– Ты в порядке? – спросил он, когда она, наконец, отступила.

Она едва не призналась ему, что вот-вот готова разрыдаться и сомневается, что сумеет подавить в себе эту горечь, не разревевшись, притом что ей нужно было быть на съемках для модного журнала через час с небольшим.

Она грустно улыбнулась и кивнула. И хотя она знала, что не стоит задавать этот вопрос, все же уточнила:

– Увидимся вечером?

Он поцеловал ее. И хотя прекрасно знал, что не стоило соглашаться, а надо было прекратить все это немедленно, ответил:

– До вечера.

* * *

Но к двум часам дня все изменилось. Блэйк был на работе, когда первые раскаты грома возвестили о буре, которая намечалась в его жизни. Он сидел за столом и, подняв голову, увидел идущих к нему Джоанну и Чарли. Он ощутил вдруг чувство надвигающейся угрозы.

Они уселись возле стола с такими же лицами, как и несколько лет назад, когда явились на лодку (единым фронтом), чтобы провести с ним разъяснительную беседу.

– Что? – спросил он, готовясь к худшему.

Джоанна повертела в руках его степлер:

– Я только что видела тебя по телику.

Блэйк нахмурился:

– То есть?

– В новостях. Твои фотографии, – пояснила она. – И Эвы. На лодке.

Блэйк нахмурился еще сильнее.

– Во время моего отпуска? – спросил он.

– М-м-м… Нет, – ответила Джоанна, вернув степлер на место и взяв линейку, которой принялась тихонько постукивать по столу. – Очевидно, фотографии… сделаны этим утром.

Чарли сложил руки на груди и с интересом разглядывал брата:

– Ты ее кадришь!

Джоанна с силой пнула Чарли в бок, и он схватился за ребра.

Блэйк встал, проигрывая в памяти минувшее утро. Поцелуй на берегу… Не то чтобы он специально озирался, но он не заметил вокруг папарацци. Быть может, кто-нибудь с соседней лодки узнал Эву и решил сорвать пару фунтов.

– Фотографии какого рода? – спросил он.

– В стиле «Привет, я сплю с Эвой Келли», – пояснил Чарли. – По крайней мере, так выглядели твоя рука на ее заднице и твой язык у нее во рту.

– Я хочу сказать, до какой степени они четкие? Профессиональные или любительские?

– На них очень четко видно, что это ты и она, – ответил Чарли. – Но, судя по всему, сделаны они были издалека. Как некоторые фотографии в журналах, снятые через огромный объектив.

Блэйк откинулся на спинку кресла. Фотографы следили за его лодкой? Они проследили за Эвой или кто-нибудь им сообщил?

Сама мысль об этом вызвала у него дрожь.

– Что сказали о фотографиях? – спросил он.

– Задавались вопросами, кто ты такой и являешься ли ты последним увлечением Эвы, – ответила Джоанна, все еще постукивая линейкой. – И не тот ли ты приятель, с которым она тогда пряталась от них целую неделю. Такие вот разговоры.

Блэйк не знал, как ему воспринимать эту новость, но она явно упрощала для них вопрос о разрыве, форсируя то, чему следовало произойти еще две недели назад.

По идее, он должен был бы испытать облегчение. Он его не испытывал.

– Что ж, есть выгода и в том, чтобы быть никем, верно? – задумчиво проговорил он.

Джоанна и Чарли переглянулись, и Блэйк почувствовал, что все это не к добру. Стук линейки усилился, и Блэйк выхватил ее из руки Джоанны.

– Ну же, выкладывай, – сказал он.

– Уже ведутся разговоры о твоей… ноге, – ответила она.

Блэйк помрачнел еще сильнее. Его нога? Конечно… Его шорты вряд ли могли ускользнуть от объектива.

– Должно быть, новостей сегодня мало. Уверен, скоро все о ней забудут.

По крайней мере, он на это надеялся, ибо направленный на его лодку объектив слишком напоминал ему прицел винтовки.

Джоанна покачала головой.

– Фотографии разлетелись по Интернету и новостям, – произнесла она с сомнением в голосе. – Английская пресса по-прежнему жаждет выяснить, где Эва провела ту неделю. Вся эта история с Грэйди Хэммом вызвала большую шумиху, Блэйк. Добавь к этому извечный интерес к ее личной жизни. Я сильно сомневаюсь, что все уляжется очень скоро.

Телефон Блэйка зазвонил.

– Это Эва, – сказал он, нажимая кнопку вызова.

– О нас фотографии в новостях.

Блэйк чуть не рассмеялся, слыша панические нотки в ее голосе. Без преамбулы. Сразу к делу.

– Да. Я знаю.

– Поверь, мне так жаль! Должно быть, они за мной следили!

Блэйк пожал плечами:

– Да, но я никто, так что… уверен, все скоро уляжется.

Ее стон был для Блэйка первым сигналом к тому, что, возможно, он недооценивал ситуацию.

– Блэйк, они выяснят, кто ты такой, за несколько часов. Их редакторы пожелают узнать о тебе все, и я не удивлюсь, если вся эта информация окажется в вечерних газетах. Кто-то, возможно, прямо сейчас роется в твоем мусоре.

Блэйк рассмеялся:

– С какой стати им рыться в моем мусоре?

– Потому что твоя рука была на моей заднице, – раздраженно ответила она. – И они не знают, кто ты такой, – это их с ума сводит. Рано или поздно один из них поймет, что ты – это тот парень, который присутствовал в моем доме три месяца.

Блэйку не верилось, что кого-нибудь мог заинтересовать такой парень, как он.

– И как только это произойдет, они поймут, какой я неинтересный, и переключатся на кого-то еще.

– О, Блэйк. Ты не представляешь, как это мешает жить! Да и откуда тебе знать?..

В ее голосе звучали нотки безнадеги, и он начал волноваться. За нее.

– Я большой мальчик, Эва. Уверен, я справлюсь.

– Я не думаю, что тебе следует идти сегодня вечером на лодку.

– Что?

– Думаю, они будут тебя ждать. Они чрезвычайно настырны.

И тут он понял, о чем именно шла речь.

– Значит, вечером тебя не будет?

– Нет.

Блэйк пытался сдержать разочарование. Часть его понимала, что это хорошо – то, что нужно было сделать еще две недели назад, – но другая его часть не хотела ее отпускать.

– Знаешь, если ты не хотела приезжать… хотела порвать со мной… могла бы так и сказать.

– Блэйк, нет! – Ее голос тут же изменился, и он поверил ей. – Поверь, тебе не захочется, чтобы я была там, где есть они. Может, встретимся где-нибудь еще? Может, в отеле?

– В отеле? – Блэйк поверить не мог в то, что слышит. – Ты говоришь о месте с почасовой оплатой или о своем обычном номере?