– Сэр Хорейс, мне сказали, что ты знаешь все о грядущей битве с норманнами. Но, передавая твои слова, братья и советники столь явно уклонялись от некоторых моих вопросов, что я понял о печальной участи, меня ждущей. Посему прошу тебя рассказать мне все, что тебе о битве у Гастингса известно, не скрывая ничего, печального иль скверного, случившегося на сем поле. Все в Божьей воле, но нет судьбы предопределенной, как я ведаю.

– Ваше Величество, прошу меня простить, если я вынужден буду рассказывать не слишком приятные вашему слуху вещи, – начал Бошамп. – Войска ваши должны будут столкнуться с французами на поле у Гастингса, на холме, называющемся Сенлак. Вставшие стеной щитов войска норманны планируют обстрелять из луков, а потом атаковать… – Сегодняшний рассказ сэра Горация практически не отличался от рассказанного ранее Гирту, добавились только обстоятельства гибели братьев короля и самого Гарольда. Услышав про попавшую ему в глаз стрелу, король помрачнел и перекрестился, но не сказал ни слова.

Тем временем, пытаясь остановить стремящегося пройтись по лагерю Вальтеофа, лейтенант Куббит прибег к последнему средству, достав несколько заветных фляжек с виски, конфискованных в свое время у их владельцев по распоряжению полковника, и предложил выпить «вареного вина» за здоровье короля и английского войска. Естественно, новое вино, предложенное взамен пившегося за столом обычного виноградного из Франции и простонародного пива, заинтересовало саксов больше, чем осмотр укреплений и домов. Лейтенант отдал фляжки бойцу, исполнявшему обязанности сомелье, и тот аккуратно наполнил глиняные кружки.

– Это почему твой виночерпий наливает столь мало сего вина? – Разозленный невозможностью выбраться из-за стола, эрл Вальтеоф решил, что его пытаются оскорбить, налив столь маленькую порцию.

– Но виски очень крепкое, и пить его надо маленькими порциями, – попытался объяснить лейтенант.

– Ерунда. Это вам, пришельцам, может, и нужно наливать маленькие порции, а мне требую налить нормальную.

– Простите, сэр, но… – начал лейтенант, хитро подмигнув сидящему напротив епископу.

– Сын мой, не перечьте благородному эрлу, – тут же поддержал игру хитроумный служитель церкви. К тому же подошедший к разговаривающим хорунжий, тоже подмигнув Кубитту, подставил кружку и дождался, чтоб ее наполнили на две трети.

– Хорошо, – с видимой неохотой сдался Куббит, – но я предупреждал. Опьянеете, сэр…

– Я? Да мне надо несколько бочек выпить, чтоб слегка в голове закружилось, – хвастливо ответил Вальтеоф.

Ему тотчас долили в кружку еще, и под дружные крики: «За короля и английское войско! Боже, храни Англию!» все выпили. Причем выпивший одним из первых русский только крякнул, переворачивая кружку, из которой не вылилось ни капли.

Крепость напитка поразила саксов, многие из которых срочно стали запивать его водой или пивом. Но хуже всего пришлось Вальтеофу. Проглотив одним глотком почти полкружки виски, он внезапно закашлялся, покраснел, шипя «Отрава», – и начал лихорадочно перебирать руками по столу. Наконец, он схватил подсунутую кружку с вином, торопясь и шумно глотая, не обращая внимания на текущие по подбородку струйки, выпил ее всю. Слегка отдышавшись, он начал было подниматься из-за стола, гневно говоря при этом:

– Ты, колдун, пытался меня отра… ик. ить! Сщас… ик…

– Прекрати, сын мой, ты же сам просил налить тебе более других. Да и сей воин, коий вместе с тобой пил, ничуть не пострадал и даже готов выпить еще, – попытался увещевать его архиепископ, но эрл лишь отмахнулся от него, продолжая попытки встать на почему-то плохо слушавшихся ногах. Багровое лицо с выделяющимися на нем еще более побагровевшими шрамами делало его похожим на какое-то сказочное чудовище, страшное и смешное одновременно. Неуклюжие движения, неспособность перебраться через скамью, заплетающаяся речь вызывали невольные улыбки на лицах сидящих за столом, к тому же быстро запьяневших от непривычного напитка саксов, перешедшие в насмешки, еще более разозлившие опьяневшего эрла. Однако действие смеси виски и вина сказалось на непривычном организме, и вместо того, чтобы встать, Вальтеоф рухнул назад, прямо на руки подбежавших солдат, и, что-то пьяно пробормотав, затих, засыпая.

