— Нашел, — зло прошипел он. — Что ты делала в парке среди ночи со сворой правительских ищеек на хвосте?

— Гуляла… заблудилась… а когда собаки залаяли — испугалась и побежала.

— До полуночи под дождем гуляла? Грибы, наверное, собирала, и не заметила, как влетела через полог на Драквин?!

— Драквин? — переспросила его.

— Я видела, как дракон Матиаса пролетел через защитное ограждение Грани. Это феерическое шоу невозможно было не заметить… — Гай, наверное, заметил, как маги обстреливали меня, но не смог рассмотреть, что дракон был без наездника — Что тебе понадобилось в Грани? Там ты пропадала все это время?

— Я была там только сегодня. Но ни с кем не связана и не в какие политические интриги не играю… Спасибо, что выручил, но дальше я пойду сама, — открыла дверку, но Гай потянулся, и с грохотом захлопнул ее перед моим носом.

— Мы еще не закончили!

— Нет. Закончили. Я тебе сказала «спасибо» и теперь могу быть свободна, — заводилась я.

Сегодня он был просто невыносим!

— Мне нужны объяснения! Я имею право знать, ради чего рисковал.

— Не имеешь. Я тебя ни о чем не просила и отчитываться не обязана! Спасать меня было необязательно, и без тебя бы разобралась.

— Не хочешь рассказать, тогда я сам найду то, что мне нужно.

Схватил меня за пальто и потянул к себе. Я уперлась руками ему в грудь, избегая его взгляда. Вопреки моим протестам, Гай перетащил меня к себе на сиденье.

— Ты мокрая, — недовольно фыркнул и усадил меня сверху.

— Не благодари, — съязвила в ответ.

Гай крепко держал меня за талию, а я сидела на нем, зажмурив глаза, упираясь в его плечи. Без зрительного контакта он не мог проникнуть в мое сознание. В нашей потасовке наступила пауза. Я чувствовала неловкость, сквозь сомкнутые веки ощущала, как он рассматривает мое лицо.

— Расскажи правду, и я тебя отпущу, — сказал спокойно.

— Я сказала тебе все, что ты должен знать.

— Ты ведь не сможешь долго сидеть с закрытыми глазами… — в ответ я лишь ухмыльнулась — … А я ведь предлагал решить все по-хорошему.

И прежде, чем я успела ответить, он коснулся моей шеи губами. Тело тут же покрылось мурашками. За одним поцелуем последовал другой. Я оцепенела, поддаваясь приятному томительному ощущению. Внутри разлился жар, закручиваясь огненной спиралью внизу живота.

— Что ты делаешь? — сдавленно прошептала.

Он оставил в покое мою шею, но не успела я вздохнуть с облегчением, Гай ловко расстегнул пуговицы моего пальто и стащил его с моих плеч.

— Хочу, чтобы ты открыла глаз, — в его голове звучали насмешливые нотки.

Я чувствовала его испытывающий взгляд.

— Тронешь меня — я закричу!

— Как можно кричать, когда тебя целуют, Грияр?

Гай просунул руки под мою мокрую кофту, кончиками пальцев задевая мои ребра и расположив ладонь на пояснице. От неожиданности я ахнула. Он сорвал с моих губ этот звук порывистым поцелуем. Крепко сжал в объятиях, заставляя сердце биться сильнее. Его запах, удары сердца и тепло пьянило. Ссора ушла на задний план, уступая место разгоравшейся страсти.

В какой-то момент я забылась и открыла глаза. Гай замер и посмотрел в них. Лгать и увиливать было бессмысленно, теперь я это отчетливо понимала. Он заслуживает знать, кто я такая.

— У меня есть один секрет, — произнесла, хотя слова довались мне с трудом.

— У всех они есть, — от опустил взгляд на мою рубашку.

Ловкие пальцы расстегивать нижние пуговицы.

— Я не та, кем ты меня представляешь. Я…

— Полукровка, — произнес непринужденно, сконцентрировавшись на пуговицах на груди, — я догадывался.

— Как давно? — ужаснулась я.

— Довольно давно… Но это неважно, — он поднял на меня глаза, полные тепла и без тени осуждения и неприязни. — Это ничего не меняет… Ты мне нужна, Дэй. Меня тенет к тебе с сумасшедшей силой. Я зверею, когда тебя нет рядом. Никогда в жизни я не испытывал ничего подобного.

Я не могла поверить своим ушам. Его признание выбило из меня весь воздух.

— Я тоже никогда такого не испытывала, но… это не все мои тайны. Их много, и у каждой есть своя цена.

Последние пуговицы рубашки я расстегнула сама. Приглушенный свет луны обрисовал шрамы на руках и животе.

Гай осторожно коснулся рубца на моей руке, проводя подушечками пальцев от основания у запястья и до предплечья. В нем не было отвращения, он смотрел на меня с жалостью и глухой болью.

— Откуда это? Я ведь видел тебя в драконьем загоне в первый день? Этих следов не было.

— Я обязательно расскажу тебе об этом. Обещаю. Но это не только моя тайна, и чтобы ее раскрыть, мне нужно немного времени. Если, конечно, это ничего не поменяло.

Он тепло улыбнулся.

— Я все так же дурею от тебя, и готов немного подождать.

— И я, — приблизилась к его губам, — дурею от тебя.

Поцеловал его в губы. Пылко и страстно. Так, как никого никогда не целовала. Отбросив все страхи и опасения, позволила чувствам возобладать над разумом.

Мы лежали, обнявшись на заднем сиденье авто. Каждый думал о своем. Я слушала удары его сердца. Оно пело мне песню о том, что теперь все изменилось, но спросить об этом прямо никто первым не решался. Мы молчали, не желая разрушить прекрасные минуты. На какой-то момент я поддалась власти сна и потеряла нить времени.

Яркая вспышка и оглушительный грохот заставили меня очнуться. Сквозь лобовое стекло алело кровавое небо. Это не закат его так разукрасил, а огненные всполохи правительственных магов, штурмующих Грань.

Схватила свою одежду, впопыхах надела и выскочила на улицу. Меня душило бессилие.

— Мама! Нужно что-то делать! У меня там осталась мама!

Я металась вокруг машины, не отрывая взгляда от неба.

— Лезть в очаг битвы — верх глупости. Мы никому не сможем помочь и угробим себя. Нам лучше вернуться в академию. Скорее всего, будут проверять всех отсутствующих, чтобы выявить тех, кто ушел биться в Грань. Нельзя опаздывать.

Я стояла, не в силах двинуться с места. Он прав. Паника сменилась отчаяньем.

— Пойдем, — Гай коснулся моего плеча, — нужно быстро возвращаться. Каждый сам делает свой выбор, и ты не обязана губить свою жизнь ради чужого решения.

— Но там моя мама…

— Она не хотела, чтобы ты там оставалась, и сделала все для этого. Ты ей уже не поможешь. Остается только ждать… Поехали. Нельзя опаздывать.

Я сдалась. Даже если мне удастся разыскать ее, я не смогу ее оттуда забрать. Как медик она будет думать только о больных и раненых, а не о своей безопасности.