litbaza книги онлайнРазная литератураНа руинах Империи - Татьяна Николаевна Зубачева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 386
Перейти на страницу:
пишут, когда нет сведений об отце, а по внешности – белая. Ты же знаешь.

– Да.

– Я старалась не попасть в Цветной квартал. Это ж как клеймо. Если б не война, меня б с ней загнали туда, а так… в последнее время за этим так строго не следили.

Эркин молча кивал. Она подняла его рубашку, быстро оглядела её, нашла ещё одну дырку и опять разложила на коленях.

– Как глаз? Видит?

Эркин закрывает ладонью левый глаз и осматривает комнату правым.

– Видит. И рука зажила.

– Ну да, то-то ты ею не шевелишь.

– Шишка долго болит. А сустав цел.

Она быстро вскидывает на него глаза, улыбается его залихватскому тону и продолжает шить, улыбаясь. И он молча следит за ней.

Женя встряхнула рубашку.

– Ну вот. Швы я все сделала, и пуговицы, а ткань хорошая. Сейчас брюки посмотрю. Вроде, они целые.

Эркин кивнул. В общем, он следил за собой, и, уходя из имения, переоделся во всё новое, даже рубашку взял господскую, но поспал на земле, потолкался по дорогам – всё и обтрепалось.

– Сапоги я твои смотрела. Совсем крепкие. Я отмыла их. Надо бы промазать, чтоб не текли. Но нечем пока.

– Это потом, – кивает он.

– И куртка мало пострадала. Только грязным все было – ужас! – Женя говорит спокойно, будто и вправду это нормально, когда белая отчитывается индейцу за его одежду.

Он знает, что первым ему спрашивать не положено, но её слова о куртке заставили его вспомнить то, о чём он почти забыл.

– Женя, – нерешительно начал он.

– Что?

– Там у меня была… справка, об освобождении… она…

– Цела она, – сразу подхватывает Женя. – Цела. Я её в комод пока убрала.

Эркин облегчённо вздыхает. И второй вопрос выскакивает неожиданно легко.

– Ты давно здесь живешь?

– Два года с небольшим, – сразу отвечает Женя.

– А… а оттуда ты давно уехала?

Женя не сразу поняла, о чём он спрашивает, а потом улыбнулась той мягкой улыбкой, какой улыбаются воспоминаниям.

– Я там и не жила, – она рассмеялась над его недоумением и стала объяснять. – Я училась тогда и жила в студенческом городке. Паласа там не было, и девочки ездили в Мейкрофт. И меня однажды уговорили.

– Мейкрофт, – повторил Эркин. – А я и не знал.

– Не знал города, в котором живёшь? – удивилась Женя.

– Я не жил, – в его голосе помимо воли зазвучала горечь. – Я в Паласе работал. Нас когда продают, не говорят, куда.

– Продавали, – поправила Женя.

Он не сразу понял её, а, поняв, улыбнулся.

– Я ещё не привык.

– Привыкай, – засмеялась Женя. – Да, а сапоги ты так и носил на босу ногу?

– Нет, только у меня портянки украли.

– Портянки украли, а сапоги оставили? – удивилась Женя.

– Сапоги я под голову положил, – мрачно ответил Эркин, – а портянки оставил, – и вдруг усмехнулся. – На сапогах я проснулся. Ну, когда за них дёрнули.

Потерю портянок он переживал долго. Ноги собьёшь – потом с ними долгая морока, и портянки совсем новые крепкие. Но прямо с ног смотали, а он не проснулся. Это было обиднее всего.

– Ладно, – перебила его мысли Женя. – Раз ты к портянкам привык, я тебе найду. А то носки есть.

– Да, – он приподнялся на локтях, – а кто это дал? Ну, рубашки, трусы. Ты не сказала.

– Доктор Айзек.

– Доктор Айзек, – повторил он, запоминая. – Это он для меня дал? Ты ему рассказала обо мне?

– Нет, – Женя даже отложила шитьё и подошла к нему, села на край кровати. – Нет, я просто сказала, что интересуюсь медициной, и немного рассказала. Не о тебе, а о болезни. Ты тогда в жару лежал. Понимаешь? – Эркин кивнул. – Я не знаю, что он понял, но он дал мне лекарства, эти пакетики с таблетками. А потом, как раз в день перед грозой встретил на улице, дал этот свёрток. Понимаешь, это то, что нужно, а покупать в магазине я не могу, сразу разговоры всякие пойдут, – Эркин часто закивал, – и это не костюм, который можно опознать. И вещи целые, но ношеные, ну… ну, никто не заподозрит.

– Да-да, я понимаю.

– Я ему ничего не говорила, он сам догадался. Как? – Женя пожала плечами. – Убей, не пойму.

Эркин высвободил из-под одеяла правую руку, осторожно коснулся её руки.

– Ему можно… Нет, не так. Ты ему доверяешь?

– Не знаю, Эркин. Я его сегодня видела. Он только поздоровался издали, и всё. Знаешь, его все знают, и я о нём ничего плохого не слышала. Ни от кого.

Она обеими руками держала его большую кисть и немного покачивала её как бы в такт словам. Каждое покачивание отзывалось в плече болью, но он не замечал этого.

– И он обмолвился о Мише, у него был, видно, сын, Миша, и погиб. Я думаю, это вещи сына. Тебе ведь не обидно будет их носить?

– Нет, конечно, – он даже дёрнул головой.

– Ну вот. Странно всё это, конечно, но… но доктора Айзека я не опасаюсь. И потом, Эркин, он же врач. Врач не может вредить людям.

Эркин несогласно промолчал. Ему приходилось иметь дело с врачами и не раз. Ещё в питомнике он узнал их и научился бояться. Но спорить с Женей не стал, не мог он этого.

Женя положила его руку на одеяло. Погладила обнажившееся плечо. Её пальцы скользили по чёрно-багровому пятну мягко, не причиняя боли. И так же осторожно она погладила его щёку, рядом с зудящим рубцом, провела пальцами по краям глазницы, по брови.

– Не больно?

– Нет.

Конечно, нет, глупый вопрос. От её рук боли не бывает. Но он вдруг пожалел, что обветрилась и загрубела кожа, стала шершавой и неприятной на ощупь. И ладони загрубели, в буграх мозолей, в шрамах от порезов и ссадин. Не спальником был, скотником. А ему так хотелось перехватить её руку, погладить, но куда ему лезть с его лапами…

Женя осторожно убрала руку и встала.

– Пойду, Алису позову. Вечер уже.

И вечер шёл своим чередом. Он уже знал все эти шумы и звуки и дремал под них спокойно, и голос Алисы уже не тревожил его.

Он проснулся на секунду, когда Женя укладывалась спать. Она заметила это.

– Спокойной ночи, Эркин.

– Спокойной ночи, – машинально ответил он.

Женя задула коптилку и легла. Он слышал, как она повозилась под одеялом и затихла. Осторожно шевельнулся. Женя не откликнулась. Значит, спит.

И тогда он, молча, с размаху ткнул себя кулаком в здоровую щёку. Только сейчас сообразил, да? Что кровать одна, и она всё это время спала на полу? А жрал он эти

1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 386
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?