Гильем смутился. Он помолчал, внимательно глядя на дорогу перед собой, затем пожал плечами:

– Лучше уж так, чем не знать об опасности и позволить себя укусить.

* * *

Жандармский конвой свернул с автострады, не доезжая до Мелена, и направился к пригородному поселку под названием Брюнуа. Они домчались до первых особняков и снизили скорость – проводник в лице ГФЛ указывал дорогу на каждом повороте, пропуская улицу за улицей, дом за домом.

Наконец рация у Лудивины на коленях подала голос.

– Приехали, номер тринадцать, – сказал Сеньон.

Она поднесла устройство к губам, чтобы дать общий сигнал:

– Не останавливаемся, проезжаем мимо, осматриваемся, затем возвращаемся и паркуемся в сотне метров.

Дом номер 13 оказался скромным особнячком из рыжего песчаника с выкрашенными в белый цвет оконными рамами и дверью; вся эта невеликая роскошь была увенчана крышей в форме перевернутой буквы V. Цветущая вишня раскинула ветви, заняв почти все пространство крошечного садика между домом и черной железной оградой. Сбоку притулился запертый гараж.

– Почтовый ящик набит рекламой, – сообщил по рации Бен, жандарм из группы сопровождения в третьей машине. – Либо тут давно никого не было, либо жилец перестал забирать корреспонденцию.

Лудивина, не ответив ему, позвонила на мобильный Сеньону:

– Он что-нибудь говорит?

– Не особенно.

– Спроси, сколько человек живет в доме.

Сеньон задал вопрос ГФЛ, и Лудивина услышала ответ: «Один. Хозяин берет на службу в основном одиноких, они более внимательны к его речам. Хотите, я схожу в дом и попрошу нас принять?»

Жандармский конвой, сделав круг по кварталу, остановился поодаль от дома номер 13; Лудивина, осмотревшись, вышла и направилась к машине Сеньона. Задняя дверца была приоткрыта, ГФЛ сидел, сложив руки в наручниках на коленях, зажатый между Сеньоном и Франком – высоким жандармом лет пятидесяти, с седыми усами. Франк, наклонившись, улыбнулся Лудивине и помахал.

– Твой хозяин часто навещает своего новообращенного? – спросила она у ГФЛ.

– Не знаю, но думаю, что нет.

– Почему?

ГФЛ пожал плечами:

– Он поступает, как ему заблагорассудится. Это же хозяин.

– А ваш новообращенный где-нибудь работает?

– Без понятия. Честно говоря, я с ним плохо знаком, был здесь всего один раз вместе с хозяином, к тому же оставался за дверью, в саду, пока он меня не позвал, чтобы показать свое деяние – нового адепта.

Лудивина одарила Сеньона сердитым взглядом – похоже, ГФЛ их все-таки обманул, но просто так убраться восвояси было бы неправильно.

– Бенжамен займет твое место в машине, а мы с тобой, Сеньон, заглянем в гости к соседям.

Когда здоровяк выбрался из автомобиля, Лудивина стащила с него толстовку и бросила ее на заднее сиденье.

– Я как-то не так выгляжу? – растерялся Сеньон.

– Слишком современно и неблагочестиво.

– Не понял…

– Ты ведь носишь цепочку с распятием? Повесь ее поверх футболки, чтобы крестик было видно.

– У тебя есть какой-то план?

– Пройдемся по кварталу под видом свидетелей Иеговы, чтобы не вызывать подозрений, и опросим местных жителей.

Поглядывая на номер 13, двое жандармов позвонили в особняки справа и слева от дома подозреваемого. В трех никто не ответил, хозяйка четвертого вышла на крыльцо и согласилась поговорить, когда Лудивина объяснила ей, что они проводят расследование.

Выяснилось, что новообращенного зовут Жозе Солис, человек он приятный, много лет назад овдовел, с тех пор так и не женился второй раз; работал электриком, недавно ушел на пенсию. Жизнь ведет размеренную, постоянным привычкам не изменяет: к примеру, три раза в неделю закупается на рынке, а по средам делает скромные ставки на ипподроме. Еще пожилая соседка сказала, что последние десять дней не видела, чтобы он выходил из дома. Сеньон предположил, что Солис уехал к кому-нибудь в гости, и спросил, нет ли у него родственников, но соседка не знала. А когда Лудивина начала ее расспрашивать, не происходило ли тут что-нибудь странное в недавнее время, не было ли подозрительных гостей, старушка заявила, что она не шпионит за соседями и ей вообще ничего не известно.

Двое жандармов вернулись на улицу.

– А если этот Жозе Солис все бросил и переселился в какой-нибудь сквот по примеру ГФЛ? – сказал Сеньон.

Лудивина так не считала.

– Если наш сатанист не врет, сейчас Жозе Солис, скорее всего, расписывает стены у себя дома кровью местных собак и кошек…

– Не исключено. Надо было спросить у старухи, не пропадали ли тут в последнее время домашние животные.

– Могу поспорить, что пропадали. Идем.

– Куда?

– К Солису.

– Вот так сразу? Ты уверена? А если он поджидает нас за дверью с карабином?

– Вряд ли. Этот человек всю жизнь возился с розетками и кабелями, он не мог превратиться за десять дней в убийцу жандармов, даже после тщательной психологической обработки.

Она без колебаний зашагала к черной металлической калитке и нажала на кнопку звонка под табличкой с числом 13. Потом позвонила еще несколько раз. Не дождавшись ответа, помахала рукой, подзывая Гильема, сидевшего в машине.

– Ты правда хочешь туда войти? – не унимался Сеньон.

– Магали, Франк, Бен и Жан-Ми останутся с Чудилой, а мы втроем заглянем в дом одним глазком.

– Без разрешения от прокурора?

– У нас чрезвычайная ситуация – может, месье Солис в этот самый момент умирает у себя в гостиной, учитывая, что соседка не видела его уже десять дней.

Сеньон покачал головой:

– Ты же сама себе не веришь…

Вместо ответа Лудивина дернула ручку калитки, ожидая, что она окажется запертой, но дверца неожиданно поддалась и открылась со скрипом. Лудивина решительно поднялась на крыльцо, сделав Гильему знак остаться на дорожке. Сеньон двинулся за ней. Несколько раз постучав в дверь, он наклонился к окну, пытаясь рассмотреть, что там внутри.

– Мы не имеем права вламываться в дом, ты же знаешь, Лулу. Сделали что могли, и хватит.

– Я пойду загляну в окно гаража, проверю, на месте ли машина.

Сеньон вдруг ухватил ее за руку, когда она уже повернулась к ступенькам.

– Не надо, – сказал здоровяк севшим голосом. – Он там…

Черный указательный палец уткнулся в стекло.

Лудивина наклонилась и тоже заглянула в окно гостиной.

Почти напротив, в центре комнаты, в кресле, развернутом к входной двери, сидел человек. Не было необходимости иметь диплом врача, чтобы понять: с ним что-то не так. Лицо странным образом шевелилось, каждая его часть подрагивала в разнобой с остальными. А потом Лудивина поняла: то, что она приняла за густую россыпь родимых пятен, – это мухи. Десяток жирных мух ползали по лицу мужчины, и это не мышцы ходуном ходили под кожей, а извивались черви.