— Это почище, чем с Джульеттой, — поверил наконец в кончину двоюродной бабушки Костик. — Надеюсь, она умерла своей смертью. Не пережила неожиданную утрату… Валерии. Интересно, как себя чувствует Джульетта?

— Я к ней заходила перед тем, как забрать от Зинаиды тарелку из-под оладий, — с готовностью отозвалась Надежда. — Лежит Джуля, не встает. Ей Дмитрий Николаевич запретил. Головокружения мучают, да и головная боль не проходит. Не надо ей пока ничего говорить. Разнервничается, еще хуже будет. А Зинаида, конечно, умерла своей смертью. Не чужой. Или вы другое имеете в виду? Ну не убили же ее. Кому ж это надо?

— Надо, не надо… Полиция приедет, сама додумается, — отмахнулся Юр Вас. — А кто Зину-то мертвой обнаружил?

Надежда перестала комкать полотенце, перекрестилась и с достоинством ответила, что покойницу обнаружила она.

— Пришла я за тарелкой, а ее на тумбочке и нет. Рядом с кроватью валяется. Перевернутая, и оладьи по полу раскиданы. Я еще рассердилась. Так и сказала Зине, если не понравились, зачем же ими разбрасываться. А она молчит. Взглянула на нее и испугалась. Глаза закрыты, а рот открыт, словно ей воздуху не хватает. Одна рука на груди, другая с кровати свесилась. Ею, наверное, тарелку и скинула. Окликнула ее, она не ответила. Я скорее бегом за Дмитрием Николаевичем, думала, Зинаида просто сознание потеряла. Помню, что жаловалась на свое больное сердце. А оно вон как получилось.

Наталья проверила, хорошо ли закрыта дверь комнаты, и, молча, ни на кого не глядя, направилась к лестнице. Все слаженно отправились за ней с одним и тем же дурным вопросом: отчего, по ее мнению, умерла Зинаида?

— Ир, скажи им, чтобы оставили меня в покое. Я не патологоанатом.

Я тут же предложила остальным оставить мою Наталью Николавну в покое, поскольку она по профессии медсестра, да и то бывшая.

— Ефимов во всеуслышание объявил: крови нет, внешних повреждений нет, вскрытие покажет, — добавила подруга.

Я было начала дублировать ее фразу коллективу, но Юр Вас меня остановил. Сказал, что все понятно. Отбегалась Зинка, отсуетилась. Надо отыскать телефон ее невестки, сообщить печальную новость.

— Скорее утешительную, — поправил его Костик. — Теперь невестке с тремя детьми в однокомнатной квартире посвободнее будет.

— Это для тебя новость утешительная, — сердито упрекнул двоюродного внучка дедуля. — Зинаида тебе свое спальное место освободила. Вся комната в твоем распоряжении.

— Не нужна мне эта комната, я прекрасно в холле перекантуюсь. Уже пообвык. А где мобильник Зинаиды? — Костик перевел разговор в другое русло. — Дедуля, может, поищешь в ее вещах?

— Не смей называть меня дедулей! — неожиданно рассердился Юрий Васильевич. — То же мне… внучек нашелся. Нет у нее никакого мобильника. И не было.

— Но она же сама говорила, что ей, как и нам, был телефонный звонок от агента фирмы ритуальных услуг с извещением о…

— Ну и был, — Юрий Васильевич сменил окраску тона с сердитого на ворчливый. — Звонили ей на домашний номер. Городской. Сама в разговоре со мной обмолвилась. Пойду пороюсь в своем мобильнике, может, он у меня и сохранился.

Сгорбившись, Юрий Васильевич медленно стал подниматься наверх. Очень медленно, тяжело опираясь на перила лестницы. А мы рассредоточились в холле в ожидании приезда полиции. Димка наверняка уже ее вызвал.

