Интересно, какие мысли приходят сейчас ему и голову?

Фред повернулся к ней и сказал невыразительным голосом:

— Думаю, мне пора идти.

С таким же успехом он мог ей сказать, что ему пора покинуть планету Земля и отправиться на Луну. Марианна почувствовала, как слезы опять защипали глаза. Она не рискнула взглянуть на Фреда: слишком больно осознавать себя чужой для любимого человека.

Когда они говорили о Стиве, Фредерик ни разу не упомянул о своих чувствах, он ни разу не намекнул, что испытывает к Марианне что-то еще, кроме презрения и ненависти, чувства оскорбленной мужской гордости. По крайней мере, пыталась успокоить себя Марианна, я избавлена от окончательного унижения, я не сказала Фреду, как сильна и велика моя любовь к нему, не призналась, что не переставала его любить.

— Я упакую вещи и уеду отсюда через час.

— Хорошо, — безжизненно откликнулась Марианна.

Она встала и начала одеваться. В этот раз она и не вспомнила о мерах предохранения. Лишь точно знала, что сейчас у нее период, неблагоприятный для зачатия, и нет даже надежды на то, что сегодняшняя ночь подарит им ребенка. Непонятное чувство разочарования охватило Марианну.

Каждый одевался молча. Потом, словно по какому-то наитию их глаза встретились.

— Передай, пожалуйста, мои извинения матери за мой отъезд, когда она вернется, — попросил Фредерик.

— Хорошо, передам, — сказала она. Неужели этот кошмар — реальность? — Куда ты уезжаешь?

— На пару дней в Лондон, а потом улетаю в Италию. Ты найдешь другого покупателя для компании отца. Мистер Добсон даст тебе совет. А мое пребывание здесь окончено.

Теперь между ними действительно все было кончено. Больше нет необходимости поддерживать разговор. Раньше Марианна ощущала присутствие Фреда в этой же самой комнате всеми нервными окончаниями, стараясь не выдать себя и своих чувств. Теперь она хотела задержать его подольше, потому что понимала: эта встреча последняя.

— Что ты собираешься делать с особняком? — спросила она.

Фредерик пожал плечами и направился к двери.

— Теперь это не имеет смысла, — пробормотал он. — Если я когда и вернусь сюда снова, то всегда смогу остановиться в гостинице.

— В «Короле Эдуарде»?

Они улыбнулись друг другу. Сердце Марианны сжалось.

— Немного страшно, — сказал Фредерик, — да? Вероятно, все могло стать по-другому. — Он начал подниматься по лестнице. В холле было совсем темно. Глаза Марианны не сразу различили темную фигуру впереди. Поднявшись, он повернулся и тихо сказал: — Прощай, Марианна.

Она не видела его лица. Но она была рада, что и он также не видит ее.

— Прощай, Фред, — сказала Марианна, надеясь, что голос не выдал ее. — Прощай.

На следующий день Марианна пришла в себя. Шоковое состояние отступило.

— Но почему он уехал в такой необычный час? — спросила ее мать, когда ближе к вечеру девушка позвонила ей. — Ему позвонили? Его мать больна?

— Возникло несколько проблем, которые необходимо решить в срочном порядке, — ответила Марианна. — Он посчитал нужным выехать немедленно.

— Да, я уверена, что Фред остался бы, если бы это действительно не было важным, — сказала миссис Лойтер, всегда готовая оправдать другого человека. — Ты будешь скучать по нему, Марианна. Я знаю.

Ей не хотелось откровенничать с матерью, опровергая ее слова. Она прикусила язык и уставилась в пространство.

— Он вернется, — мягко заверила миссис Лойтер.

— Нет. Он не вернется.

— Моя дорогая, если ты его любишь и любила, то почему ты тогда согласилась выйти замуж за Стива?

Глаза Марианны расширились от удивления.

— П-потому что… — запнулась она, — потому что в тот момент это казалось наиболее верным решением.

— Мы все ошибаемся, — вздохнула миссис Лойтер на другом конце провода, оставив расспросы. — Но Фредерик вернется. Я уверена в этом.

Когда Марианна положила телефонную трубку, она твердо знала, что пора прекращать такое бессмысленное и бесцельное существование. Чтобы вынести все это, нужно только одно — улыбаться, улыбаться и еще раз улыбаться всем и вся. А жизненного опыта по этой части у нее хватало.

Действительно, два следующих дня она провела, улыбаясь. Конечно, пациенты были убеждены, что у нее в самом деле великолепное настроение. Вот только в те минуты, когда Марианна оставалась одна, маска веселости спадала сама собой. У нее создалось впечатление, что она попала в длинный темный тоннель, из которого не видно выхода. Марианна верила, что время — лучший лекарь, но сколько еще листов скольких календарей придется перевернуть, пока дни сменятся месяцами, месяцы — годами, и пустоту в ее сердце заполнит что-то новое?

Что произошло с той беспечной девочкой? — спрашивала себя Марианна. Какое-то мгновение перед ней открывалось будущее, обещающее и счастье, и радость, и любовь, а в следующий миг она была заперта в темнице без надежды на освобождение. Все так просто ускользнуло, как песок сквозь пальцы.

К пятнице Марианна почувствовала, что сходит с ума, и у нее появилось внезапное желание связаться с Патрицией. Всегда можно надеяться, что Пат поможет, вернет ее с небес на землю. По некоторым причинам Марианна не могла открыто рассказать обо всем матери, хотя они и очень близки. Прежде всего, в этой истории слишком много моментов, которые в разговоре с миссис Лойтер нужно опустить. Марианна не уверена, что справится с этой задачей и сможет преподнести матери объяснения, без того, чтобы самой не запутаться в них. А любая обмолвка могла вызвать у миссис Лойтер еще больше подозрений.

Единственной проблемой, связанной с Пат, был ее график работы. Выбрав кочевую профессию, она постоянно переезжала из одного конца страны в другой, когда вообще находилась в Англии.

Марианна наморщила лоб и попыталась вспомнить, что ее подруга рассказывала о своих ближайших планах. Где она сейчас? В Лондоне? В Манчестере? В Ливерпуле? Марианна припоминала, что Патриция собиралась играть именно в Ливерпуле. Но, может быть, гастроли уже завершились?

Она набрала номер подруги в Лондоне. Раздались три гудка, потом щелчок, и голос Пат на автоответчике, сообщавший, что в настоящий момент ее нет дома, но она обязательно перезвонит «со скоростью света».

Телефон зазвонил спустя десять минут, и Патриция произнесла:

— Я была дома, Мари, но мне не хотелось суетиться из-за телефонного звонка. — Затем последовал большой непрерывный зевок, явно сыгранный.

Марианна едко заметила:

— Слишком много спать — вредно для здоровья.

— Лучше попытайся объяснить это моей нервной системе, — парировала Патриция. — Ты никогда мне не звонила, Марианна, вот почему — и, пожалуйста, не стоит благодарностей — я перезвонила тебе. Что случилось?