Став генеральным секретарем ЦК КПСС, Горбачев своим меркантильным запросам придал государственный статус. Уже в 1986 году он поставил перед управляющим делами ЦК КПСС Николаем Ефимовичем Кручиной задачу построить ему «новый дом, достойный генерального секретаря ЦК КПСС» на Ленинских горах с видом на «родной» Московский университет. Через год с небольшим новая дача на пересечении Мичуринского просп. и ул. Косыгина приняла чету Горбачевых.

Как я уже говорил, в 1986–1991 годах генсек с женой и дочерью были прописаны в доме на ул. Щусева, 10. Одновременно, по некоторым сведениям, за ними числилась квартира в четырехэтажном жилом 14-квартирном доме на ул. Косыгина и вышеназванная дача. Однако для нового генсека этого показалось мало. Было принято решение построить особняк в Волынском, рядом с бывшей дачей Сталина.

Как писал В. Болдин в книге «Крушение пьедестала…»: «Новое сооружение представляло собой своеобразный дворец с отдельным блоком помещений для супругов Горбачевых и охраны, просторными залами заседаний и совещаний для коллективной и индивидуальной работы. Здесь предусматривались просторные многокомнатные номера для помощников и советников, а также помещения для рядовых исполнителей, машинисток, стенографисток. Просторная и светлая столовая, бильярдная, библиотека, машинописное бюро и помещение для ксерокопирования, современные средства связи – все должно было способствовать труду над духоподъемными речами и выступлениями генсека».

Помимо этого Горбачевы затеяли строительство двух роскошных дач. Одну в Крыму, рядом с Форосом, вторую – в Абхазии, рядом с поселком Мюссеры. Необходимость строительства крымской дачи Горбачев объяснял представительскими государственными целями, а дачу в Абхазии, недалеко от рощи реликтовых сосен, ему якобы посоветовали построить врачи. Там был воздух, в котором крайне «нуждался» генсек. Строительство этих дач обошлось советской казне более чем в полтора миллиарда долларов США.

Я не ошибся, говоря о миллиардах. По словам бывшего министра финансов СССР Валентина Сергеевича Павлова, расходы на дачу в Форосе составили не менее 850 миллионов рублей. В то время рубль в расчетах Центрального банка СССР приравнивался к 1,3 доллара. А по реальной покупной способности рубль стоил больше. Дача в Мюссерах стоила несколько меньше, но тоже достаточно.

Несколько слов о процессе строительства этих дач, который также характеризовал чету Горбачевых. Место для форосской дачи выбирала лично Раиса Максимовна. Она облюбовала район каменистого мыса Сарыч, который севастопольцы называли пляжем Горького. Там началось строительство государственной дачи – форосского комплекса, или, по классификации 9-го управления КГБ СССР объекта «Заря». Строительство контролировал раз в полгода глава КГБ СССР В. Чебриков и ежеквартально – министр обороны Д. Язов. Строили «Зарю» с размахом. Отечественные материалы использовались только дорогостоящие и сделанные по спецзаказу.

Трехэтажный «главный дом», а точнее, дворец комплекса был облицован лучшими сортами отечественного мрамора. Крыша была покрыта специально изготовленной на военных заводах алюминиевой черепицей. Материалы для внутренней отделки дома в основном были из Италии и Германии.

Вокруг основного здания был разбит парк из редких реликтовых растений. Комплекс включал в себя здания для гостей, обслуживающего персонала и охраны, узел связи и другие сооружения, обеспечивающие жизнедеятельность объекта. Специально для вечерних прогулок четы Горбачевых по всему периметру дачи сделали терренкур – тартановую дорожку, повторяющую рельеф территории, за ней была ограда с контрольно-пропускными пунктами.

Зона отдыха поражала воображение. Так, торцевая стена бассейна была облицована уральским мрамором, изображавшим русский лес. Специальными устройствами стена опускалась, и открывался вид на море. На пляж вели два крытых эскалатора. Там располагался спецпричал, рядом грот, а чуть в стороне – кинотеатр.

