Но в наших движениях не только искренность. Капля за каплей они наполняются желанием. Быть еще ближе, наконец, отдаться друг другу целиком и полностью. Звуки поцелуя становятся волнующими, а вместо дыхания то и дело проскакивают сдавленные стоны. Мое тело впервые в жизни настолько воспламеняется. Я даже усидеть не могу, настолько все напряжено внизу.

А стоять, наверное, у меня получится еще хуже. Коленки подрагивают. Но мне и не приходится, прямо посреди лестницы Мирон поднимает меня на руки.

—В моем кабинете теперь стоит твоя кровать. Но думаю, нам ее хватит.

От такого откровенного намека я хватаю воздух ртом. Еле заметно киваю. Мирон почти бегом спускается вниз. Да, у нас не так много времени.

Мирон уверенно шагает опускает меня на кровать, избавляется от нашей одежды. Не поверила бы, но я ни капли не смущаюсь. Все происходит так естественно, я настолько хочу быть с ним… Думать могу об одном — чтобы нам ничто не помешало.

—Лада.— он нависает сверху, так низко, что чувствительной кожей своих форм я ощущаю твердые мускулы,— я тоже тебя люблю. Буду любить всегда, запомни это. А иногда и по всем ночам без перерыва… Готово решение о твоем разводе, мне сегодня звонили. Теперь ты только моя. Больше я от тебя не отступлюсь.

Мирон улыбается, в глазах пляшут огни. Свет в его спальне приглушен, горит пара настольных ламп у рабочего места. Но мне кажется, в его глазах не они, а свое собственное сияние. А вообще я рада, что в комнате достаточно светло, чтобы я видела красоту своего мужчины.

Для меня он самый во всех смыслах этого слова. И пусть оказывается не первым, пусть даже малыша мы зачали искусственно — мне кажется, что именно сегодня я становлюсь женщиной. Потому что я и не думала, что можно настолько хотеть. Так упиваться человеком.

Мирон нежный, но такой уверенный. И его явно более чем устраивает ведущая роль. Вижу это по взглядам, хрипам, разгоняющемуся темпу. Мне остается только с наслаждением отвечать ему. Впервые я настолько доверяю и совсем не переживаю о своем скромном опыте.

Ощущения нарастают и с такой силой взрываются на пике, что я не сразу прихожу в себя. В какой-то миг чувствую на себе нечто тяжелое. Приятно, вот только я с трудом могу дышать.

—Прости,— Мирон замечает и откатывается.

А из меня вырывается счастливый смешок.

—Это самое странное, что ты мог сказать после такого.

Мирон тоже смеется, заодно пытаясь отдышаться.

—Я тебя придавил. А в остальном… Я просто люблю тебя больше всего на свете.

Он берет мою руку и тыльной стороной кисти подносит к губам. По мне проходит приятная волна.

—И я тебя. И нашего сына… Боже, я так рада, что он от тебя!

Он опускает мою ладошку себе на грудь, его сердце колотится.

—Мне, наверно, не нужно говорить, что лучшей матери для своих детей я не видел. Хоть и помню, что поступил не совсем честно.

—Ты человек, а не идеальный компьютер.

Я и правда понимаю, Мироном двигал не холодный расчет, а то самое сердце, которое я сейчас слышу. И оно подсказало правильно.

Мужчина поворачивается на бок, я делаю то же самое. Наши глаза друг напротив друга.

—Пообещай, что больше не будешь бояться ничего, что связано со мной,— внезапно просит Мирон,— мне плевать, если когда-то ты захочешь обозвать меня. Я могу заставить тебя разозлиться, и может, даже сжать кулаки — это жизнь. Просто не думай, что я смогу сделать тебе плохо, предам, как-то использую. Что я какой-то монстр. Это самое больное.

Сначала я только морщу лоб и пытаюсь понять, о чем он. А потом приходит догадка, что он говорит не только о будущем, но и о прошлом.

—Прости, что плохо думала о тебе.

Мирон тепло улыбается.

—Вот и я заставил тебя извиняться в такой момент Иди лучше сюда.

Он привлекает меня и целует так нежно, что и без слов понятно — никакой обиды этот мужчина на меня не держит. Ух, я была бы счастлива пролежать в его объятьях много часов. Но у нас есть и еще одно маленькое счастье. Пора бы его проверить, хоть электронная няня и была все это время спокойна.

—Пойдем наверх?— прошу Мирона. Не хочу даже думать, что он останется на ночь вдали. Правда, спохватываюсь.— Или ты с нами не выспишься?

Глаза нашего папы лучатся.

—В крайнем случае, вызову завтра водителя.

Мирон

Водителя я не беру, но вот поднимаюсь с кровати на два часа позже обычного. Нельзя сказать, что Матюшка совсем уж беспокойно спал. Скорее, мы с Ладой не могли вырубиться так невинно рядом, как раньше. Дорвавшись друг до друга, мы, конечно, не смогли насытиться с первого раза. В итоге после утреннего кормления еще легли досыпать.

Домработница, которая теперь боится сказать лишнее, только широко улыбалась, забирая Матвея.

Мне нравится достигать успеха в бизнесе, но деньги как таковые не играли для меня важную роль. Только теперь я по-настоящему радуюсь, что хорошо обеспечен. С ребенком нам помогает нанятый человек. Ведь бабушек и дедушек рядом не имеется.

Впрочем, люди справляются с мелкими и сами, за что им мой респект. Эта сфера жизни вообще раньше была для меня чужой. А теперь, даже увидевшись с лучшим другом, я сразу интересуюсь — как его маленькая дочь?..

Мы с Егором Золотовым давно не общались. А тут он написал, что они, наконец, вернулись от его матери из Европы, и у них для меня кое-что есть. Пока его супруга с малышкой на плановом приеме в клинике, мы сидим в ресторане рядом.

—Мне тоже надо бы показать сына спецам,— признаюсь Золотову,— Лада переживает, что он стал слишком тихим. Хотя их районный педиатр проблем не видит.

—Моя тоже спокойная, но только на руках,— хмыкает Егор,— конечно, Василиса устроит вам отличного врача. У нее остались связи по работе. А ты, смотрю, окончательно втянулся?

Друг в курсе моей истории. С ним единственным я советовался, прежде чем дать ответ Ивану насчет донорства.

—Ты ведь сам говорил, что я должен все контролировать. Я люблю сына и Ладу.

С Золотовым мы знакомы по бизнесу. Нельзя сказать, что много времени проводили как друзья вместе. Но этого человека я глубоко уважаю, а его характер позволяет доверять ему самое сокровенное. Егор умен, не болтлив, серьезен.

—Наш разговор тогда вогнал меня в шок,— признается Золотов,— хорошо, что все разрешилось по-человечески. Приезжайте как-нибудь к нам в гости.

—Обязательно, спасибо. Я, правда, в ближайшее время должен съездить на Север. Закрою там банк. Ну, ты в курсе, какой.

—Решил все же?

Морщусь.

—Да, пользы от него нет. Одни судебные иски. И еще есть кое-какие дела в регионе.