– Ох и крепко же ваше «вареное вино», – заметил отвлекшийся от разговора, невозмутимый, словно ничего не произошло, король. – Первый раз вижу благородного Вальтеофа упившимся. А русичи, как мною замечено, крепки на выпивку.

– Весьма крепкий напиток, Ваше Величество, – подтвердил, улыбаясь, сэр Гораций, получивший доклад от Бека еще до начала обеда. – Что же касается русских, они греются холодной зимой, которая у них продолжается почти полгода, такими напитками. Привычка, Ваше Величество. Поэтому мы и рискнули его налить нашим гостям, чтобы недоброжелатели не испортили наш обед. А русские, которые его пьют без последствий, наглядно показывают, что это отнюдь не отрава.

– Мудро, – согласился Гарольд, – но продолжайте далее, сэр Хорейс. Что произойдет после битвы? Иль не хотите вы рассказывать о сем?

– Увы, Ваше Величество, дальше идет печальная повесть о горе побежденных, предательстве неверных и отчаянии верных. Не хотелось бы мне рассказывать вам о том, чего сейчас можно будет избежать благодаря нашему вмешательству.

– Во многих знаниях много печали, так сие. Но продолжай, ибо мне надо знать, как повели себя мои люди после… – Гарольд смешался, похоже, не зная, как сформулировать свое предложение до конца.

– После победы Вильгельма? – пришел ему на помощь сэр Гораций. – По-разному, государь. Пытались выбрать королем Эдварда Этелинга, поскольку все ваши родственники погибли… – И он продолжил рассказ об истории Английского королевства, стараясь не особо акцентировать внимание короля на поступках архиепископа Стиганда. Потом так же кратко он рассказал о дальнейшей истории мира вплоть до начала Первой мировой войны. Но как ни краток был его рассказ, затянулся он почти на час, в течение которого остальные гости и хозяева терпеливо ждали, пока король удовлетворит свое любопытство.

Наконец, беседа закончилась, и задумчивый король приказал готовиться к обратной дороге.

– Жду твой отряд завтра на поле возле Саутуорка. Оттуда пойдем мы в поход на врагов наших. Верю я ныне безоговорочно, что с помощью Божией победим, – громко объявил напоследок король, и небольшой отряд отправился в путь, несмотря на надвигающуюся вечернюю тьму. Так и не очнувшегося до конца эрла Вальтеофа увезли в импровизированных носилках, закрепленных на двух лошадях. Из раскачивавшихся носилок временами доносилась отборная ругань, сменявшаяся икотой и отрывками песен, заставляя улыбаться всех присутствующих.

После отъезда короля, полковник приказал собрать всех офицеров, за исключением стоящих в карауле и наблюдающих за разборкой всего ненужного после встречи, в специально выгороженной части большого дома форта.

– Поздравляю, джентльмены. Его Величество определенно на нашей стороне, хотя, как вы понимаете, будут и недовольные таким решением. Будем настороже, господа. Но самое главное для нас сейчас – победить в грядущей битве. Его Величеством даны некоторые обещания, которые могут быть реализованы только после победы. Поэтому готовимся к бою, джентльмены. Со мной отправятся сто семьдесят солдат и десять офицеров, а именно… – перечислил сэр Гораций, – а остальные остаются в форту под командованием капитана Ворда в качестве резерва и охраны нашей основной базы. Мне удалось договориться, что оружейник Его Величества выделит нам несколько десятков кольчуг для защиты от стрел. В них оденем офицеров и взвод всадников, которые получат лошадей завтра. Командовать взводом назначаю лейтенанта Гастингса. Конникам отдаем все сабли. А также полученные от оружейника копья, если подойдут… Лейтенант Кубитт и вольноопределяющийся Томсен остаются в лагере. Их задача – создать сеть друзей-осведомителей из местного населения, которые могли бы ввести нас в курс местных интриг и новостей…