Мы встречаем в Дели шведку и мексиканку из Ришикеша, они целуют нас, как родных, мы совсем забыли вас спросить, а как там мальчик ди-джей из России, как же его звали, кажется… вы его знаете? мальчик — Лешкин друг, он уже три месяца, как в тюрьме, девушка везла из Питера гашиш, девушку взяли по наводке, пришли по цепочке за мальчиком, выломали дверь, когда суд — неизвестно, всего за грамм, за один единственный грамм гашиша? на лицах девушек смятение и ужас, сказать кому-нибудь в Индии, что за грамм хаша посадят на год, все равно, что сказать, что человек умирал от голода, вышел купить кусок хлеба, пришла полиция, взломала дверь и забрала его. Барышни подавлены. Они скорбно маячат на горизонте, когда мы, мило распрощавшись, удаляемся…

Как описать случайные прикосновения на улицах и коровий язык, облизывающий мне руки, уличного предсказателя судьбы — напиши число от одного до пяти, из какой ты страны? как тебя зовут? положи деньги — у меня нет — ты врешь, положи деньги, я предскажу, что с тобой будет через месяц — слюшай, вах, такой большой факир и такой глюпый, я тебе бесплатно предскажу, что с тобой будет через пять минут — не будет тебе денег, дорогой, — белого тигра и яблочный пирог из German Bakery, засвеченные пленки — я не хотела фотографировать, и они засветились — все эти глюки, пятна света, жар, вползающий в распахнутые двери лавок, в которых сидят на тюках с одеждой толстые индусы, все эти вспышки, всполохи, всплески и огромное закатное оранжево-алое солнце в иллюминаторе, висящее прямо над взлетной полосой, над обустроенным культурным миром, поросшим мхом и заплесневевшим, вместительным и удобным, как дерматиновый чемоданчик с железными уголками, как квартира, в которую годами натаскивали штучки, финтифлюшки и цацки, от которых теперь жалко избавиться, миром, грамотным и дремотным, как мозги литературоведа…

Я тону в любви, умираю от любви, плачу от любви и смеюсь как идиотка — неоправданно и беспричинно. Я люблю всех людей в Дели, Москве, Варшаве, Братиславе, Ногинске, Денвере, Тель-Авиве и Сан-Пауло, всех этих жующих, зевающих, спешащих на работу, не замечая друг друга, раздраженно озирающихся, тайком мечтающих трахнуть секретаршу, политически корректных, сплевывающих на тротуар, развешивающих по стенам дипломы, выгуливающих собак, зажигающих свет в своих муниципальных склепах мутными зимними утрами, стоящих с рекламой макарон на углу 5th Avenue и Мясницкой, застрявших в «пробке» на Oxford street, выбирающих подарки на Рождество (Пасху, Валентинов день, День Независимости Белого Дома России от России), яппи и джанки, интеллектуалов и козлов, бомжей и сенаторов, человеческий хлам, разносимый по улицам и разъезжающий в лимузинах, смотрящих «Поле Чудес», «Империю страсти» и бейсбольные матчи, жрущих поп-корн в автомобильных кинотеатрах и клубящихся ночи напролет под экстази, разводящихся каждый божий день и живущих так до смерти, храпящих, отмороженных, закупающих продукты на оптовых рынках и читающих «МК», болеющих за «Динамо», страдающих бессонницей, озабоченных загрязнением окружающей среды, отплясывающих на барной стойке в «Hungry Duck», панков и педиков, арабских террористов и «Тигров освобождения Тамил-Илама», жадных до жизни детей поколения «Y», я готова говорить о чем угодно — parents problems, drug problems, money problems, police problems — я готова делиться любовью со всеми и каждым, с грязными работягами в метро, старухами-мухоморами на лавочке перед домом, обсуждающими проходящих мимо жильцов, авангардными модельерами и психотерапевтами, роллерами, рокерами, грибниками, со всеми этими тинэйджерами, для которых еще нет названия, с карманниками и занудами, усредняющими по малому параметру, с придурками и нормальными, совершенно нормальными, абсолютно адекватными…

И пусть «я — одиночка, и это никогда не изменится», но я знаю, что мир — это не альтернатива между героином (кокаином, «винтом», etc.) и «…работой, карьерой, семьей, большим траханым телевизором, стиральной машиной, автомобилем, CD-плейером, автоматическими открывалками, хорошей зубной пастой, крепким здоровьем, низким уровнем холестерина в крови, страховым агентом на дом к матери с низкими процентами по закладам, хорошими спортивными машинами, выходными костюмами, друзьями, когда это нужно, обычной пищей обычных остолопов, прогулками в парке с девяти до пяти, мытьем машины, Рождеством в кругу семьи, книгами, индексируемой пенсией, телешоу, где плюются засохшими гамбургерами, гниением…», я знаю — есть что-то еще, помимо, по краям, сквозь прорехи и бреши, что-то возникающее в моей любви, лезущее, прущее напролом, я знаю, что все будет так, как я захочу, что если у меня есть стопроцентное намерение — этот маленький и доступный мир — мой…

Алло? да, это я, нет, это совершенно невозможно, у меня экзамены, и работа, и… Во сколько? а куда? договорились… Ой, алло, алло, пип-пип-шш-пип-пип-пип-пип-пип-шш…

Апрель—май 1997 г.

Аватара — «нисхождение». Инкарнация божества, его воплощение в смертное существо ради «спасения мира», восстановления «закона» и «добродетели» (дхармы) или защиты своих приверженцев. По мере того, как доминирующее положение в индуистском пантеоне стал занимать Вишну, представление об аватарах связывается, по преимуществу, с его именем. Известны также аватары Шивы (в виде аскета и наставника по йоге), но они не приобрели такого значения, как аватары Вишну.

Апсара — небесная танцовщица.

Ашрам — духовная школа с проживанием, обычно открывается учителями, достигшими просветления.

Аяхуаска — слово из языка индейцев кечуа, переводится примерно как «вино мертвых» или «вино душ». Термин относится не только к приготовленному галлюциногенному напитку, но и к одному из главных ингредиентов этого напитка — древесной лиане Malpighaecaeous.

Бабу — работающий представитель среднего класса, но часто — просто обращение.

Бакшиш — чаевые, милостыня, взятка — в зависимости от контекста.

Банъян — индийское дерево, род фикуса, под которым достиг просветления Будда. Новые стволы начинают расти с веток, сверху вниз, и корни висят в воздухе.

Барака — в суфизме — благодать.

Бетель — орехи бетелевого дерева, жующиеся в качестве легкого допинга.

Будда Амитабха — Неизмеримый свет. Один из будд в традициях Ваджраяны и Махаяны. До достижения состояния будды он был бодхи-саттвой по имени Дхармакара. Он принял решение создать особое поле будды, обладающее всеми совершенствами, где могли бы возрождаться все страдающие существа, уверовавшие в Амитабху. После достижения состояния будды он создал это поле — рай сукхавати и стал им управлять.

Ганеша — бог мудрости и процветания, сын Шивы и Парвати, возможно, самый популярный бог индийского пантеона. Он изображается с человеческим туловищем красного или желтого цвета, большим шарообразным животом, четырьмя руками и слоновьей головой, из пасти которой торчит только один бивень. Ездит верхом на крысе. В одной руке он держит лилию, во второй — дубинку, в третьей — раковину, в четвертой — диск.

Гоа — штат на побережье, где в сезон (с ноября по март) проводятся рэйвы на берегу. Официальная взятка полиции за проведение такого праздника достигает сорока тысяч английских фунтов.