– Да, готовлюсь ко сну.

– Извини за поздний звонок. Хочу с тобой, Александр Александрович, подружиться!

– Пожалуйста, – сдержанно ответил Линник.

– Спасибо, что не послал! В самое ближайшее время к тебе приедет мой племянник с еще одним человеком. Пожалуйста, прими их с доверием, вместе разровняйте площадку, а чуть погодя подскочу и я.

– Что значит «разровняйте площадку»? – удивился Линник. – Какую площадку?

– Для переговоров, дорогой! Мне есть что предложить. Думаю, тебе будет интересно. Там ведь к тебе, по моим сведениям, уже некоторые гонцы нагрянули? Стервятники!

– Не знаю, не замечал.

– А ты заметь. Хорошенько оглядись и заметь!

– Ладно, разберусь, – уклончиво ответил Линник. – Если найду площадку, разровняю, – и положил трубку.

Маргеладзе тоже нажал кнопку отключки телефона, посмотрел на Важу и Шалву:

– Крепкий сучонок. Вот с ним придется повозиться… – Ткнул пальцем в племянника. – Свяжись с Гирей, и пусть готовится к поездке. Срочно свяжись!

Марина гуляла по аллее больничного парка, на ее плечи была наброшена красивая легкая кофточка.

Из-за угла корпуса больницы вырулил черный джип, метрах в ста остановился. Из него вышли сначала охранники, затем – Кузьмичев.

Марина не сдвинулась с места, просто стояла и ждала, когда он подойдет к ней.

Обняла Сергея, прижала к себе, замерла.

Он поцеловал ее волосы, шею, вытер слезы.

Затем дал знак, чтобы их оставили в покое. Машина скрылась за корпусом.

Сергей усадил Марину на скамейку, сжал ее лицо ладонями, несколько раз поцеловал.

– Я давно тебя не видела.

– Знаю.

– Ты ко мне приезжал?

– Конечно.

– Я ничего не помню.

– Зато я помню все.

Марина посмотрела Сергею в глаза.

– Какая я была?

– Можно не сегодня?

– Боишься?

– Не хочу. – Кузьма поцеловал ее руки. – Когда-нибудь ты мне расскажешь, что с тобой случилось в ту ночь.

– Зачем?

– Я хочу знать, кто отнял у нас годы жизни.

– Разве ты не знаешь?

– Я хочу услышать от тебя.

– Ты заберешь меня?

– Обязательно.

– И мы будем жить вместе?

– Конечно.

– Когда заберешь?

– Скоро… Очень скоро.

Она взяла его ладони, прижала к щекам и некоторое время молчала. Подняла глаза, улыбнулась:

– Ты красивый… Самый красивый мужчина на свете.

Сергей пальцем прижал кончик ее носа, тихо прошептал:

– Я давно не произносил этих слов. Очень давно… Сейчас скажу. Я тебя люблю.

Они стали целоваться.

Из окна своего кабинета за ними наблюдал главврач больницы.

Войдя в секретарскую, Сергей был немало удивлен, увидев Гирю. Тот смущенно поднялся навстречу, протянул руку:

– Здравия желаю, Сергей Андреевич.

– Сюрприз. – Тот пожал тяжелую потную ладонь. – Вот уж не ожидал.

– Почему?

– Да мы как встречные поезда – ты в одну сторону, я в другую. И все по параллельным… – Кузьмичев открыл дверь кабинета. – Проходи. – И бросил секретарше: – Два кофе.

Гиря шумно сел, достал большой носовой платок, вытер сначала шею, потом руки.

– Ты большим человеком стал, Андреич!

– Явился, чтобы сказать это?

– Не совсем. Разговор есть серьезный.

Секретарша поставила на столик кофе и вышла. Сергей сел напротив гостя.

– Меня тащит к себе Вахтанг, – сказал тот, отпив глоток кофе.

– Я-то здесь при чем?

– Не хочу к нему.

– Не иди.

Гиря огорченно засопел, снова вытерся платком.

– Андреич, ты все-таки поговори со мной. Я ведь сюда явился не кофиек гонять. Даже через охрану пройти и то была проблема – а вдруг засекут лазутчики чернявого.

– Что он от тебя хочет?

– Я ведь сижу на нефти, ты это помнишь?

– Хорошо сидишь?

– Грех жаловаться. Вахтанг, как я понимаю, хочет прибрать меня к рукам. Поэтому гонит в Сибирск.

– К кому?

– К Линнику.

Кузьмичев поднял удивленно брови:

– А при чем тут ты и алюминий?

– В прямом смысле – ни при чем. Но ко мне он цепляет своего племяша. Наглого такого, злого. Шалву! Получается, я вроде летающей тарелки, которая высаживает в тех краях носатого инопланетянина.

Сергей рассмеялся:

– Ничего себе тарелочка. Внушительная.

Гиря обрадовался такой реакции, сразу расслабился, тоже с удовольствием засмеялся:

– Вот и я так считаю. Главное, тяжелая. Так чего делать, Андреич?

– Лететь.

– А если кокнут? Твоего ж чуть не утопили!

Кузьмичев развел руками:

– Чем я могу тебе помочь?

– Я скину тебе часть моих акций, лягу как бы под тебя, а ты не вели мне лететь в Сибирск. Я ж твой, Андреич! Клянусь, боюсь!

– Думаешь, Вахтанг это поймет?

– А плевать! Я выполняю команду, которую ты мне дашь. И сам от этого не проиграешь.

Сергей усмехнулся:

– Хорошо. К тебе придут мои парни, просветят твои дела, и будем решать.

– Некогда решать! Эта падла через пару дней закинет меня к медведям! – взмолился Гиря.

– А где ты раньше был? Не могу я так, с бухтыбарахты! Дело серьезное.

– Андреич! Давай хоть сегодня! Не тяни время, ей-богу, не по себе как-то.

Кузьмичев взглянул на часы:

– Давай ближе к вечеру.

– Давай. – Гиря даже вспотел. – Только конфиденциально. А то ведь пришьют за милую душу. Пришли самых доверенных.

– Самых доверенных и пришлю.

Когда Гиря, пожав с особым усердием руку, удалился, Сергей через громкую связь попросил секретаршу:

– Срочно ко мне Константина Ивановича и Крюкова!

…Сергей решил не откладывать дело в долгий ящик. Костя и Антон Крюков приехали в офис Гири сразу же после обеда. Причем приехали без охраны, так сказать налегке.

Гиря страшно обрадовался, увидев входящих к нему в кабинет долгожданных гостей. Суетливо стал пододвигать то один стул, то другой, принялся зачем-то доставать коньяк и рюмки, крикнул вертлявой секретарше: