Но на дочь все эти угрозы и предупреждения не произвели никакого впечатления.

— Что вы так реагируете… Интересно же, я оказывается тётка и у меня давно есть племянник.

Отец легонько похлопал ладонью по её руке и тихо сказал:

— Не торопись торопыжка. Сейчас мама привезёт его на кормление, и ты посмотришь.

У Наташи это вызвало новую бурю эмоций.

— Маша, ты его ещё и кормишь? Очуметь. Я потерплю, но давайте побыстрее.

Наташа доставала всех до тех пор, пока Татьяна Анатольевна не ушла за ребёнком. Она ждала, суя свой маленький нос в приоткрытую дверь. Её вопль известил о прибытии малыша.

— О, как на Кирюху похож. Какой миленький, такой же мазунчик будет, — прилипла, она к прозрачной стенке кроватки.

Кирилл, когда сестра добралась до него, не утерпев, дёрнул её за свитер.

— Язык не ложка пусть отдохнёт немножко.

И тут же получил сдачи.

— Не пихайся, больно- то не напугалась? — отошла она всё же подальше от брата.

Но брат ответил ей новым террором.

— Вышли все, пусть Маша спокойно Пашку покормит, — выразительно посмотрел Таран на Натку.

Но её голыми руками не возьмёшь и не голыми тоже. Поставив руки в бока, она бойко заявила:

— Вот вы с папой и идите, а я посмотреть хочу. Интересно же. Ты любовался, я тоже не рыжая.

Таран полез с упрёками:

— Не девка, а Яга на метле.

— Бобик! — выпалив, спряталась она за мать.

— Кирилл, ты старший отступись, выйди, — вынуждена была влезть в их перебранку мать.

Показав сестре кулак, Кирилл отправился за дверь. Пашка сосал не просыпаясь, чем умилил ещё больше Наташу. Расплывшись в улыбке, она попросила:

— Маш, можно я ему что-нибудь подарю?

"Можно", — кивнула та, не открывая рта и не спуская счастливого взгляда с чмокавшего сынишки.

— Нет, Кирюха, всё же гад. Как можно скрывать от нас было такую прелесть, — не унималась Натка.

— Он не знал. — Ясно произнесла Маша, чем не сказано удивила сестру Кирилла.

Та расправив кофточку на ребёнке не сдержалась:

— Я думала ты немая. Молчишь и молчишь.

Маша ответила опять односложно:

— Слушала.

И тут до Наташи дошло, она даже не пыталась скрыть своё удивление.

— Как не знал, он же сказал, что ты его жена.

Татьяна Анатольевна пнула дочь по ноге, пытаясь остановить разговор.

— Он пошутил, — отвернулась Маша. — Я ему никто. Это он так сказал под настроение.

— Подожди. Кирюха не такой, — отпихнулась от матери Наташа, продолжая разборки, — если он сказал "жена", значит, так и есть и в другую дудку не надо дудеть.

— Ох, Тася будет тебе на орехи, не лезла бы ты, куда тебя не просят, — погрозила мать.

Но Натка почувствовав натянутость для Маши разговора сама перевела тему.

— Папка оперировал?

— Папка, папка. Как ты поздно так добираться будешь, на чём. Переживания с вами одни. Взрослые уже, а покою нет, — разворчалась Татьяна Анатольевна.

— Кирилл же поедет, он вернулся на своей машине, пусть завезёт сестру, — подсказала Маша.

— Пойду братца умасливать, — выпорхнула в коридор Наташа.

Подождав пока за дочерью закроется дверь, Татьяна Анатольевна вздохнув, произнесла.

— Они от разных отцов.

Маша кивнула:

— Я догадалась.

А та вдруг открыла ей свою боль.

— Муж умер, когда Кириллу было восемь лет. Отец его очень любил и баловал, конечно. Что значит для взрослого мужчины ребёнок, тем более единственный. Игрушка. Он был почти вдвое старше меня. Я у него студенткой практику проходила. Талант, знаменитый учёный и один. Было от чего потерять голову. Но счастье не было, как ты догадываешься долгим. Удар случился в институте. Тромб. За его жизнь боролись, но не спасли. Я вышла замуж за его любимого ученика и друга. Кирилл, не захотел понять и мне этого шага не простил. Я надеялась что взрослым поймёт, но нет…

— Вы ошибаетесь. Просто он не нашёл повода сказать вам об этом. Повзрослевший парень давно понял свою детскую ошибку опалившую ещё и его юность. Тем более, после беды с малышом.

— Ты, правда, так считаешь? — вспыхнули надеждой глаза Татьяны Анатольевны. — Мне тоже показалось, но страшно ошибиться.

— Я вижу.

— Дай Бог, дай Бог. Может внучек нас и примирит всех. Так тяжело быть в разладе с детьми и повод не имеет значение.

Потихоньку больничная жизнь для Маши, пересказанная словами смешливой Наташи, утряслась и, утрамбовавшись, пошла продвигаться к двери на выписку. Правда, не легко было с мальчишкой, но общими усилиями новых родственников и старых друзей справлялись. Измученный уколами и болью Пашка не сползал с рук матери и не менее понравившегося ему отца. Не желая лежать в кроватки ни минуты, как только раскрыл глаза, он требовал к себе постоянного внимания. А при приближении людей в белых халатах или голубых костюмах проявляя беспокойство, начинал орать во всю мощь.

— На века враги, — смеялись медики. — Улыбаясь зарёванной Пашкиной мордашке. Каждый день теперь заскакивала Наташа, давая возможность Машке и Кириллу передохнуть. То забирала в свой кабинет или гуляла с ним по коридору Татьяна Анатольевна, предварительно сняв свой белый халат, который действовал на него страшилкой.

— Весело у вас тут, народу, как на распродаже. Помощники, похоже, не требуются уже, — трещала Юля, тормоша подругу, — нянек рота.

— Пока не жалуемся, — чмокнул в щёчку её Кирилл, — кофе будешь?

Она кокетливо поправила причёску и отказалась.

— Нет, спасибо. Таран, у вас, как я посмотрю все медики. Ты как в шоубизнес попал?

— В знак протеста, — буркнул тот.

Юлиана расхаживая по палате, хихикнула.

— Туманно, но ответ принимается. Как после больницы с этим ребёнком будет Машка справляться, для меня загадка.

— Почему? — покосился на неё Кирилл.

— По кочану. Набаловали на руках и по первому же зову "слонёнка" летите, а дома столько нянек ну никак не наберёте. Две Машкиных лапки и всё, — проводила Юлька несчастным взглядом вышедшую из палаты Машу.

Кирилл, качая хлопающего глазами малыша, запротестовал:

— Чего одна, а я. Справимся. Лишь бы поправился. Через неделю выписать должны.

Юлька в знак вопроса сморщила носик:

— А Машуня знает, что ты собрался жить у неё?

Кирилл поулыбался сыну пускающему пузыри и пристроившись на стул вернулся к их с Юлианой разговору.