– Просто потрясающе, – ответила она. – Похоже, что их продукт полностью соответствует тому, что они о нем говорили. Управленческий персонал – тоже первоклассный. Одним словом, у меня сложилось отличное впечатление.

– Замечательно.

– В следующий понедельник я опять туда собираюсь. Мне очень хотелось бы, чтобы ты поехал со мной. Во-первых, мне потребуется помощь и, во-вторых… неплохо было бы услышать независимое мнение.

Сотруднику всегда приятно, когда интересуются его мнением, а не спрашивают, готов ли очередной отчет или график. Кроме того, у меня создавалось впечатление, что «Тетраком» действительно может оказаться перспективным проектом. Лишь с немногими из тех компаний, которые обращались к нам, дело заходило так далеко, как зашло с «Тетракомом», и для рядового сотрудника будет большой удачей, если он окажется надолго связанным с прибыльным проектом.

Но я не знал, как Лайза в её теперешнем состоянии отнесется к известию о путешествии супруга в обществе Дайны.

Заметив мои колебания, Дайна сказала просто:

– Было бы очень здорово, если бы ты смог поехать, но я понимаю, что сейчас тебе лучше побыть с Лайзой.

Побыть с Лайзой? Я вовсе не обязан постоянно пребывать в её обществе. Одну ночь она вполне способна провести в одиночестве. Лайза не права, заявляя, что я считаю свою работу более важной, чем её занятие. Она предала меня ради своей карьеры, и я тоже, ради своего будущего, имею полное право отправиться в деловую командировку.

– Уверен, что с ней все будет в порядке, – сказал я. – Я с удовольствием слетаю в Цинциннати.

* * *

Лайза явилась домой в половине десятого, и к этому времени мой гнев уже успел немного остыть, а тревога за её состояние значительно усилиться. Выглядела она просто ужасно. Под глазами были мешки, а лицо являло собой маску крайнего утомления.

– Лайза, мне хотелось бы потолковать с тобой о предстоящем слиянии.

– В этом разговоре нет никакого смысла, – ответила она, бросая сумку на стул.

– Но, Лайза…

– Повторяю. Это бессмысленно. Ты ужинал?

– Еще нет.

Лайза сделала заказ в китайском ресторане и взялась за книгу. Я включил телевизор. Вскоре доставили еду и мы в молчании поужинали. Я пару раз попробовал завязать беседу, но успеха не добился и, изрядно разозлившись, от дальнейших попыток отказался.

У меня разболелась голова, и я отправился в ванную, где в стенном шкафчике Лайза хранила «Тайленол». Я извлек из шкафчика бумажный пакет и обнаружил в нем пару пузырьков без этикеток. Открыв один из них, я высыпал себе на ладонь таблетки. На таблетках не было никаких знаков. Забыв про «Тайленол», я принес пузырьки в гостиную.

– Лайза, что это такое?

Она подняла на меня глаза и спокойно ответила:

– «БП-56».

– «БП-56»?! Но его же еще не испытывали на людях.

– Уже испытывают.

– Лайза! Неужели ты не могла дождаться появления добровольцев? Ведь это же может быть опасно.

– Какая в этом может быть опасность, Саймон? Мы провели самую тщательную проверку препарата на животных. Мы не можем позволить себе терять время на бумажную волокиту с «Управлением контроля лекарств и пищевых продуктов».

– Но разве подобные эксперименты разрешены?

– Технически, нет, – ответила она. – И если ты об этом кому-нибудь скажешь, меня ожидают серьезные неприятности. Но в жизни такое происходит постоянно. Доктор Солк, например, чтобы доказать, что его вакцина действует, вспрыснул всем членам своей семьи культуру вируса полиомиелита. Я же ни с чем столь опасным дела не имею.

– Думаю, Лайза, что это замысел не самый удачный. Почему ты мне ничего не сказала?

– Я знала, что ты это не одобришь, – вздохнула она. – Но я должна была сделать это, Саймон.

Я отнес таблетки назад в ванную. Мне было совершенно ясно, что ей не следует, особенно учитывая теперешнее состояние, испытывать на себе новое лекарство. Но в то же время я прекрасно понимал, что убедить её отказаться от опасного эксперимента мне не удастся.

Зазвонил телефон, и я поднял трубку.

– Слушаю…

– Могу я поговорить с Лайзой?

Это был Эдди. Я не услышал от него ни «привет», ни «как поживаешь?».

– Сейчас, – сказал я и, обращаясь к Лайзе, добавил: – Это Эдди.

– Я поговорю с ним из спальни, – заявила она и скрылась за дверью.

В гостиной супруга появилась лишь двадцать минут спустя.

– Как он? – поинтересовался я.

– Говорит, что очень подавлен, – с кислым видом ответила Лайза.

– И вы снова обсуждали с ним его теории?

– Когда Эдди хочет говорить о папе, я его слушаю, – ответила она, снова берясь за книгу.

Меня страшно разозлило, что они толковали за моей спиной обо мне, как о человеке, подозреваемом в убийстве. Однако я прикусил язык. Мне надо было ей кое-что сообщить, и я ждал подходящего момента. Но такой момент за весь вечер так и не наступил. Поэтому я сказал ей о своих планах лишь перед тем, как отправиться спать.

– В следующий понедельник я лечу с Дайной в Цинциннати. Буду отсутствовать одну ночь.

– В следующий понедельник? – переспросила Лайза, бросив на меня короткий взгляд.

– Да. Нам уже приходилось переживать подобное. Я обязан лететь.

– О’кей, – сказала она и, не произнеся больше ни слова, забралась в постель.

– Перестань. Я не мог отказаться.

– Делай то, что должен делать, – пробормотала она и повернулась ко мне спиной.

– Впредь только так и буду поступать, – буркнул я.

Как и обещал Арт, компания «Био один» уже на следующее утро выступила с официальным заявлением о своих намерениях в отношении «Бостонских пептидов». Придя на работу, я первым делом вытащил на экран монитора службу новостей и познакомился с нашим пресс-релизом. Текст выглядел бы совершенно заурядным, если бы не одна убийственная фраза.

– Даниэл, – позвал я.

– Что?

– Ты видел заявление «Био один»?

– Да.

– Что означают слова «…существенное снижение расходов во всех областях деятельности „Бостонских пептидов“?

– «Био один» считает, что сможет устранить дублирование в работе и соответственно снизить расходы. «Пептиды» могут быть переведены в здание на Кенделл-сквер. Предусматриваются и другие меры.

– Увольнения, например.

– Это случается при всех слияниях, – пожал плечами Даниэл. – Ты же слышал, что говорил Эневер.

– Но зачем заранее трубить об этом на весь мир?