«Целая эпоха закончилась, и закончилась катастрофой», – думал он, когда Железный Пояс в подробностях рассказывал о нападении дроу. Во время этого рейда было убито множество его сородичей, а еще больше захвачено в плен и уведено в Подземье.

– И вот, мы собрали отряд и погнались за ними, закончил Железный Пояс.

– Ага, и еще люди из Десяти Городов тоже дали нам в помощь много воинов. Но мы не нашли следа.

– Они вернулись в Гаунтлгрим, – добавил Ложка для Мамалыги.

– Да, и обрушили за собой туннели, а другой дороги мы не смогли найти, – объяснил Железный Пояс. – А мы долго искали, уж можешь мне поверить.

– Конечно, я вам верю. А потом вы покинули город под Пирамидой Кельвина и отправились искать Бренора?

– Да, мы пошли в Глубоководье и перезимовали там, – рассказывал Железный Пояс. – Мы пытались найти другой путь в Гаунтлгрим.

– Всего с одним отрядом? Вас перебили бы всех до одного.

Многие дворфы недовольно надулись, услышав это замечание.

– В пещерах Гаунтлгрима обосновался один из аристократических Домов дроу, – начал объяснять Дзирт, но его перебил Ложка для Мамалыги:

– Дом До’Урден!

– Нет, этот Дом называется Ксорларрин, он более многочисленный и гораздо более могущественный, чем когда-либо был Дом До’Урден, – возразил Дзирт. – Среди его членов множество магов и воинов, и у них сотни рабов – гоблинов и кобальдов.

– Ну и что, мы все равно попытаемся их оттуда выбить! упрямо воскликнул Тойво Железный Пояс.

– Конечно, попытаетесь, меньшего я и не ждал от клана Боевого Молота. Но лучше идти на войну, обладая численным преимуществом, мой друг. Король Бренор собрал сильную армию, и его цель именно Гаунтлгрим. Идемте, я отведу вас к вашим родичам, и вы сами сможете рассказать свою историю Бренору.

* * *

– Чтоб мне провалиться! – вполголоса выругался Тиаго.

Они с Дум’вилль притаились на вершине холма над дорогой и смотрели вслед Дзирту и отряду из пятидесяти дворфов, которые направлялись к лагерю основной армии.

– Теперь нам известно, куда они идут, – сказала Дум’вилль, потому что перед тем как начать гасить костры и сворачивать палатки, дворфы во все горло закричали: «Гаунтлгрим!»

– А ты что, с самого начала этого не поняла? Идиотка. Зачем еще им собирать армию из воинов трех королевств, которые только что закончили войну, и отправляться в новый поход? Неужели ты в этом сомневалась?

Он поднял руку, словно собираясь ударить девушку, но Дум’вилль проворно отпрянула.

Тиаго снова повернулся к дороге и взглянул вслед Дзирту и дворфам, которые уже удалились на значительное расстояние. Он понимал, что его долг как можно быстрее вернуться в Мензоберранзан и предупредить лидеров о планируемом нападении дворфов на К’Ксорларрин. Однако он понимал это с того самого дня, когда увидел готовую к походу армию, собравшуюся у ворот Мифрил Халла там, на Серебристых Болотах.

«Теперь это уже не имеет значения», – сказал себе Тиаго. Несколько декад, которые могли бы выиграть Ксорларрины и их союзники для подготовки к отражению вражеской атаки, ничего не значили но сравнению с трофеем, удалявшимся сейчас от него по дороге. Дзирт, судя по всему, служил у дворфов разведчиком, и поэтому Тиаго решил не торопиться, продолжать следовать за армией и дожидаться благоприятной возможности.

Он надеялся получить свой шанс убить Дзирта прежде, чем дворфы доберутся до К’Ксорларрина. А если нет, ничего страшного: он найдет способ пробраться в подземный комплекс раньше дворфов и убьет Дзирта в туннелях.

Он бросил быстрый взгляд на Дум’вилль. Первым его побуждением было наброситься на нее и выместить на ней свое раздражение. Но Тиаго сообразил, что она понадобится ему в том случае, если Дзирт снова отправится на разведку на своем волшебном единороге.

– Терпение. – Тиаго, обращаясь к себе самому, тихо произнес то же слово, которое Хазид-Хи недавно нашептывал Дум’вилль.

* * *

Бренора, которому уже приходилось сто лет назад общаться с местным маркграфом, не слишком удивил холодный прием, оказанный ему в Мирабаре. Ведь на самом деле в прошлый раз те дворфы, которые покинули город и присоединились к клану Боевого Молота в войне против первого Обальда, фактически совершили предательство по отношению к Мирабару. Так утверждал тогдашний лидер города, маркграф Эластул.

С той поры не произошло ничего такого, что дало бы Бренору основания предполагать, будто соперничество и скрытая вражда между Мирабаром и Мифрил Халлом хоть немного пошли на убыль.

– Всякий раз, когда у наших ворот появляется представитель Мифрил Халла, мы слышим просьбы о помощи, – проворчал маркграф Девастул, когда Бренор и король Эмерус объяснили цель своей экспедиции. Серьезный разговор начался после утомительной официальной встречи, во время которой прозвучало столько фальшивых любезностей и прочей лицемерной чуши, сколько Бренор не слышал за всю свою жизнь. – Вы хотите, чтобы я предоставил дворфам Мирабара полную свободу присоединиться к вашему… походу? Ведь цена его для Мирабара будет слишком высокой, и вы, естественно, это понимаете. Неужели твердыня Фелбарр, твердыня Адбар и Мифрил Халл предложат мне возместить материальный ущерб? А ведь я понесу убытки в то время, пока мои верные подданные будут где-то далеко играть в войну со старым королем, молодым военачальником – кем бы ты ни был – и воинами Адбара, король которого так высоко ценит эту экспедицию, что даже не снизошел до личного участия в ней!

Советники, окружавшие маркграфа, а также новая хранительница скипетра рассмеялись над невероятным предположением, которое только что озвучил Девастул. Мирабар был богатым городом, его лорды и их жены купались в роскоши. И все это – в немалой степени благодаря тому, что на людей работала целая армия почти две тысячи трудолюбивых дворфов.

– Мои родичи, которые живут здесь, в Мирабаре, потомки дворфов королевства Делзун, – заявил Бренор. – Я вот думаю, что они немало разозлятся на тебя, если ты откажешь им в возможности отправиться отвоевывать свой древний дом. Жар Гаунтлгрима течет в крови каждого дворфа, и надежда найти его веками жила в мечтах каждого дворфа. А теперь я его нашел, и поэтому мы должны забрать его себе.

– О, разумеется, а ты – рожденный во второй раз король Бренор Боевой Молот, – ухмыляясь, произнесла хранительница скипетра, которая явно не верила молодому дворфу.

– Да! И Гаунтлгрим – это выбор любого дворфа, и каждый дворф, где бы он ни родился, где бы он ни провел свою жизнь, именно его считает своим родным домом, – добавил Эмерус, и все различили в его голосе неприкрытый гнев. – Я ради него отказался от короны. Или в моей личности ты тоже сомневаешься?

– По крайней мере мы сомневаемся в том, что ты находишься в здравом рассудке, – дерзко произнесла хранительница скипетра, и Рваный Даин, сидевший рядом с Эмерусом, потянулся к оружию.