– А как мне было ему ответить? Я что растил с тобой Марьям Галиму нашу для того, чтобы любой своеволец мог потребовать её для себя что ли?

Марьям молчала, она давно уже усвоила, что мужчины здесь гордые и не прощают врагов. Она решила довериться мужу во всём по этому вопросу.

– Ты, дорогой, лучше всё понимаешь, что надо для нашей дочери. Одного боюсь, она такая красавица и как бы зла не навлекла на себя.

– Увидим, – подытожил Хасан.

Жизнь шла своим чередом, всё вернулось в прежнее русло уже на следующий день, и для этой семьи посещение Абакаром их дома как будто и не бывало. Только Галима подвергалась в своих мыслях девичьим грёзам. Абакар был не похож на других. Его властный вид и влияние при появлении вызывали уважение. Он ей понравился, но как воспитанная девушка, Галима понимала, что он семейный человек, и зря она думает о нём. Весь разговор она слышала и теперь знала, что он женат и имеет ребёнка. Скоро она позабыла о своей симпатии к этому постороннему человеку. Несколько месяцев Абакар всё никак не напоминал о себе жителям села. Марьям была всегда с дочерью. Даже в школу Галима ходила с матерью в качестве помощницы.

В горах есть свои праздники. И в один из таких дней, когда люди не работают, готовят вкусную еду и празднуют в кругу семьи традиционный день, в селении появились две машины.

– К Хасану едут, – шутя говорили сельчане, с ухмылкой наблюдая за гостями.

Шутка оказалась правдой. К дому Хасана подъехали обе машины, и оттуда вышли несколько мужчин. Хасан после прошлого сложного разговора завёл собаку. Волкодав на цепи передвигался по натянутому стальному канату вдоль всего двора. Гости стояли у ворот, сдерживаемые лаем грозной собаки.

– Тихо, Серый, – по-русски сказал Хасан, успокаивая собаку.

Он увидел в окне автомобили и приготовился к встрече. В сапоге он держал нож на случай непредвиденной ситуации. У ворот стоял Абакар с незнакомыми Хасану людьми. Они были втроём. Одет был Абакар в штатское, и те люди были без формы. Хасан понял по их виду, что настроены они не официально.

– По какому вопросу ко мне представители власти пожаловали?

– Гостей встретишь? Сегодня праздничный день, и если ты, Хасан, и твоя семья нас примите, мы с радостью отпразднуем с вами.

Хозяин был совсем не рад этим людям, но гостеприимство обязывало принять их и выслушать.

– Заходите, не на улице же вам стоять, к тому же дождь собирается.

И действительно, тяжёлые тучи затягивали небо над селением. Хасан усмотрел в этом предзнаменование. С годами он всё больше стал обращать внимание на знаки природы, которые она подаёт человеку. В душе у него всё похолодело. Не нравились ему эти гости. Все прошли в дом. Серый грозно поглядывал, усевшись на задних лапах, из угла двора на незнакомых людей. Гости выглядели торжественно и респектабельно. Абакар шёл первым, как-то даже по-свойски. Хасана раздражала эта уверенность Абакара. Слишком самолюбивым представлялся ему этот человек. Двое других были старше Абакара по возрасту. Один в папахе с выглядывающей сединой на голове. Второй был в кепке и костюме, хорошо сидевшем на нём. Надо отметить, что Абакар и его спутники в большей мере были отличными от местных, строго и со вкусом одеты, лица этих людей были с чертами интеллигентности. Взгляд Абакара, вот единственное, что показывало в нём властного человека с навыками хищника. Но стоило им пересечь порог дома Хасана, весь пафос ушёл с их облика, вели все себя почтительно и с уважением. Привезли они с собой хорошего откормленного барана, вина, сладостей. Садыку был подарен игрушечный пистолет и маленький раскладной ножичек. Садык принял подарки с позволения отца и с гордо поднятой головой стал расхаживать по комнате, разглядывая незнакомых людей. Для мальчишки всё происходящее было похоже на торжественный праздник. К ним редко заходили гости, вообще. Люди по привычке сторонились дома Хасана, зная его нрав и своеволие. От этого Садык был в эйфории, дом ему казался наполненным людьми, и он то и дело направлял свой игрушечный пистолет, целясь то в одного, то в другого из гостей. Хасан, заметив игру Садыка, строго прикрикнул на него.

– Не смей направлять оружие на человека, когда не готов стрелять!

Садык выбежал играть во двор и стал пугать Серого, огромного пса, своим ножичком. Пёс спокойно смотрел на малыша и не поддавался его провокациям.

Галима сидела в комнате у себя наверху. Она чувствовала, что Абакар приехал из-за неё, но она ни разу не была на свадьбе, и всё для неё было необычно. Сверстницы, выходившие замуж, никогда её не приглашали на свадьбу. Скрытая причина этому была её красота. Галима относилась к этому спокойно и не придавала значения. Но сегодня происходило что-то в отношении её, и она с трудом находила способы, как себя вести, если позовут. Потом, как обычно, вспомнила наставления отца.

– Никому не верь и знай себе цену, – несколько раз он говорил так в последнее время, когда они общались.

Абакар сообщил, что в этот праздник заведено резать барана, и предложил Хасану, как старшему, проделать этот ритуал.

– Барашка выкормили мои родители, и я привёз его в знак моего почтения.

Это был жест, оценённый Хасаном.

Абакар говорил и делал всё правильно, в соответствии с этим днём общего праздника для мусульман. Абакар был одет в костюм, и он ему был очень к лицу. Когда этот человек не в форме начальника, он более располагал к себе. Но таковым его видели только родные в его районе. Сейчас Абакар был в штатском, и впервые жители села и семья Хасана увидели совершено другого и располагающего к себе Абакара. Хасан, немного переждав, обратился к гостю:

– Не будем зря тратить драгоценное время, идём резать барана.

Взял необходимый инструмент, сказал Абакару, чтобы тот одел его куртку для этой процедуры, и они ушли вдвоём во двор. Марьям с Галимой принялись замешивать тесто и готовить всё к застолью. Родственники Абакара были чуткими людьми. Один, который старший, забавлял историями про подвиги горцев маленького Садыка, а тот, который помоложе, стал колоть орехи и нарубил дров для приготовления мяса. Все вели себя обыденно, и никто не испытывал дискомфорта. Даже Марьям, впервые за годы жизни и общения с местным населением, почувствовала искреннюю доброжелательность, исходящую от этих гостей. Лица открытые, движения без напряжения и суеты. Никакого подтекста, все в хорошем праздничном настроении.

– Странно, но мне нравятся эти люди, – говорила она Галиме, замешивая тесто, – воспитанные и умеют цивилизованно общаться.

Галима также была в хорошем настроении, и мать заметила, что дочь на её слова отреагировала положительно. Вообще-то, Марьям переживала с самого детства Галимы за её счастье. Видела, что девочка очень хороша внешне, но с холодным сердцем. Ни на кого не обращала внимания и слушала только отца. Другие сверстницы искали подружек, были общительными. А Галима, несмотря на все усилия Марьям приучить её к книгам, была сама себе на уме. При этом чисто говорила по-русски и на родном языке горцев.