– Казахстан??? После поражения от русских и потери половины территории?

– Русские их армию и восстановили, товарищ председатель. Вы же помните, нынешний правитель Казахстана генерал Шакир Сафаров защищал от русских Астану, раненым попал в плен, затем русские его почему-то выпустили. Более того, сделали на него ставку в политической борьбе на южном обломке Казахстана. Теперь Сафаров – премьер-министр нового Казахстана и летает в Москву чаще, чем в Ташкент. Соответственно, русские вернули казахам часть отбитых у них же советских арсеналов и еще кое-что подбросили.

– Да, это занятная история. Лишний раз показывает, что от Москвы можно ждать любых неожиданностей. Так, говорите, проблем с армиями этих среднеазиатских псевдогосударств не будет?

– Так точно. Особенно если основной упор сделать на первый удар, в сочетании с десантами и мощной авиационной поддержкой. Все это у нас есть.

Через час, отпустив генералов и Юаньчао восвояси, председатель КНР устало потянулся, подошел к бару, плеснул себе текилы, посолил пару долек лимона и вернулся к столу.

«Русские, русские», – настырно стучалась в черепе мыслишка. От них всегда можно было ждать какой-нибудь гадости. Хуже уйгуров. Нынешнее хреновое положение Поднебесной не в последнюю очередь из-за русских. Именно русские первыми взвинтили вверх таможенные сборы на китайские товары. Якобы в качестве борьбы с демпингом и защиты собственных производителей. Следом то же самое сделали США и Евросоюз, и гигантская экспортная промышленность КНР мгновенно покатилась в пропасть. Ибо, кроме чрезвычайной дешевизны, китайские вещи и товары ничем похвастаться не могли. Трусы и джинсы шили на Филиппинах и в Пакистане, телевизоры и компьютеры собирали в Малайзии, Индии, Сингапуре. Так что мировой рынок, на миг просев, быстро переориентировался на новых поставщиков.

Китай же, получив такой удар, едва не рухнул. Партия и правительство КНР попытались спасти положение, переориентировав промышленность на внутренний рынок, но здесь сказалась чрезвычайная нищета китайской глубинки.

КНР – действительно страна контрастов, мегаполисы, застроенные небоскребами из стекла и бетона, где бьется бешеный пульс мировой экономики, соседствуют здесь с почти половиной миллиарда сельского населения, погрязшего в нищете, бесправии и фактическом средневековье. Попытка перевести экспортную экономику на национальные рельсы была обречена на провал. Но эта попытка дала время. Время, достаточное для разработки и реализации «Трех всадников».

Средняя Азия была нужна КНР, как задыхающемуся человеку глоток свежего воздуха. Гигантские запасы нефти, газа, редкоземельных металлов, новый огромный рынок сбыта для дешевых китайских товаров. Под давлением Кремля среднеазиатские баи, все эти Сафаровы, Керимовы, Бакиевы, тупые марионетки, тоже ввели запрещающие таможенные барьеры. Без военного вмешательства их не снять. И главное, заступиться за этих баев, за народы Средней Азии сейчас абсолютно некому. Россия и США вцепились друг в друга, словно два скорпиона в брачный период. Окончательно сломает привычную картину современного мира Иран, который ударит по Ираку. Мир полетит под откос, а Поднебесная станет еще мощнее и перекроит реальность под себя…

Лю Хайбинь залпом осушил рюмку и закусил лимоном. Тревожные мысли о русских потихоньку отступали. Да пошли они, эти белые варвары… Жаль, не все сдохли от своей отвратительной водки. Некуда им деваться, некуда. Сдадут нам Среднюю Азию как миленькие. Им сейчас не до сафаровых-керимовых. Русских сейчас американцы и европейцы за чуб таскают. А американцы… там все еще хуже. Штаты просто разваливаются на глазах.

Тут Хайбинь внезапно нахмурился. Если США резко ослабнут и развалятся, значит, резко усилятся ислам и русские. Хотя последние скорее всего надолго завязнут в Европе, значит, с исламскими фанатиками будем сами разбираться.

Ладно, проблемы надо решать по мере их возникновения.

Уже собираясь ложиться спать, китайский лидер снова подумал о русских. Нет, снимать войска на северной границе не стоит. А может, надо и усилить. Чувство непонятной тревоги и неопределенности в успехе запущенной операции всю ночь мешало Лю Хайбиню нормально спать.

– Служивый, апельсинчика хочешь? – Голос милицейского сержанта[71]отвлек майора Пшеничного от созерцания похабных рисунков, украшавших грязно-зеленые стены околотка.

Не поворачивая головы, Пшеничный отозвался:

– Во-первых, тебя кто научил так с офицером разговаривать? А, гнида муниципальная?

И уже повернувшись к околоточному, Артем гаркнул:

– Как стоишь? Опух, что ли? Апельсинчик в жопу себе затолкай. Где участковый пристав? Долго ждать его буду?

Сержант слегка опешил от такой отповеди и, крякнув, положил апельсин обратно в ящик обшарпанного письменного стола.

– Вы бы так не ярились, господин майор. Вы, может, человек заслуженный и уважаемый, но на улице махать кулаками никому не разрешено. Даже героям войны. С гражданами подрались, депутату муниципального собрания, господину Угольникову челюсть в двух местах сломали, а теперь на меня ругаетесь. Нехорошо. Не по-человечески. А участковый пристав, господин Макаренко Юрий Юрьевич, уже едет сюда.

Бросив на сержанта испепеляющий взгляд, командир первого батальона амурских пластунов Артем Пшеничный снова потерял к нему всякий интерес и стал изучать внушительные ссадины на костяшках и собственные грязные ботинки.

Ботинки были отличные, гражданские, купленные по случаю в Краснодаре, но не на базаре, а в рок-магазине. Американские, из настоящей толстой кожи, остроносые и с прошитой подошвой, без понтовых металлических бляшек и в то же время стильные. Загляденье, а не обувь. Эти чеботы Артем обувал, только когда ходил по девочкам в гражданском прикиде. Теперь ботинки были изгвазданы в глине, клоках мокрой травы и еще черт знает чем. Да куртка, отличная кожаная куртка, порвана и тоже испачкана, не говоря о джинсах. М-да, сходил по-штатскому в город отдохнуть… Что характерно, драка случилась из-за бабы. Обычной такой бабы, фигуристой, с прямыми ножками и округлой попкой, правда из ссыльных.

С Лизой Артем познакомился месяца четыре назад, когда зашел в крошечное кафе «Бриз» сожрать что-нибудь и выпить чашку-другую кофе. Вопреки ожиданиям, кафе оказалось очень приличным, и майор решил в нем задержаться. Очень уж не хотелось выходить на холодный и влажный ветер.