Супруги Ткачук держались особняком и все время о чем-то шептались. В конце концов, Психея озвучила предмет обсуждения. Они приняли решение не ждать милости от Станислава Аркадьевича в виде оплаты дорожных расходов и немедленно возвращаться домой. Вполне понятное желание. Ясное дело, они не «засланные казачки»-оперативники. Простые наемные помощники по хозяйству.

Разговор не клеился. Повисла такая напряженная тишина, что у меня пробежали мурашки по телу. Я передернулась, словно от холода, что не ускользнуло от внимания Надежды.

— Знобит? — участливо поинтересовалась она. — Чайку горяченького не хотите?

Голос домработницы прозвучал неестественно громко и словно из другого мира. Костик глянул на нее с осуждением, но этим не обошелся. Не выдержал и, хлопнув себя руками по бокам, воздел их вверх. Обращаясь к потолку, трагическим шепотом вопросил, как можно в такой момент предлагать кому бы то ни было горяченькие чайки.

У меня невольно вырвалось замечание, что у молодого человека явные нелады с актерским мастерством. Студенту театрального учебного заведения первым делом надлежит усвоить, что жизнь не сцена, где можно репетировать роль неутешного родственника.

— Так его за это оттуда и поперли, — с радостью отрешилась от своих тяжких дум Наташка.

У Костика вытянулась физиономия, он смешался и невнятно возразил, что никто его из училища не выгонял, а над имеющимися недостатками он успешно работает. И только потом поинтересовался, откуда нам известно об избранной им профессии. Ответом мы его не удостоили. Сверху под пристальным вниманием присутствующих осторожно спускался Юрий Васильевич.

Заговорил он, только сойдя с последней ступеньки. Выяснилось, что невестке Зинаиды он прозвонился, но брать на себя расходы по погребению свекрови она категорически отказалась, зато дала несколько полезных, на ее взгляд, советов. Первый: отыскать непутевого сыночка свекрови, который задолжал своим детям алименты за годичный период. Второй: возложить расходы по погребению на плечи ее богатенького племянника, для которого общая их сумма равносильна трем копейкам. Третий: выудить из сумки Зинаиды Львовны пластиковую карту, на которую ей перечисляется пенсия. На ней должна скопиться приличная сумма, ибо, поселившись у невестки, Зинаида за свое у нее проживание и питание ежемесячно платила всего по полторы тысячи рублей. Вот только пин-кода к карте она не знает. Свекровь тщательно блюла свои тайны. Был и четвертый совет — транзитный: первым делом обратиться в фирму ритуальных услуг. За деньги племянника Станислава они все оформят, как надо.

— Так давайте вызовем агентшу, которая вам звонила, — воодушевилась я, но Юрий Васильевич, потупив глаза, застенчиво пояснил, что у него на счету кончились деньги.

— Диктуйте номер! — властно приказала Наташка, выуживая из кармана платья свой мобильник.

Юрий Васильевич засуетился:

— Сейчас, сейчас… — хлопал он себя руками по карманам, выискивая телефон. — Вот он, голубчик… Та-ак, набирайте… Нет, сбросьте, это не тот. А вот теперь набирайте…

Абонент оказался вне зоны действия сети, чему мы с Натальей ничуть не удивились. Для порядка сверили номер липовой агентши с номером, который засветился в мобильнике Константина. Один в один! Решили позвонить позднее, тем более что на территории участка появились посторонние. Чуть позже этот же номер мы обнаружили в мобильнике хирурга Ефимова. Мифические Светлана и агентша фирмы «Вечность» оказались одной и той же личностью.

Полиция приехала одновременно со «скорой». Следователя Конюкова с ними не было, он прибыл чуть позже вместе с криминалистом. Не удостоив внимания нашу толпу, оба сразу поднялись на второй этаж, прихватив с собой ведущего хирурга Ефимова. Уже из коридора Конюков поинтересовался, на месте ли понятые. Оказалось, на месте. Сразу и не догадаешься. Трое из четырех человек, прикативших в полицейской машине, были в цивильной одежде, поди разбери, кто из них сотрудник полиции.