Банки – спонсоры продуктов по управлению состояниями решают проблемы непроизводительных активов и несовпадений по срокам с помощью выпуска новых продуктов по управлению состояниями. Выручка от новых продуктов в дальнейшем используется для приобретения безнадежных активов старых продуктов по управлению состояниями по завышенной стоимости, так чтобы старые продукты по управлению состояниями были погашены при наступлении срока платежа. Это схема Понци колоссального масштаба. По оценкам, в 2013 г. было 20 000 программ продуктов по управлению состояниями против 700 в 2007 г. Один из отчетов по продажам продуктов по управлению состояниями в первой половине 2012 г. оценивал привлеченные новые средства почти в 2 трлн долл.[105].

Крушение любой схемы Понци неизбежно, и китайские пузыри недвижимости и инфраструктуры, подпитываемые теневой банковской системой, не исключение. Крах может начаться с неудачи конкретной схемы пролонгации или разоблачения коррупции, ассоциирующейся с конкретным проектом. Конкретный повод провала неважен, потому что он обязательно произойдет, и когда это начнется, катастрофу невозможно будет остановить без государственного регулирования или экстренного финансирования. Вскоре после того как начинается полное разрушение, инвесторы в большинстве своем выстраиваются в очередь, чтобы погасить свои сертификаты. Банки-спонсоры заплатят первым в очереди, но по мере того, как очередь будет классическим образом удлиняться, банки прекратят выплаты, и большинство останется с бесполезными бумажками. Затем инвесторы будут утверждать, что банки застраховали первоначальные взносы, а банки будут это отрицать. Начнется наплыв требований о возврате средств в сами банки, и регуляторы будут вынуждены закрыть определенные банки. Возникнет общественное недовольство, и – худший кошмар Коммунистической партии – на горизонте замаячит повтор стихийного восстания тайпинов или демонстраций на площади Тяньаньмэнь.

Резерва Китая в 3 трлн долл. достаточно для рекапитализации банков и обеспечения возмещения убытков при таком развитии событий. У Китая есть дополнительная кредитоспособность на государственном уровне, чтобы при необходимости бороться с кризисом, в то время как кредит Китая в МВФ – это еще один источник финансирования. В конце концов, у Китая есть возможности для подавления недовольства и разгребания финансового бардака, если схема Понци с недвижимостью поведет себя так, как описано.

Однако удар по доверию будет непомерной силы. Как ни парадоксально, вследствие финансового краха сбережения увеличатся, а не уменьшатся, поскольку гражданам понадобится копить еще больше, чтобы возместить убытки. Акции стремительно упадут, поскольку инвесторы будут продавать ликвидные активы, чтобы компенсировать воздействие уже неликвидных продуктов по управлению состояниями. Потребление потерпит крах аккурат в тот момент, когда мир будет ждать китайских потребителей, стремящихся на помощь слабому мировому росту. Китай охватит дефляция, которая усилит неохоту китайцев позволить своей валюте укрепляться в сравнении с торговыми партнерами, особенно Соединенными Штатами. Урон, нанесенный доверию и экономическому росту, не ограничится Китаем, и рябь пойдет по всему миру.

Китайские элиты осознают эту уязвимость и видят, что хаос надвигается. Это предчувствие финансового краха в Китае становится движущей силой одного из крупнейших эпизодов оттока капитала в мировой истории. Китайские элиты, и олигархи, и даже рядовые граждане убегают, пока еще есть такая возможность.

Китайские законы запрещают гражданам вывозить из страны более 50 000 долл. в год. Однако способы вывезти наличные из Китая, законным образом или нет, ограничены только воображением и творческим подходом тех, кто осуществляет отток капитала. Некоторые способы так же бесхитростны, как набивание наличными чемодана перед посадкой на заграничный авиарейс. The Wall Street Journal в 2012 г. сообщил о следующем эпизоде:

В другой истории китайский пивной миллиардер прилетел из Шанхая в Сидней, проехал на машине час в глубь сельской местности, увидел виноградарское хозяйство, не сходя с места предложил 30 млн долл. за право собственности и незамедлительно вернулся в Шанхай – так же быстро, как приехал. Неизвестно, предпочел ли олигарх вино пиву; но в вопросе поиска надежной гавани для своего состояния он предпочел Австралию Китаю.

Прочие способы оттока капитала более сложны, но не менее эффективны. Любимый метод – это установление отношений с коррумпированным оператором казино в Макао, где расточительный китайский азартный игрок может открыть кредитную линию, обеспеченную его банковским счетом. Затем игрок намеренно действует так, что проигрывает огромную сумму денег в какую-нибудь гламурную игру наподобие баккара, ведущуюся в претенциозном VIP-кабинете. Игровой долг немедленно оплачивается снятием денег со счета игрока в Китае. Этот трансфер не влияет на верхнюю границу вывоза капитала, поскольку рассматривается как уплата законного долга. Позднее «невезучий» игрок получает обратно свои наличные от коррумпированного оператора казино за вычетом комиссии за оказание услуг по отмыванию денег.

Еще более крупные суммы отправляются в офшорные зоны посредством неправильного выставления счетов на экспорт и импорт. Например, китайский производитель мебели может создать подставную дистрибьюторскую компанию под юрисдикцией страны со льготным режимом налогообложения, например Панамы. Если принять нормальной экспортной ценой за предмет мебели 200 долл., китайский производитель может выставлять панамской компании заниженные счета и брать только 100 долл. за штуку. Затем панамская компания может перепродать продукцию по нормальным каналам дистрибьюции по обычной цене 200 долл. «Выручка» 100 долл. с экземпляра, получающаяся в результате выставления заниженных счетов, остается и аккумулируется в Панаме. При поставке миллионов предметов мебели аккумулированная фальшивая выручка в Панаме может достигать сотен миллионов долларов. Если бы не схема выставления счетов, эти деньги вернулись бы в Китай.

Отток капитала элит – это лишь часть намного более крупной истории неравенства доходов элит и простых граждан в Китае. В городских районах доход населения из верхнего 1 % в 24 раза больше среднего дохода всего городского населения. В целом по стране неравенство между верхним 1 % и средним значением тридцатикратно. Эти показатели большого разрыва опираются на официальные данные. Если принять во внимание скрытый доход и отток капитала, неравенство даже больше. The Wall Street Journal сообщает: