– Ребенок? Он бросил ее ради другой, а ребенок его умер… Какой мотив! Какой жесточайший мотив!

Александр еще не видел Дину такой позитивно вдохновенной. Она говорила о фильмах документалиста Семенова. Очень редко люди одного цеха способны на такое самозабвенное восхищение чужой работой. В самой хвалебной рецензии часто прячется между двумя однозначными словами какое-то очень неоднозначное. Оно западает в сознание, все в результате сводит на нет. Дина не завистлива и не ревнива. А такие люди часто близоруки в отношении других людей. Вот Дина не верит в ревность Артема. Она считает, что они все решили разводом. А это настолько очевидное заблуждение.

– Какой отличный, готовый текст вы сейчас произнесли, – сказал Александр. – Надо бы написать рецензию.

– Я напишу! – с готовностью ответила Дина. – Я еще в университете писала критические обзоры, рецензии. Мне и сейчас звонят. Все думают, у меня много свободного времени: передача всего пять минут. Но это такой продуманный проект Артема на самом деле. Ну, вы же видели. Временные рамки невероятно напрягают мозг, это от меня не зависит, уровень требуется на вершине зрительских эмоций. То есть у меня нервы сначала, как струны, потом рвутся в клочья… Я обессилена после записи. Но утром я позвоню в одну или даже две газеты, заявлю рецензии. Если заявлю, то обязательно сделаю.

– Проект Артема? – улыбнулся Александр. – Найти бы мне свою куклу Суок, у которой рвались бы нервы в клочья, пока я буду пить кофе… Не надо обижаться. Это шутка. Вы видели на фуршете Артема? Он был с дамой.

– Да, мельком. Мы договорились, что я не буду подходить, чтобы потом не сплетничали и никто не фотографировал нас вместе. А дама – это Аня. Он с ней встречается. Симпатичная девушка, но мы друг другу не представлены. Вы мне по-прежнему не верите, но мы с Артемом ведем совершенно параллельные существования. Нас ничего не связывает, кроме работы.

– Почему не верю? Я этого не говорил. Дина, мы там не ели-не пили. Три часа! Вы даже отказались присесть. Мы стояли и смотрели фильмы. У меня выше локтя должны быть синяки, так сжимали вы мою руку… Надеюсь, синяки есть, и надолго. Вы дрожали. Я не мог шевельнуться, чтобы не разрушить ваш мир эмоций.

– Да что вы! Я так вцепилась? Почему вы сказали, что надеетесь на синяки? Пойдете снимать побои?

– Не совсем. Память. Ваши пальчики. – Он поцеловал ее пальцы. – А сказал я это к тому, что, может, мы выпьем чаю с Лордом и чего-нибудь поедим? Раз я ему в качестве еды не подошел.

– Да, конечно. Я буду очень рада. Действительно, волнение было таким сильным, мне не хочется, чтобы вы уезжали. Мы могли бы обсудить рецензии.

– А можем и не обсуждать. Дина, вы все равно напишете только то, что захотите. И это будет лучше, чем мой рациональный разбор. Давайте без повестки дня? Тем более уже почти ночь.

– Да, конечно. И Лорд… Я немного беспокоюсь. У него раз на раз не приходится.

– Посмотрим.

В квартире Дины Александр вновь оказался в заколдованном и тайном убежище королевы, сбежавшей с престола. Дина просто сбросила в прихожей туфли на каблуке, завязала над коленями юбку в мягких складках, между которыми пряталось откровенно драгоценное кружево. Короче, скромная и безумно дорогая вещь, как и белая блузка в черную полоску с воланом вокруг шеи. «Спецодежда» Артема, конечно. И в таком виде Дина начала хлопотать вокруг Лорда, который смотрел только на нее: «Почему ты меня оставила?» Уход как за огромным больным ребенком. Тряпки, пеленки, кормление… Александр смотрел сосредоточенно, почти сурово. Это правильно, то, что она так живет? Почему у нее нет детей? Ее так любили оба мужа. Но ведь у Галатеи тоже не было детей. Как и у куклы Суок. Опасная, жестокая работа, абсолютное одиночество после нее, не считая этой собаки… Которая и есть ее большая любовь. И такая женщина! С ума сойти.

Значит, Аня, девушка Артема, «симпатичная»? Эта девица даже оскалилась от ненависти, глядя на Дину. А Артем, у которого «параллельное существование», – он смотрел на них, как на свой кошмар, его лицо помертвело, сжалось, застыло зловещей маской. Редко увидишь такие изменения выражений без всяких на то причин. А Дина ничего не заметила. Она смотрела кино. Она не заметила своих откровенных врагов. Более того, она считает их хорошими и посторонними, просто знакомыми людьми.

Дошло дело и до ужина. Все было уже убрано, Дина пришла в домашнем облегающем синем платье и поставила на стол в гостиной, конечно, подносы с бутербродами и тарелочки с салатами. У Лорда ужин был явно сложнее, плотнее и питательнее. Да и вкуснее, судя по запаху.

– У меня есть красное вино, – сказала Дина. – Вроде хорошее. Купила в какой-то упадок сил. Прочитала, что это полезно от малокровия. И тут же забыла о нем. Хотите?

– Ну да. Повод выпить на брудершафт и перейти на «ты».

– Давайте перейдем. Если получится.

Они выпили по бокалу, коснулись традиционно друг друга губами перед бокалами.

– Скажи мне – ты, – приказал Александр.

– Ты, – выдохнула Дина так нежно, что его качнуло.

Часа в три ночи он вышел на балкон, закурил. Посмотрел в бесстыжий и глупый блин полнолуния.

«Подглядывала? – мысленно спросил он у луны. – Тебе повезло. Это было действительно интересно».

В зловещий час волка, в ночь, которая сводит с ума маньяков и убийц, опытный, уверенный мужчина признался себе в том, что главного он не знал. Он не знал, как тосковали его ладони по женской плоти, прекрасной и желанной до звериного стона и детского всхлипа. Он не знал, что прошлое бессильно, а будущее не имеет значения в миг, когда человек получает то, о чем не мечтал. Полет в мучительное блаженство, который, конечно, возможен только с одной женщиной на свете. Александр был потрясен тем, что он сумел ее встретить.

Он не был виноват перед памятью Нины. Жены его судьбы. От такой сильной и страстной близости их берегла не только ее боль. В любом случае это были совсем другие отношения: спокойные, доверительные. С ума он никогда не сходил по ней. Это был самый родной человек, ее боль и преодоления были его болью и преодолениями. Это делало ее не сравнимой ни с кем. Другие женщины, разумеется, были. Каждая из них стоила ровно столько времени или денег, сколько он на нее тратил.

– Дина, – прошептал он. – Звезда моя. Капризная, упрямая, неисправимая и… не моя. Мне с этой историей не справиться. Вокруг тебя – дыхание драконов. Не почувствовать этого можешь лишь ты сама. Дефект гения эмоций.

Людмила прямо, неподвижно, с совершенно непроницаемым лицом сидела перед столом Вячеслава Земцова. Она не поздоровалась, входя. Не из-за протеста или неприязни. Просто у них другая ситуация. Они, в общем, не расстаются: в этом она кабинете или в камере, но прощальный воздушный поцелуй ей посылать этим стенам не приходится. Стало быть, и здороваться нелепо. Частный детектив Сергей Кольцов, сидевший на подоконнике, привлек внимание Людмилы не больше, чем стул, на который она села. Какая ей разница, сколько их и где они сидят.