О придирчивости Раисы Максимовны рассказывал бывший первый секретарь Севастопольского горкома партии Алексей Петрович Смолянников. Принимая летом 1988 года дачу в Форосе, Раиса Максимовна осталась недовольна галькой на пляже – необкатанная. Как только Горбачевы на пару суток отбыли из Фороса в Москву, строители из «Черноморгидростроя» завезли несколько барж обкатанной гальки.

В ходе строительства Раиса Максимовна неоднократно наведывалась в Форос, заставляя переделывать уже построенные части дворца, не обращая внимания на материальные затраты, которые сопровождали эти переделки. Роскошью дворца в Форосе было поражено все окружение Горбачева. Помощник и верный единомышленник Горбачева Анатолий Черняев писал в дневнике, что дача Брежнева в Ливадии – «пошлый сарай» по сравнению с форосской дачей.

Строительство форосской дачи велось в строжайшем секрете. Однако слухи о ней в Союзе множились. Не было секретом и то, кто являлся инициатором этого помпезного строительства. В июле 1991 года напротив форосской дачи, на крутом скалистом обрыве появилась огромная многометровая надпись «Райкин рай». Эта надпись была прекрасно видна всем проезжающим по дороге Симферополь – Ялта и обратно. Довелось и мне видеть эту надпись.

Не менее помпезной была дача в Мюссерах. Песок на пляж этой дачи, как и гальку на форосскую дачу, завозили издалека. Строительство дачи в Мюссерах завершили весной 1991 года. Именно в это время Горбачев лихорадочно искал западные кредиты в размере 10–15 миллиардов долларов, даже не задумываясь о том, что в период перестройки почти два миллиарда долларов было истрачено на удовлетворение его курортных прихотей.

Но главной стройкой в этот период была новая резиденция Горбачева в Подмосковье, где-то недалеко от Ново-Огарева. О ней известно крайне мало. Единственным не вызывающим сомнений было то, что в резиденции имелось все необходимое для обеспечения руководства страной и вооруженными силами в любое время. Это был объект, строительство которого было действительно обусловлено государственной необходимостью.

Горбачевский перестроечный зуд коснулся и помещений, занимаемых генсеком на Старой площади и в Кремле. Кабинет Горбачева в шестиэтажном здании на Старой площади был расположен на пятом этаже. Генсек, по словам В. Болдина, планировал выселить всех секретарей ЦК с этого этажа и целиком отвести его под свою резиденцию. Там должны были оборудовать зал для приема иностранных гостей и телестудию, из которой Михаил Сергеевич регулярно вещал бы на советский народ.

Помимо этого Горбачев решил освободить помещения Совмина СССР, располагавшиеся в Кремле. Главной целью для президента СССР здесь был кремлевский кабинет Сталина, находившийся на 2-м этаже здания Совмина. Его до декабря 1990 года занимал Рыжков. В этом кабинете у Николая Ивановича не раз доводилось бывать и мне. Однако в декабре 1990 года Рыжков слег тогда с обширным инфарктом. В это время IV съезд народных депутатов СССР подчинил Кабинет министров президенту Горбачеву. Новым премьером был назначен Валентин Сергеевич Павлов, которого Горбачев с сотрудниками Совмина немедленно переместил в здание, которое в настоящее время занимает Совет Федерации.

Горбачев планировал капитально реконструировать кабинет Сталина – Рыжкова и прилегавшие к нему помещения, «сделав их достойными уровню президента СССР». Что же касается кремлевского кабинета генсека и зала для проведения заседаний Политбюро, находившихся на 3-м этаже того же здания, то Горбачев дал указание переоборудовать их под зал для приема иностранных гостей, телестудию, небольшой рабочий кабинет, а в остальной части планировал разместить личную квартиру. Квартира должна включать гостиную, столовую, кухню, холлы, две спальни, кабинет и некоторые другие помещения.