Они вернулись в гостиную. Кэтрин наклонилась собрать разбросанный шелк, а Мэри, задержавшись около нее, сказала:

– Правда, мистресс Кэтрин, вам бы быть поразборчивее с поклонниками. А то ведете себя как распутница.

– Это неправда! – взвилась Кэтрин. – Мы с Фрэнсисом скоро поженимся, и вы это знаете.

– Вообще-то, вы сами еще точно этого не знаете. И ваши любовные похождения дали столько поводов для разговоров в этом доме, как ничьи больше. Я вам уже говорила из добрых побуждений, остерегайтесь. И не отдавайтесь задешево.

– Я была бы вам весьма признательна, если бы вы занялись своими делами! – резко ответила уязвленная ее речами Кэтрин.

Мэри молча вышла, закрыв за собою дверь, и Кэтрин постепенно успокоилась. Мэри была странной: внешне высокомерная, она на самом деле беспокоилась за нее и ведь спровадила Гарри, так что ей, Кэтрин, нужно быть благодарной за это.

Но где же искать Фрэнсиса? Щеки ее пылали при мысли о том, какие интимные тайны открыл ему Гарри. Фрэнсис тоже знал эту родинку и много раз целовал ее.

Она нашла его на конюшне, он седлал лошадь.

– Кэтрин! – Фрэнсис поднял ее, такую маленькую, обхватив за талию, и закружил. – Мэри сказала мне, что вы слышали о моей маленькой утренней перепалке с пройдохой Мэноксом. Этот человек невозможен, но не волнуйтесь, больше он нас не побеспокоит. Я сказал ему: если еще раз появится здесь, я наткну его на вертел.

– Нет!

– Да, и я не шутил. Он понял. Теперь я отправляюсь в Саутуарк на травлю медведя. Увидимся вечером.

Фрэнсис крепко поцеловал ее. Она ответила со всем пылом, благодарная, что он не упомянул о сказанных Гарри постыдных словах.

В тот вечер юные камеристки собрались в спальне, и Кэтрин пришла к ним. Намечалась очередная пирушка, еды уже натаскали и спрятали в шкафах и сундуках, но до полуночи оставалось еще три часа, так что они лежали в кроватях, болтали и хихикали в предвкушении грядущих удовольствий.

Кто-то забыл запереть дверь. Когда часы на церкви Святой Марии еще не пробили десять раз, она резко распахнулась и в комнату вошла герцогиня в весьма свирепом настроении, за спиной у нее толпились придворные дамы.

– Ну? Где он? – грозно спросила старуха.

Кэтрин обмерла.

– Кто он, мадам? – спросила Мэри.

Все выглядели испуганными.

– Мистер Гастингс, конечно! – прокричала герцогиня. – Мне сообщили, что он приходит в эту спальню по ночам и встречается с одной из вас, потаскушек. Я вижу, матушка Эммет опять не углядела за вами. Как будто у нас мало проблем с мистером Деремом! – Она сердито глянула на Кэтрин.

Матушка Эммет, разумеется, вообще никуда не глядела. Несмотря на всю свою заботливость и обещанное усиление бдительности, ее никогда не было, когда она больше всего была нужна. Кэтрин даже начала думать, не устранялась ли эта леди намеренно, чтобы не создавать проблем?

Но кто такой мистер Гастингс?

– Я никогда не слышала о мистере Гастингсе. – Это Кэтрин могла сказать абсолютно честно.

Хотя верно было и то, что она не знала поименно всех молодых джентльменов, приходивших в спальню камеристок по ночам. Остальные девушки изобразили непонимание и напустили на себя возмущенный вид, мол, как только могла герцогиня заподозрить одну из них в таком скандальном поведении!

– Что ж, это странно, – произнесла герцогиня, села на стул и вытащила из кармана сложенный листок бумаги. – Сегодня днем я нашла эту записку у своей скамьи в часовне. Я скажу вам, что в ней написано. «Ваша милость, советую вам хорошенько присмотреть за своими камеристками. Если вам будет угодно, через час после того, как вы отходите ко сну, встаньте и внезапно посетите их спальню. Вы увидите там нечто такое, что вам не понравится». Подписи нет. – Герцогиня подняла глаза и обвела всех девушек внимательным взглядом. – Можете вы предположить, кто прислал это? И зачем?

Кэтрин могла бы сказать ей. Она не сомневалась, что это месть Гарри Мэнокса. Но промолчала, а остальные девушки качали головами и говорили, что понятия не имеют, кто автор этой записки.

– Хорошо, – сказала герцогиня. – Вероятно, это какой-то глупый розыгрыш. Простите, что побеспокоила вас. Спокойной ночи!

Как только стихло эхо ее шагов, камеристки бросились с жаром обсуждать происшествие.

– Кто-то знает, что здесь происходит, – заявила Мег.

– Да, но это чужак, – высказала мнение Кэт. – Я не знаю никакого мистера Гастингса.

И никто не знал.

– В записке, вообще-то, о мистере Гастингсе не упоминается, – заметила Элис.

– Тогда почему герцогиня спрашивала о нем? – удивилась Кэтрин.

– Понятия не имею, – ответила Элис. – Может, у нее есть какие-то свои подозрения.

– Она лает не на то дерево, – сказала Джоан.

Кэтрин повернулась к Мэри, с которой успела помириться за ужином, и прошептала:

– Это Гарри, я уверена.

– Я тоже, – тихо ответила Мэри.

– Не говорите ничего, – попросила ее Кэтрин.

Она лежала в постели и с тревогой размышляла о том, что Гарри на этом не остановится. Вдруг герцогиня начнет копаться в этом деле и обнаружит, что записка написана его почерком? В доме остались старые нотные тетради с его пометками и аннотациями, может быть, даже письма. Нет! Нельзя оставить миледи ни единого шанса увидеть их.

Каждый день в восемь утра герцогиня слушала мессу. Пока она была занята этим, Кэтрин прокралась в ее покои и вздрогнула, увидев там делавших уборку горничных.

– Я, кажется, оставила здесь свой молитвенник, – сказала она, быстро придумав предлог, который давал возможность обыскать комнату. Ей повезло, записка лежала поверх кучи бумаг на столе. Незаметно сунув ее в карман, Кэтрин поспешно вернулась в спальню и вгляделась в почерк. Да, несомненно, это была рука Гарри.

Она показала письмо Фрэнсису. Тот страшно разозлился и вскочил на ноги:

– Клянусь, он за это ответит!

– Нет, Фрэнсис! – крикнула Кэтрин. – Не делайте глупостей, прошу вас!

Но тот уже вылетел из комнаты. Фрэнсис был слишком горяч, на свою беду. Неужели он не понимает, что лучше не привлекать внимания ни к себе, ни к ней?

Кэтрин бросилась за ним и бежала следом всю дорогу по Черч-стрит до дома лорда Беймента, но опоздала. Фрэнсис уже стоял у дверей и орал на Гарри, обзывал его подлецом и еще хуже.

– Ты никогда не любил ее! – услышала Кэтрин его слова. – Если бы любил, то не стал бы вредить ей. Она любит меня, просто смирись с этим!

Кэтрин попятилась. Мужчины были настроены весьма воинственно. Гарри посмотрел на нее.

– В один прекрасный день, мистер Дерем, она и вас бросит, как бросила меня! – прорычал он. – Она маленькая потаскушка, которая задирает юбки перед каждым симпатичным парнем, который ей приглянется.