номер — «О, Фортуна!» Это именно то, что разошлось миллионными тиражами по всему музыкальному и немузыкальному миру и не теряет своей свежести даже в XXI веке.

Текст в «Кармина Бурана» поется в основном на латыни. Но о содержании популярного первого номера кантаты «О, Фортуна!» мы можем догадаться и без перевода: Фортуна — это древнеримская богиня удачи, а шире — сама судьба, играющая человеком, как кукловод марионеткой.

На одной из известных старинных литографий она с насмешливой улыбкой крутит свое колесо, наблюдая, как «венец природы» проходит неизбежные четыре стадии жизненного цикла. Он изо всех сил карабкается к своей вершине, но достигнув ее, неизбежно падает с завоеванного трона и снова оказывается в той же нижней точке, откуда когда-то начинал свой путь вверх.

Четыре этих стадии на средневековых картинках обозначены четырьмя временными формами латинского глагола «regno»: «regnabo» («буду царствовать») — «regno» («царствую») — «regnavi» («царствовал») — «sum sine regno» («теперь я без царства»). В один и тот же момент разные люди находятся в разных точках этого замкнутого пути.

Текст первого хора напоминает и молитву, и проклятие одновременно. Именно эти строки, написанные на самой первой странице старинного фолианта, зажгли воображение Карла Орфа:

«O, Фортуна, словно луна ты изменчива, то создаешь, то разрушаешь;

Ты прерываешь течение жизни, то низвергаешь, то возносишь,

Разум не в силах постичь тебя; и нищета, и власть — все хрупко, как лед.

Судьба коварна и равнодушна,

Уже с рождения запускает она колесо невзгод и болезней.

Благополучие тщетно и ненадежно,

Фортуна невидимо идет по пятам за каждым, словно чума.

Непрерывно смотрит мне в спину ее злобный лик.

И в здоровье, и в трудах моих она всегда враждебна

И ждет момента, чтобы все потрясти и разрушить.

Наступит час, и не успеешь опомниться,

Как зазвенят спицы ее колеса;

Каждый попадет в его круг, и каждый заплачет вместе со мной!»

Ничего нет проще этой музыки: мелодия этого номера построена на пяти нотах и непрерывных повторах простых мотивов. Одна гармония, одна тональность, банальный контраст тихого и громкого.

В «Кармина Бурана» вообще нет ничего, что заставляло бы наш интеллект напрячься в попытках разобрать сложное. Его просто нет. Хор поет чаще всего в унисон, развития музыкальной мысли не наблюдается: то, что вы слышите в первом такте, будет примерно таким же и во всех последующих.

Но это не примитив, а осознанная концепция. Идея Орфа заключалась в том, чтобы освободить базовые, природные основы музыки от всяческой «искусности» и сложности, которыми композиторы от Баха до Вагнера нагрузили музыку за последние столетия.

По мысли Карла Орфа музыка — это выражение коллективной человеческой энергии. Ее сила в элементарных вещах: ритм плюс простой мелодический мотив. Все это гарантированно укладывается в сознание любого человека с помощью механических повторов.

В эту базовую схему Орф добавляет модной архаики — он много лет занимался изучением старинной музыки — и роскошный звуковой дизайн: огромный хор (точнее, три хора, в том числе, детский), большой симфонический оркестр с целой армией ударных инструментов и то, что мы сегодня называем визуализацией — все это должно сопровождаться каким-нибудь зрелищем. В итоге грандиозное впечатление гарантировано.

В звучании этой музыки есть нечто демоническое, роковое и даже инфернальное. Недаром ее используют как саундтрек к самым апокалиптическим и мистическим сюжетам.

Она не начинается, а обрушивается как удар судьбы всей огромной массой хора и оркестра. А потом начинается неостановимый стук колеса Фортуны. На его фоне, как языческое заклинание, звучит один и тот же мотив. Так действует магия элементарного.

Самый эффектный момент — ближе к концу: все вдруг взрывается ритуальным исступлением под жуткие раскаты там-тама[8].

Это, конечно, не вся «Кармина Бурана». Дальше Орф разворачивает сочные картины жизни, наполненные то буйными плясками, то трогательной любовной лирикой. Мораль этих текстов тоже элементарна. Живи, пока живой. Люби, пока бьется сердце. Веселись, пока Фортуна не повернула свое колесо.

Удивительно то, что «Кармина Бурана» уже почти 80 лет остается актуальной и свежей, несмотря на все смены моды и музыкальных стилей.

Каким-то образом она заняла уникальную позицию — ровно посередине между серьезной музыкой и легкой, между сложным и простым, между старым и новым. Из нее делают массовые шоу с лазерными проекциями на стадионах и городских площадях и исполняют на солидных академических сценах.

Легкой музыке она тоже угодила по всем статьям (правда, тут речь идет только о первом хоре «О, Фортуна!»). Рокеры ценят ее за брутальные ритмы: под «Фортуну» начинал свои концерты Оззи Осборн и Майкл Джексон. Многие рок-группы взяли ее в основу своих композиций, а Рэй Манзарек («The Doors») выпустил альбом из шестнадцати частей «Кармина Бурана» в собственной обработке.

И даже юные готы в черном с головы до ног узнают свое родное в мрачных звуках этой музыки.

Сам Карл Орф был тоже сильно впечатлен тем, что у него получилось. Несмотря на то, что к этому времени ему уже исполнилось сорок два года, он обнулил все свои достижения в музыке и начал отсчет своего творчества с «Кармина Бурана».

Правда, он так и не повторил успеха этого сочинения.

ЧТО ЕЩЕ ПОСЛУШАТЬ ИЗ «КАРМИНА БУРАНА» ОРФА:

Ария «In Trutina» — маленькая и очень популярная весенняя ария о любви для сопрано.

Вариант исполнения: Кристиана Эльце (Christiane Oelze), оркестр берлинской Немецкой оперы (Deutschen Oper Berlin), дирижер Кристиан Тилеман (Christian Thielemann).

Жак Оффенбах

«Баркарола» из оперы «Сказки Гофмана»

https://youtu.be/0u0M4CMq7uI

Казалось бы, от Оффенбаха — автора нескольких десятков веселых оперетт и всем известного буйного канкана из «Орфея в аду» трудно ожидать чего-то поэтичного. Но тонкий шарм его популярнейшей «Баркаролы» доказывает, что он был большим талантом с широким диапазоном возможностей, в том числе, лирических.

Это один из самых популярных оперных дуэтов для женских голосов во всей классической музыке. Хотя, женским его можно назвать с большой натяжкой…

ВАЖНО ЗНАТЬ:

Жак Оффенбах — французский композитор немецкого происхождения, классик оперетты[9].

«Сказки Гофмана» — не оперетта, а большая опера — главный проект жизни Оффенбаха, над которым он работал в последние годы и