запахло сгоревшим порохом.

Дунай ударил кулаком сверху, наплевав на железо шлема. Гулко, как в бочку, стукануло и хрустнуло. Шайн от удара сложился пополам, втянул голову в плечи. Пластун перевернул нож, взяв обратным хватом, резанул между нагрудником и подбородком. Шайн хрюкнул, захлебнувшись хлынувшим багровым потоком. Упал, цепляясь пальцами за ногу Дуная. Пластун не стал мучить врага, наклонился и свернул ему шею. Развернулся к выходу, подняв автомат и прислушиваясь. Показалось ли ему, или, когда грохнул выстрел, состав хорошо подбросило на чем-то, и тот загремел железом так, что только держись?

Секунда… вторая… третья… тихо. Дунай осторожно выглянул в проход, ожидая увидеть затаившихся стрелков. Но нет, пронесло. Спасибо, Отец воинов и дева Удача вывели в который раз, спасли и помогли. Два вагона… только тут до Дуная дошло, что он прошел два вагона из пяти. Незамеченный, живой и целый.

А это очень немало, даже для него, пластуна, специально выращенного великолепным бойцом. И противники у него не мутанты нео, которые хоть и опасны, но глупы. Не маркитанты, вооруженные великолепнейшим оружием, но не умеющие пользоваться его преимуществом. Противник у него серьезный, возможно, что самый опасный из ранее встреченных им двуногих. И даже если пока его ведет вперед немыслимое везение, то неизвестно, что будет дальше. Хотя нет, немного-то он точно знает. Впереди у него сейчас будет следующий вагон.

Дунай выглянул в бойницу, опасаясь увидеть неожиданно возникший вокруг тот самый Форпост шайнов. Но нет, пока ничего подобного не оказалось в узкой амбразуре, сделанной с умом и расчетом на стрельбу. Покосившиеся остовы зданий, чернеющие провалами окон, заваленные набок столбы. Черное и редкое полотно растрескавшегося асфальта. Ржавые горбы совсем вросших в землю кузовов машин. Серое небо в редких прорехах, где светлели чистые куски. Больше в амбразуру ничего видно не было. Пластун осторожно прошел к двери, ведущей дальше. Приоткрыл, готовясь выстрелить первым. Нет, никого не оказалось. Видно, грохот после наезда на что-то или кого-то перекрыл все остальное. Так сказать, подарок от судьбы оказался полным и неожиданным.

Дунай отодвинул круглую железную шторку глазка прохода в следующий вагон, приникнув к нему. Захотелось чуть присвистнуть при виде ожидающего его впереди.