непонятными. Применение той техники, о которой говорилось профессором Виппером, началось в действительности позднее, при Иване IV, и первым случаем ее применения было именно построение Свияжска, а не Ивангорода и не Васильсурска.

Из тринадцати войн между Москвой и Казанью в семи случаях инициатива войны исходила от русских (1467, 1478, 1487, 1530, 1545, 1549, 1550) и в шести случаях — со стороны казанцев (1439, 1445, 1505, 1521, 1523 и 1536). Таким образом, обвинять Казанское ханство в завоевательных замыслах против России нельзя, Россия была не менее, чем Казань, повинна в тех войнах, которые возникали в Поволжье. Военная история Казанского ханства распадается на следующие периоды.

Первый период (1438–1487 годы) — 1) царствование Улу Мухаммеда, походы 1439 и 1445 годов; 2) мирный период — царствование ханов Махмуда и Халиля, 1446–1466 годы; 3) царствование Ибрагима и Али, оборонительные войны, 1467–1469 годы, 1478 и 1487 годы.

Второй период (1487–1521 годы) — мирный период, царствование Мухаммед-Эмина, Абдул-Латыфа и Шах-Али (эпизодическая вспышка войны лишь в 1505–1507 годах).

Третий период (1521–1550 годы) — 1) царствование Сагиба и Сафы, наступательные войны 1521 и 1523–1524 годов; 2) период партийной борьбы, царствование Джан-Али, Сафы, Шах-Али и Сафы, войны 1530, 1536 и 1545 годов; 3) начало русского наступления, походы 1549 и 1550 годов.

В первом периоде государство было сильным и могущественным, во втором периоде преобладали торговые интересы, которые связали страну с русским Поволжьем и поставили государство под иностранный протекторат; третий период — период роста национального самосознания, фанатизма и патриотизма. Затем начинается натиск извне и государство гибнет под ударами иностранных завоевателей.

Глава 4

Падение казанского ханства (1551–1556)

Завоевательная политика русского правительства

Мы видели, что до конца 1540-х годов русская политика по отношению к Казанскому ханству не имела территориально-завоевательного характера. В конце 1540-х годов совершается перелом, и русское правительство приходит к мысли о территориальном завоевании Казанского ханства, о включении его в состав Русского государства. Соответственно этому изменяется вся схема русско-казанских взаимоотношений, и для русских начинается настоящая завоевательная, империалистическая война. Неудачные походы 1549 и 1550 годов были первыми неумелыми шагами на этом пути, но они не смогли нарушить обычного хода казанской истории и направить ее по новому руслу. Первые военные неудачи не охладили завоевателей; русские специалисты вырабатывают рациональный план новой кампании, государственные деятели подготавливают присоединение ханства к России, разрабатывают проект управления новой части Русского государства. Для казанского народа начинается борьба за независимость, для казанского государства — борьба за существование. С того момента, как русское правительство сумело подготовиться и предстоявшей борьбе и создать действительную угрозу Казанскому ханству, начинается последний период истории ханства.

Корни завоевательных замыслов против Казани таились в сфере религиозного фанатизма, чаще всего приводящего к национальной и расовой ненависти. Духовенство, бывшее самой образованной частью русского общества, тяжелее всего переживало гнет татарского ига и больше всего скорбело о нем в проповедях, поучениях, летописях, житиях и прочих произведениях своей мысли, несмотря на то что в материальном отношении духовенству жилось при татарах легко, сравнительно с остальной частью народа. Для духовенства казанцы были теми же ненавистными «безбожными», «погаными» татарами, которые наложили на русских татарское иго, и, как только русский народ почувствовал свою силу, в среде духовенства возникла мысль о мести и о борьбе с иноверцами-мусульманами. Религиозные перегородки часто обостряли такие жизненные отношения, которые при обычных условиях оставались бы прочными и благожелательными; для русского купца татарский торговец был таким же человеком, каков он сам, для духовенства же он был «поганым», между ними не могло быть никакой солидарности. Поэтому неудивительно, что первый открытый намек на завоевательную политику послышался из уст главы русского духовенства, митрополита Даниила, который в 1523 году предначертал путь дальнейшей политики, сказав, что «великий князь всю землю казанскую возьмет». Русское правительство прислушалось к тому, что ему было подсказано духовенством, и через 25 лет после того, как митрополитом Даниилом были сказаны эти слова, они стали очередной программой русской политики. Правительство было обязано своей широкой программой уму образованного духовенства.

В декабре 1546 года, после смены одного за другим правительств Бельского, Шуйских и Глинских, Иван IV, по совету митрополита Макария, объявил себя совершеннолетним и приступил к управлению государством. Фактически власть перешла в руки русского духовенства, во главе которого стоял Макарий. Историк Ивана IV говорит: «С 1542 года начинается митрополитство знаменитого Макария, вышедшего из школы Ивана III (род. в 1482 году). Под его влиянием Иван IV объявлен в 1547 году совершеннолетним, но вместе с тем поставлен под опеку священника Сильвестра, которая еще на 6 лет (1547–1553) оставляет в тени неоперившегося, не расправившего свои гениальные дарования и свои порочные наклонности будущего Грозного. Десятилетие 1542–1553 годов можно с известным основанием назвать эпохой клерикальной политики. Все реформы, все вопросы практической жизни получают направление от высшего духовного авторитета… Так, например, борьба с дикими степными кочевниками, с Крымом и Казанью, которые после временного разлада при Иване III опять соединились и повисли угрозой над Москвой, проповедуется в качестве крестового похода против неверных, лежащего великим долгом на совести молодого царя»[191]. Действительно, стоит лишь заглянуть в «Царственную книгу» и в «Казанский летописец», чтобы понять, как трактовались события их русскими современниками. Первая завоевательная, империалистическая война, веденная русским правительством на территории, не заселенной русским народом, была освящена благословением церкви и фанатической целью обратить мусульман в христианство. Уже перед походом 1550 года царь «совет сотворяет со отцем своим Макарием митрополитом»: перед началом похода «Макарей митрополит да владыка Крутицкий Савва с своим собором приехали в Володимер, и царя великого князя Ивана Васильевича митрополит благословил на земское дело итти, на клятвопреступников казанцев»; перед армией митрополит произносит речи — «поучает и благословляет митрополит бояр и воевод и князей всех людей воинства царева»[192].

Митрополит Макарий, фактически стоявший во главе Русского государства с 1547 года, являлся одним из замечательных людей своего времени. Глубоко образованный, великий знаток литературы, отличный писатель, он был также выдающимся государственным деятелем, политиком и мыслителем. На всех поприщах его церковной, литературной и общественной жизни деятельность митрополита Макария была ознаменована крупнейшими трудами и ценными вкладами в национальную культуру своего народа. Митрополит Макарий был инициатором созыва всероссийских церковных соборов и канонизации русских святых; в области литературы он известен как составитель «Четьих миней» — большой энциклопедии древнерусской литературы, и как автор многих оригинальных произведений; в области политической мысли ему принадлежит главная заслуга по проведению в жизнь идеи «Москва — третий Рим»