Хорош друг! Заставил жениться.

И теперь он провел несколько дней, наслаждаясь семейной жизнью, и уж что-что, а чувства его были еще более взбудоражены, чем раньше.

Он смотрел из окна своей конторы, места, бывшего для него более близким, чем огромная спальня, ведь здесь он хранил свои книги, гроссбухи и бумаги. Здесь он занимался делами, и здесь он скрывался. В конторе стоял огромный дубовый стол. Устав, он закидывал на него ноги, растягивался в кресле и закрывал глаза. В ящиках хранились всевозможные письменные принадлежности и прекрасная коллекция напитков, собранных со всего света. У стены стояла желтая, с вышитой обивкой, кушетка, подарок принца Оранжского, зятя Карла. Среди картин на стенах были полотна Ван Дейка, подаренные его отцу отцом короля.

Он вглядывался в свои владения, которые так любил, потом снова повернулся к стоявшему перед ним человеку. Это был высокий мужчина, почти такой же высокий, как сам Пирс, со спокойными карими глазами и шапкой каштановых волос. Его звали Джеффри Даран. Он родился в Брюгге и служил наемником в нескольких армиях. Однажды во время схватки Пирс убил солдата, собиравшегося перерезать Джеффри горло. С тех пор Джеффри стал его слугой.

Пирс привез его в Англию, поскольку он был умным и сильным, хорошим человеком, на которого можно положиться и который нуждался в честном хозяине. Он был упорен, решителен и милосерден — все эти свойства делали его великолепной «правой рукой».

— Капитан «Прекрасной дамы», направляясь на запад, догнал «Янки», идущий из Лондона. С него сообщили, что на борту действительно находится женщина, являющаяся служанкой вашей жены. Море было бурным, поэтому наиболее благоразумным показалось отказаться от попытки вернуть женщину, тем более что ее везли домой, в Виргинию. Я ждал в доках и, как только получил эту информацию, конечно же, милорд, немедленно поспешил сюда.

— Это хорошие новости, — сказал Пирс. — На самом деле в этой истории Джемисон Брайант — всего лишь дурак, — тихо добавил он с легким оттенком горечи в голосе. Он мог говорить откровенно. Джеффри достаточно хорошо знал круг знати, в котором вращался Пирс, чтобы понимать, о чем говорит хозяин. — Но ведь есть еще Джером! Я всегда старался терпеть его ради Анны. Я только молюсь… — он внезапно замолчал.

— Служанку не обижали, — заверил Джеффри. — И конечно же, ни один человек не причинит вреда своей собственной сестре.

Пирс не был так уверен. Все они были такие идиоты! После того как Анна вышла замуж за Джемисона, тот стал распоряжаться ее землями. А теперь он будет распоряжаться ими вместе с ее братом. Джером всегда жаждал власти и денег.

Джемисон всегда жаждал Анны.

Теперь от всего этого Пирс испытывал тупую боль.

— Больше ты ничего не узнал? — спросил Пирс.

Джеффри покачал головой.

— Я думаю, милорд, что вы обнаружили лучший след в тот день, когда наткнулись на маленькую таверну к югу отсюда, хозяин которой упомянул о всаднике, потребовавшем еду в такой спешке. Похоже, что они уехали куда-то к Каналу.

— Но куда? — задумчиво и тихо произнес Пирс.

Он сжал кулаки за спиной, подходя к решетчатому окну, чтобы посмотреть на невысокие холмы, расстилавшиеся за замком. Дом его был прекрасен! Час езды верхом до Лондона, еще несколько часов упорной скачки — до Английского Канала. Ландшафт был низкий, но бесконечно холмистый, в пышном многоцветном облачении: густо-изумрудные поля, фиолетовые пятна вереска, желтые снопы пшеницы.

К своему безграничному удивлению, он внезапно обнаружил, что поле перед ним не безлюдно. Всадник, облаченный в накидку с капюшоном, начинал подъем по склону, ведущему в лес.

Он не мог понять, почему создалось впечатление, будто всадник прячется. Возможно, потому, что лошадь встала на дыбы и замерла, позволив ездоку быстро оглянуться. Возможно, из-за накидки с капюшоном. Всадник. Проклятие!

Это же моя жена, подумал он, развеселившись, с изумлением — и с яростью. Он повернулся к Джеффри:

— Пожалуйста, извини меня! Я сейчас вернусь.

Он поспешно выскочил из конторы и пересек величественный холл замка. Он бежал по каменным ступеням и через двор до конюшни, где мрачно кивнул конюху, поспешившему ему на помощь.

— Я сам управлюсь, парень, — сказал он, быстро сдергивая с гвоздя на стойле уздечку Бевульфа. — Скажи, герцогиня приходила за лошадью?

— Да, милорд. Она сказала, что хочет взглянуть на поместье.

Как же, поместье! Она хочет взглянуть на корабль, направляющийся в колонии, в этом он был уверен.

— Милорд! — с беспокойством сказал конюх. — Простите меня, если я совершил какую-нибудь глупость.

— Да, парень. Ты совершил глупость. Я недооценивал ее! — обвинил он себя.

Он не стал возиться с седлом. Взнуздав коня, он вспрыгнул на него. Бевульф, похоже, понял его настроение, встал на дыбы и рванулся из конюшни.

Она изрядно опередила его, но его преимущество было в том, что он знал местность как свои пять пальцев. И она не знала, что он преследует ее.

За несколько минут он пересек поля и въехал в лес. Перед узкой тропинкой, ведущей сквозь деревья, он умерил дикий аллюр. Множество веток было обломлено. Именно здесь она проехала.

Он снова пустил Бевульфа рысью. Деревья были покрыты листвой, и день здесь казался темным и прохладным. Он быстро скакал, пока наконец не увидел ее впереди. Она остановилась на поляне, пытаясь определить нужное направление.

Потом она услышала, как под огромным копытом Бевульфа щелкнула ветка, и, похоже, впав в панику, сильно подстегнула лошадь. Она даже не оглянулась; она не могла знать, что это он. Она бешено помчалась между деревьями.

— Своевольная маленькая идиотка! — пробормотал он вслух, упорно следуя за ней.

Благодаря огромной силе и скорости Бевульфа, через несколько секунд он поравнялся с ней.

— Вы разобьетесь! — проревел он.

Она наконец взглянула в его сторону. Глаза ее округлились. Ее лошадь тоже запаниковала и направилась прямиком в заросли. Может, она и была лучшей в мире наездницей, но он не думал, что у нее может хватить сил справиться с перепуганным животным до того, как она доберется до этих деревьев.

— Черт побери! — выругался он, протягивая к ней

Она вскрикнула, когда он обхватил ее и перебросил с убегающей лошади на свою. Кобыла, на которой она скакала, метнулась в заросли. Бевульф послушно встал на дыбы и остановился. Все было бы прекрасно, если бы Роза не принялась бешено вырываться из его рук. Они вместе свалились с огромного боевого коня.

— Что же это вы делаете? — ахнула она.

Он непонимающе смотрел на нее.

— Пытаюсь спасти вам жизнь!

— Если бы вы не погнались за мной…

— Если бы вы не попытались сбежать…

— Я только хотела покататься верхом! — воскликнула она.