– Мне здесь нравится, – заметил я.

– Очень странно, – сказала Лайза, – учитывая то, сколько красных мундиров нашли здесь свой конец.

– От рук злобных неплательщиков налогов, – добавил я.

– Неуплата налогов является славной американской традицией, – торжественно произнесла Лайза. – И традицию эту с гордостью несут через века самые богатые граждане нашей страны.

– Но разве битва разворачивалась здесь, а не в нескольких сотнях ярдах от этого места?

– Ты слишком много знаешь.

Я лег на спину и стал смотреть на устремленный в небо обелиск.

– Нет, серьезно, здесь кругом несколько сот лет назад что-то происходило. Особенно это чувствуешь, разгуливая по улицам Бостона. Там без труда можно представить, как в гавань входят клиперы, а в парке «Коммон» фермеры пасут коров. К сожалению, очень многие места в Америке не имеют истории. Американцы склонны мгновенно выбрасывать из памяти все, что стояло на месте только что построенного и сверкающего стеклом торгового центра. Но только не здесь. Не в Бостоне. И, как я уже неоднократно говорил, это мне нравится.

– Мне тоже, – сказала Лайза, награждая меня поцелуем.

Линетт Мауэр сидела рядом с Джилом. Дама чуть ли не с благоговением взирала на моего босса через свои огромные очки, приветствуя кивком каждое произнесенное им слово. Утреннее совещание в этот понедельник существенно отличалось от всех прошлых сборищ подобного рода. На нём присутствовал представитель нашего основного инвестора.

Кроме того, это было первое совещание, на котором отсутствовал Фрэнк – в прошлый понедельник утреннюю встречу отменили. Место Фрэнка напротив Джила оставалось пустым. Мне казалось, что я даже почти вижу, как Фрэнк, свободно откинувшись на спинку кресла и закинув ногу за ногу, отпускает одну из своих шуточек. Напряжение, которое он испытывал всю неделю накануне гибели, было забыто. В нашей памяти навсегда остался тот старый Фрэнк – раскованный, веселый, дружелюбный и в то же время весьма проницательный и удачливый представитель венчурного капитала.

Совещание не страдало излишней формальностью. Джил, что делает ему честь, просил нас вести себя в присутствии посторонних как обычно. Однако недостатки наших проектов лишь упоминались, а не препарировались досконально. Дискуссии велись в изысканно вежливом тоне, и все разногласия немедленно разрешались. Речь в основном шла о «Био один».

Для меня это была большая удача, так как мне вовсе не хотелось говорить о «Нет Коп». Арт тоже был счастлив, поскольку это открывало перед ним возможность бесконечно выступать на любимую тему. Перед ним на столе, как обычно стояла открытая банка напитка «Доктор Пеппер», а в стакане пузырилась всё та же темная и, как мне казалось, таинственная жидкость. Однажды мне довелось попробовать эту жижу в её диетическом варианте, и она пробудила у меня детские воспоминания об отвратительном на вкус искусственном вишневом напитке. Арт же весь день прикладывался к диетическому «Доктору».

– На рынке ощущается недостаток акций «Био один», – говорил он. – На сегодня они котируются по сорок пять долларов. Это, конечно, не те шестьдесят, которые мы имели пару месяцев тому назад, однако обвал произошел не у нас, а во всем секторе экономики.

– Ну хорошо, а как оцениваются активы «Реверс» при цене сорок пять? – специально для Мауэр спросил Джил.

Арт выдержал паузу, словно никогда раньше об этом не думал. Затем, подняв глаза к потолку, он сказал:

– Думаю, что это будет около…трехсот миллионов.

– Отлично. И котировки, кажется, растут?

– Растут, – улыбнулся Арт. – Известная всем вам компания «Харрисон бразерс» утверждает, что к концу года цена возвратится к шестидесяти долларам.

– Хорошо, – сказал Джил. – Перейдем к следующему вопросу. Мне кажется, и по-моему все разделяют это мнение, что на прошлой неделе мы провели весьма плодотворную встречу с Джерри и доктором Эневером. Продукция «Бостонских пептидов» явится прекрасным дополнением к тем лекарствам, которые уже находятся в портфеле «Био один». Позвольте задать формальный вопрос: все ли вы одобряете эту сделку?

Все сидящие за столом согласно закивали. Протестовать было бесполезно. Это была всего лишь простая формальность, и кроме того, я, не будучи партнером, вообще не имел права голоса.

– Вот и прекрасно, – произнес Джил и тут же спросил: – Линетт, нет ли у вас вопросов к Арту?

Линетт Мауэр бросила взгляд на Джила, помолчала немного и начала:

– Я и от сегодняшней встречи получила огромное удовольствие. Похоже, что мы разместили свои средства весьма удачно. Отличная работа, Арт. Теперь я вижу, что вы все очень бережно распорядились нашими деньгами.

Арт просто лучился счастьем.

– Но у меня все же есть один вопрос. Не помню, то ли в субботу, то ли в воскресение в одной из газет попался материал о Болезни Альцгеймера. После нашего совещания он просто бросился мне в глаза, – она улыбнулась Джилу, и тот ответил ей ободряющей улыбкой. – Где же эта статья? – сказала она и, порывшись в бумагах, извлекла на свет вырезку из газеты. По виду шрифта в заголовке я сразу понял, что это «Нью-Йорк Таймс».

– А вот и она, – радостно произнесла Линетт и принялась пробегать глазами заметку.

Арт от нетерпения ерзал в своем кресле.

– Да, – продолжала Мауэр, – речь здесь идет о галантамине (последнее слово она произнесла как-то неуверенно) – веществе, которое извлекают из клубней нарцисса. Этот самый галантамин считается лучшим лекарством против Болезний Альцгеймера из всех тех, которые в данный момент присутствуют на рынке. Не сможет ли этот самый галантамин явиться потенциальной угрозой для нашего «Невроксила-5»?

– Ни в коем случае, – быстро ответил Арт.

– Но почему?

Арт заговорил медленно, так, словно обращался к ребенку:

– «Невроксил-5» предотвращает появление бета-амилоида в мозге страдающего Болезнью Альцгеймера человека. А этот самый бета-амилоид как раз и разрушает клетки головного мозга. Ни одно из известных средств не действует на бета-амилоид так эффективно, как «Невроксил-5».

– Да, это я понимаю, – сказала Линетт Мауэр. – Но здесь написано, что галантамин препятствует появлению холинестеразы – вещества, которое разрушает клетки головного мозга. Итак, кто же из них?

– Кто что? – осторожно осведомился Арт.

– Кто из них убивает клетки головного мозга? Бета-амилоид или холинестераза? – спросила Линетт, глядя на Арта с таким видом, словно не сомневалась в том, что он тотчас даст исчерпывающий ответ.

Арт был в замешательстве. Ответа у него не было. Он хотел было открыть рот, но в разговор вмешался Рави.

– Как вам известно, миссис Линетт, Арт является экспертом по всем вопросам, связанным с «Био один». Но заметка, о которой вы говорите, попалась на глаза и мне.