— Слушайте меня внимательно, Луиджи. И передайте вашей синьорине — чтобы к вечеру не было никакой охраны, вообще ни одного ее человека рядом. Если я еще раз почувствую — а я очень чувствительный человек, так вот — если я почувствую что-нибудь подобное, наш договор с ней будет аннулирован. И все ее проблемы так и останутся исключительно ее проблемами. Вы хорошо запомнили? Потрудитесь передать слово в слово.

Он склонил голову в знак согласия. Но в улыбке, проскользнувшей в этот момент на его тонких губах, ясно читалась не особенно скрываемая издевка. Понятно. Еще один супермен на мою голову. «Вы, ваше благородие…». Плавали. Знаем.

— Кстати, передайте вашей хозяйке, что я очень не люблю улыбчивых служащих. Просто терпеть не могу. Запомнили? Тогда говорите, куда ехать.

Улыбочку с его лица словно стерло. То-то… Холуй, а туда же… Врага я себе нажил, это понятно, но какое это имеет значение? Одним больше, одним меньше — роли не играет. Зато вел себя этот «Луиджи» в дальнейшем исключительно прилично.

Дом оказался неожиданно большим и причудливым по своей архитектуре. Он стоял у подножия невысокого холма и как бы врастал в него. Та часть дома, которая считалась фасадом, была трехэтажной, зато сзади, на вершине холма, получался всего один этаж. Там же, позади дома, на большой зеленой лужайке была оборудована посадочная площадка, посреди которой стоял небольшой вертолет. А вокруг дома был разбит большой и достаточно густой парк, окруженный забором. Все это было хорошо видно в бинокль, но даже для очень хорошего стрелка расстояние казалось слишком большим.

— Ближе не подойти. Вокруг разбросаны датчики, реагируют на движение любого тела крупнее мыши. Забор — три с половиной метра. Опять датчики и телекамеры. По периметру стоят прожектора. Пульт управления — двойной, один оператор сидит в доме, а второй в бронированной машине, которая ездит по парку. Дорожек там много, ездит всю ночь и без фар. Днем выпускают собак. Всего охраны — человек двадцать. Продукты и все остальное привозят на вертолете.

— А что с той стороны? — спросил я у Луиджи.

— Минное поле. — Заметив появившееся на моем лице выражение недоверия, он усмехнулся. — Я не шучу. Минное поле. Это частные владения, все огорожено забором. А за ним они — хозяева. Если вы думаете насчет того, чтобы «залететь на огонек», спешу успокоить — у них есть зенитный комплекс. Небольшой, но вполне эффективный.

— А итальянцы там есть?

— Ни одного. Все американцы. Мы смотрим за ними четвертый день, есть план здания. Фотографии. Все у меня в машине.

— Понятно.

Пока мы валялись на травке, которой поросла верхушка соседнего холма, неприступность Луиджи отошла на второй план, уступив место профессионализму. Как бы он ко мне ни относился, работа была прежде всего.

— Ну, и как вам, месье Будик, место? — спросил он серьезно.

— Хорошо, — искренне сказал я. — Только очень жарко. Сейчас бы сюда бассейн…

— Перед домом есть бассейн, — сообщил Луиджи. — Я тоже об этом думал. Там стоит система фильтров. Бессмысленно даже пытаться.

— А схема есть? — лениво спросил я.

— Есть… Да без толку все это. Я же говорю — тонкие трубы, да по пять, по шесть фильтров…

— Что еще?

В бинокль было видно, как возле вертолета лениво возится обнаженный по пояс мужчина. Нагнулся, поднял с земли бутылку «кока-колы» и надолго приложился к ней. Ему тоже жарко…

— Ничего. За это время вертолет взлетал четыре раза, но мои люди гарантируют, что наш «клиент» дома не покидал.

— Его могли загримировать…

— Или сунуть в ящик из-под «кока-колы»… Нет, он там, — уверенно сказал Луиджи.

