– Не говори глупостей, – резко сказала Джоан, поглаживая ее по руке.

– Но он не откажется от меня, я знаю! Мы дали обещание друг другу. – Она, морщась, села на кровать: спина болела от полученных ударов.

– Думаю, герцогиня будет следить за вами, – продолжила Джоан. – Остерегайся, мистресс Кэтрин. – Она смахнула слезы с глаз. – Эдвард не пришел. А обещал. Я думала, он любит меня, но ошиблась. В последнее время он был холоден со мной. Все равно у нас нет будущего. Я… – Джоан помолчала, и Кэтрин почувствовала, что она про себя решает, стоит ли довериться ей. – Я замужем, – наконец произнесла Джоан, – хотя мы с Уиллом некоторое время живем раздельно. Он изменял мне с моей горничной, и я не стала мириться с этим. Теперь он переезжает в Йоркшир, поближе к родным, и попросил меня отправиться с ним, сказал, что больше не любит ту женщину. Ему нужен наследник, разумеется; и это единственное, что я могу ему дать, а она нет. Когда герцогиня ударила меня, я приняла решение. Ненавижу я этот дом и ее ненавижу! Вернусь к Уиллу.

Тут как раз появился Эдвард. Почуяв неладное, он уставился на них:

– Что случилось?

Джоан осушила глаза и рассказала ему о произошедшем.

– О, бедная моя, – сказал он, обнимая ее. – И вы, мистресс Кэтрин. Мне жаль вас обеих.

У Кэтрин снова покатились слезы из глаз.

– Не могу вынести мысли, что больше не увижу Фрэнсиса.

«И не буду делить с ним постель», – пронеслось у нее в голове. Если подсчитать, они провели вместе не меньше сотни ночей. Как ей теперь спать одной?

– Зная его, могу сказать, он что-нибудь придумает, – утешил ее Эдвард. – Будь я на его месте, я бы тоже постарался, – галантно добавил он.

Проведя бессонную ночь, Кэтрин встала рано, чтобы поймать Фрэнсиса до отъезда. Ее не заботило, что она нарушает данное герцогине слово.

Проходя через полный народу холл, она встретила свою тетю, леди Бриджуотер, любимую и самую красивую дочь герцогини, которая часто приезжала к матери погостить. Три ее сестры тоже были здесь нередкими гостьями. Они привозили с собой огромные свиты, приезжие наполняли дом и были очень требовательны к слугам, однако герцогиня оставалась глухой ко всем жалобам.

– Меня огорчило известие о случившемся, – мягко сказала леди Бриджуотер. – Миледи передала мне. Я знаю о банкетах, которые устраивают девушки, но не думала, что ты тоже в этом участвуешь. Знаешь что, моя дорогая, если ты и дальше будешь так развлекаться и не спать по ночам, то потеряешь свою красоту.

Кэтрин это волновало меньше всего. Ей хотелось одного: увидеться с Фрэнсисом. Она извинилась и быстро пошла прочь. Любимый был обнаружен в винном погребе: он проверял содержимое бочки с элем.

– Что вы делаете? – спросила Кэтрин. – Разве вы не должны уезжать?

Фрэнсис выпрямился и обнял ее:

– Нет, дорогая. Я отговорил миледи от этого. Сказал, будет нехорошо, если члена ее семьи выставят на улицу и он начнет во всеуслышание жаловаться на это. Люди заинтересуются, почему так произошло, а она ведь не хочет скандала. Герцогиня вняла моим доводам и согласилась, чтобы я остался, но не приближался к вам. Как видите, я ее наипокорнейший слуга! – Он наклонился и поцеловал Кэтрин.

Она засмеялась – Фрэнсис неисправим! – и вдруг снова почувствовала себя счастливой.

– Есть много способов. Мы придумаем, как нам видеться, – сказала воспрявшая духом Кэтрин.

– Да, только надо быть более осторожными. Как вы относитесь к прогулке по саду у церкви Святой Марии сегодня вечером?

– Вы будете приходить в общую спальню?

– Нет, какое-то время, – ответил Фрэнсис. – Старуха Агнес может нагрянуть туда опять. Если она нас застукает, нашей истории конец. Давайте пока будем встречаться, когда подвернется случай, и удовлетворимся этим. – Он игриво ущипнул ее за ягодицу.

Они продолжали тайно встречаться, но только в таких местах, где их не мог увидеть кто-нибудь из знакомых. Сад при церкви Святой Марии был слишком близко к дому герцогини, чтобы чувствовать себя там спокойно, поэтому они отправлялись на прогулки вдоль заболоченного берега Темзы к северу от Ламбета и дальше, в поля к Бэтричси, где располагалась принадлежавшая Вестминстерскому аббатству ферма и стояли стога сена, в которых можно было укрыться. Встречаться удавалось нечасто: Кэтрин не осмеливалась пропадать надолго, чтобы ее отсутствия не заметили, тем ценнее становились свидания.

Скоро вернется отец. Тогда, – молилась Кэтрин, – этим уверткам придет конец, и, даст Бог, они с Фрэнсисом станут мужем и женой по-настоящему. Она считала дни до этого счастливого момента.

1539 ГОД

В марте повидаться с Кэтрин пришли братья, лица у них были очень серьезные. Чарльзу стукнуло уже двадцать три, Генри – двадцать один и Джорджу двадцать, все они процветали на службе у герцога. Кэтрин встречалась с ними примерно раз в месяц, но теперь они не были так близки, как в детстве. Их жизненные пути разошлись, у молодых людей появились другие интересы и новые друзья, но все же родственная приязнь между братьями и сестрой сохранялась.

– Китти, мы принесли тебе печальную весть, – сказал Чарльз, когда они остались одни в маленькой гостиной. – Отец умер в Кале.

– О нет! – Она разразилась слезами.

Братья утешали ее, ощущая неловкость перед лицом такого бурного выражения горя.

– Что будет со мной?! – воскликнула Кэтрин.

– Теперь глава семьи – я, – сказал Чарльз, – хотя, боюсь, это мало что значит, так как у меня нет ни денег, ни земель, отец умер в долгах. Его похоронят в Кале, потому что у меня нет средств перевезти его домой.

– А что с Маргарет? – Кэтрин вспомнила о своей несчастной овдовевшей мачехе.

– Кажется, она прекрасно справляется, хотя осталась в нищете и полагается на своих родных, которые помогают ей деньгами. Лорд Лайл очень добр к ней.

– А что с Плейс-Хаусом?

– Его вернули семье Дороти, – ответил Джордж.

– Значит, ничего не осталось, – упавшим голосом сказала Кэтрин.

Но, произнося эти слова, она вдруг поняла, что Чарльз, пусть и без гроша за душой, мог превратить ее мечту о браке в реальность.

Братья печально качали головами.

– Хорошо, что мы служим у герцога, – сказал Генри, – иначе остались бы нищими.

– Он договорился с герцогиней, ты сможешь и дальше жить здесь, – сообщил Чарльз Кэтрин.

– Братец, – начала она, – есть один человек, кузен герцогини, который готов жениться на мне без приданого.

– И кто же это?

– Мистер Дерем. Фрэнсис Дерем.

Братья переглянулись.

– Он мошенник, – сказал Генри, – и не пользуется уважением, насколько я знаю.