Видя, что Бентли собирается задать вопрос, Салиндро опередил его:

— Modus operandi — это способ совершения преступления, одна из главных характеристик убийцы. Это совокупность действий, применяемых им по отношению к жертве. Это не то же самое, что почерк, являющийся глубинным воплощением его фантазий; почерк зачастую повторяется от преступления к преступлению, отражает саму суть убийственного замысла; важно, что убийца не может обманывать самого себя, его почерк формируется непосредственно под влиянием его фантазий. Преступник может изменить способ действия, чтобы полнее реализовать свои импульсы, однако он не способен изменить почерк, ведь последнее не поддается рассудочным коррективам.

Бентли кивнул, желая показать, что ему все ясно.

— Итак, мы имеем тот же способ совершения преступления, что и в случае с Лиландом Бомонтом, — продолжил Бролен. — Преступник точно так же отрезает жертвам руки и льет кислоту на лоб; и все-таки в этот раз почерк кажется мне немного другим.

Взгляды всех присутствующих обратились к Бролену.

— Поясни, — попросил Митс.

— Ладно, пока еще слишком рано делать выводы, но мне кажется, наш убийца не полностью контролирует ситуацию; полагаю, он позволил внутреннему порыву увлечь себя, а Лиланд Бомонт никогда бы так не поступил, так как умел тщательно контролировать получаемое наслаждение, великолепно управлял ситуацией и жертвой. Но я не хочу настаивать на этом, еще не время, сначала мне надо составить его психологический портрет.

— О'кей, в таком случае нам нужно вспомнить все, что мы знаем о Лиланде Бомонте, ведь если свежеиспеченный убийца пытается ему подражать и столько о нем знает, нам тоже надо кое-что освежить в памяти, — предложил капитан Чемберлен.

Бролен встал и подошел к металлическому шкафу, откуда вытащил толстую папку с надписью «Портлендский Палач, Лиланд Бомонт», сделанной маркером.

— Давайте начнем с самых общих сведений. Что нам про него известно?

В ответ, обращаясь исключительно к собственной памяти, Салиндро начал рассказывать:

— Мужчина двадцати с небольшим лет, Лиланд Бомонт был единственным сыном в странной семейке. Его отец — слесарь, работающий с алюминием, живет в основном за счет бартерных сделок, его ремесло не назовешь выгодным. После смерти Лиланда мы вызывали его к нам, чтобы задать несколько вопросов о сыне, он вел себя очень вежливо, но нес какую-то абсолютную ахинею, это несчастный тип с низким IQ. А вот мать Лиланда была любимицей всей семьи; он сказал нам, что Лиланд очень ее любил и проводил с ней много времени. Она была убита в 1994 году во время жестокой ссоры с соседкой, такой же эксцентричной: женщины подрались, и та, другая, отрубила матери Лиланда руку топором, а потом рубанула этим же топором ей по горлу. Такие «происшествия» время от времени случаются в отдаленных уголках, где кровосмесительные браки приводят к тому, что многие жители там просто чокнутые.

— Мы думаем, что это «происшествие» стало побудительным моментом для Лиланда Бомонта, — вмешался Бролен. — Смерть матери была травмой, и мы полагаем, что потом он отрубал руки жертвам из соображения идеальной мести: он делал с другими женщинами то, что сделали с его собственной матерью. Убийственный фетишизм — ведь он оставлял себе отрубленные руки в качестве трофея. Интересно будет узнать, что семья Бомонтов много путешествовала по стране, редко останавливаясь на год, а тем более на два в одном и том же месте, пока не осела в Орегоне. Лиланд был замкнутым парнем, ему так и не удалось преодолеть свою робость, он жил в уединенных местах, и у него не было возможности завести себе друзей среди других подростков. И когда случилась эта трагедия с матерью, ему пришлось начать все сначала, потому что семья снова переехала из-за работы отца. Тот показался нам достаточно приветливым, хоть и «ограниченным», он убеждал нас, что ни он, ни его жена никогда не обращались с Лиландом жестоко, никогда его не били, правда, в этом я сомневаюсь, но этою мы уже никогда не узнаем. Отец часто находился в разъездах. Возможно, он лупил ребенка или даже насиловал его. Лиланд тянулся к матери, которая все время была рядом и обожала сына Живя в глуши, он никого не любил, кроме матери, поскольку рядом с ним больше не было ни одной женщины, которая могла бы стать предметом подростковых эротических фантазий.

— То есть вы хотите сказать, что у него не было ни одной любовной интрижки в подростковом возрасте? — удивился Бентли Котленд.

— Вероятно, не было. Семья Бомонтов предпочитала жить уединенно, так было спокойнее, как рассказал нам его отец. И конечно, это мешало Лиланду развиваться так, как все подростки, он был очень замкнутым, воспитывался в крайне своеобразной атмосфере. Как бы то ни было, Бомонты без конца путешествовали, живя в основном в трейлере, на котором они передвигались. В 94-м, когда Абигейл Бомонт была убита, Лиланду исполнилось восемнадцать. Это случилось в Орегоне, в лесном массиве на западе штата, возле Маунт-Худ. Потеряв самого важного человека в своей жизни, Лиланд одновременно лишился и всех ориентиров. Он устроился на работу в автомастерскую неподалеку, оставил дом, построенный отцом из старого автофургона. На работе он начал социализироваться и в течение двух лет более-менее приспособился к окружающим людям. Будучи крепким и внешне приятным парнем, и при этом повидавшим страну, он должен был быстро обнаружить, что обладает способностью манипулировать доверчивыми людьми. Думаю, он быстро научился управлять другими и должен был испытывать от этого определенное удовольствие, возможно, даже соблазнял деревенских девушек, что должно было повысить его самооценку. В отличие от отца, Лиланд не был простаком, скорее его можно назвать по-своему умным парнем. Постепенно он должен был почувствовать себя неуязвимым и тогда решил забыть о своем прошлом — из запуганного подростка он превратился в соблазнителя, уверенного в себе мужчину. Что меня удивило в Лиланде Бомонте — так это то, как он выглядел, несмотря на свои юные годы. Ему легко давали за двадцать пять, тогда как… в момент смерти… парню было не более двадцати трех лет.

Бролен на секунду замолчал. Он не любил вспоминать тот день, каждый раз ощущая, как его указательный палец давит на курок, и снова и снова видел, как разлетается голова Лиланда.

— Но, если он стал настолько самоуверенным, почему он начал убивать женщин, ведь он мог просто их соблазнять? — спросил Карл Диместро, которому не приходилось разбираться в психологии преступников: поле его деятельности ограничивалось такими деталями, как состав частиц пыли.

— Потому что он уже давно встал на путь убийства, — ответил Бролен громче, чем хотел. — Все детство и отрочество его личность подавляли, грубо обращаясь с ним, и когда он пережил психическую травму после смерти матери, то, возможно, было уже слишком поздно. Некоторые журналисты даже утверждали в прошлом году, что у Лиланда была сексуальная связь с матерью, и, возможно, это не лишено оснований! Когда Лиланд начал жить один, он просто потерял голову, но быстро пришел в себя: ребенок, постоянно проводивший время в одиночестве, отвергнутый другими из-за кочевого образа жизни и, вероятно, достаточно жестокий по натуре, он смог заставить остальных считаться с собой. Скорее всего, у него было много побед на личном фронте. Но главное, он почувствовал, что такое власть, и ему это понравилось. Не могу сказать, почему он стал убивать… Об этом следовало бы поговорить с ним. Но первая жертва была невероятно похожа на его мать, думаю, это многое объясняет.