— Скажите, Луиджи… Вы, похоже, человек опытный… Если бы вас попросили взять этот домик штурмом, тихо и быстро. Что бы вы сделали? Он ответил сразу, не размышляя. Значит, уже думал над этим. Вот, оказывается, почему он так воспринял мое появление. Ревнует, дурачок.

— Полувзвод хорошо обученных парней, два десантных вертолета, вертолет огневой поддержки и прикрытие со стороны парка.

— То есть — маленькое Ватерлоо… С грохотом орудий, адъютантами и аксельбантами… Да. Примерно этого они и ожидают… — пробормотал я. — Хорошо, Луиджи. Достаточно. Поедемте обратно. Жарковато здесь…

Мы расстались там, где он оставлял свою машину. Передав мне большой пакет с бумагами, он молча кивнул головой на прощание и, оседлав «Citroen», скрылся в наливающихся красноватыми закатными тонами далях. Вот уж совсем не жалко.

Оставив машину возле отеля, я направился в свой номер. Спрашивать у портье о мадемуазель Моран не стал. И так было видно, что ключ от ее номера лежит в своей ячейке. Несносная девчонка решила проявить самостоятельность. Нельзя сказать, что меня это сильно расстроило. Даша — чудная девушка, но если кушать много сладкого… В данный момент ее отсутствие устраивало меня гораздо больше, чем присутствие.

Внимание на эти следы я обратил совершенно случайно. На ковровом покрытии, устилавшем пол в коридоре, они были едва заметны. Но если приглядеться, то все же можно было различить две длинные параллельные полосы. Такие остаются от колес небольшой тележки. Или от ног человека, которого волоком тащили по коридору. Следы заканчивались возле двери без номера, ведущей в подсобное помещение. Обычно она была открыта только по утрам, горничные держали там свои тележки и прочий инвентарь. Но сейчас… Я осторожно толкнул дверь, и она легко поддалась. В небольшой комнатушке, привалившись к стене, полусидел, полулежал совершенно незнакомый мне человек. В тот момент, когда луч света из приоткрывшейся двери упал на его лицо, он пошевелился и застонал. Я выглянул в коридор и, убедившись, что там никого нет, быстро осмотрел незнакомца. Крови на нем не было, только на затылке вспухла огромная шишка. Видимо, его чем-то здорово шарахнули по голове. Других ранений я не нашел. Неотложная медицинская помощь синьору, похоже, не требовалась. Сотрясение мозга — штука достаточно неприятная, но в большинстве случаев отнюдь не смертельная. Если будет вести здоровый образ жизни и вовремя кушать спагетти, то через пару месяцев в голове все утрясется. Главное, не перевозбуждаться. Подтащив его поближе к выходу и оставив дверь широко распахнутой, я поспешил удалиться. Реклама такого рода всегда была мне противна. Что я, в конце концов, доктор, что ли?

Из своего номера я позвонил портье и попросил принести мне вечерние газеты. Минут через десять в коридоре поднялся шум, забегали люди, слышно было, как кто-то громовым голосом требовал врача… Все получилось именно так, как я и рассчитывал. Только в одном пункте я промахнулся. Когда через час вся эта суета прекратилась, в мою дверь постучали, и я с изумлением увидел стоявшего на пороге портье с кипой заказанных мною газет. На это я даже и не рассчитывал. Все, правда, быстро разъяснилось. Портье не был итальянцем, он оказался австрийцем. А то я уж было удивился. Растроганный полученными чаевыми, он заодно изложил мне последние новости. Оказывается, вызванная администрацией отеля полиция нашла на пожарной лестнице еще одного «больного», с теми же самыми симптомами, что и у первого. Здоровенная шишка на голове и временная амнезия. Поскольку оба пострадавших среди постояльцев гостиницы не числились, а все попытки поговорить с ними не увенчались успехом, в итоге полицейские увезли их с собой. Чем, собственно говоря, все и закончилось.