Кухарка всплеснула руками и ринулась на кухню, подгоняя подзатыльниками поваренка. Вскоре на столе перед Денхольмом появилась легкая закуска и кувшин вина.

— Ваша милость, горячее через полчасика принесут, не обессудьте, — извинился вежливый хозяин и вдруг присел на соседний стул. — Простите за некоторую вольность, господа, но любопытно узнать, куда держите путь. Вы не купцы, — остановил он протесты осторожного Санди, — но платье на вас купеческое. Вы ничего не продаете и не покупаете, ничего не стремитесь узнать. Отдаете серебро пусть за хорошего, но совершенно неизвестного вам певца. Кто вы, господа, и что вам нужно в наших краях?!

— Не слишком ли вы любопытны, хозяин? — словно ступая по тонкому льду, поинтересовался Денхольм.

— В самый раз, господин, в самый раз. Я слышал, вы проводника ищете, и должен сказать, что лучше Эй-Эя действительно не найти…

— Так эта пьянь еще и проводник? — расхохотался Санди.

— Пьет он, конечно, много, — задумчиво согласился трактирщик, — если честно, я его трезвым видел всего два раза, а встречались мы часто. Но, коль уж берется за дело, меру знает. Думаете, он всегда был таким? Я помню его молодым и веселым, упитанным и довольным жизнью, при коне и при деньгах. Говаривали, что где-то есть у него дом и красавица жена. Но то ли пожар случился, то ли еще какая беда, только потерял он все, что имел, включая и жену, разумеется. Небось сами бы запили, сударь, с такой-то радостной жизни!

Король понимающе кивнул.

— Так куда вы путь держите, господа хорошие? Есть такие места, куда он не пойдет. Есть такие, куда не поведет. А есть такие, куда поведет, но за очень хорошие деньги…

— В Зону, — неожиданно вырвалось у короля.

Шут поперхнулся вином и закашлялся, вытаращив глаза, полные изумления и испуга.

— В Зону? — недоверчиво уточнил хозяин. — Вы? А вам-то зачем?

— А что, мы не подходим? — тщательно выбирая каждое слово, спросил король.

— В Зону идут потерявшие надежду, — так же медленно и со значением пояснил трактирщик. — Идут — и не возвращаются.

— Так, значит, Зона и вправду ожила? — прокашлялся наконец Санди.

— Ожила, наверное. Некому про то рассказывать…

Они помолчали.

— Темны ваши причины, — вздохнул трактирщик, — Эй-Эй любит ясность. До Зоны вас доведет, если захочет. А вот убедить его будет непросто.

— Хорошие деньги послужат хорошим аргументом в нашу пользу, — хмыкнул шут. — Дадим ему одежу, купим коня…

— Ну, если заплатите, согласится, наверное. Лишняя монета ему не помешает, — закивал хозяин. — Но только до вечера он вряд ли проснется…

— Мы подождем, — просто сказал король. — Все равно дел поднакопилось.

После сытного, хотя и позднего завтрака, они не спеша прогулялись по деревне. Добротные, ухоженные дома приятно радовали глаз. Видно было, что деревня небедная, хотя особым достатком жители не выделялись. Жили у реки, кормились от реки, на реке и деньги зарабатывали. Рыбаки, плотогоны, разнорабочий люд. Удобная природная пристань привлекала многих речников, и торговые трегги частенько заглядывали в маленькую бухту. Процветали корабельные ремесла, не бедствовал трактир. Сюда свозили зерно и муку хлеборобы из близлежащих сел Вилемонда…

Странно было, что на столь благодатной почве не вырос добрый и крепкий город. Когда же Санди полюбопытствовал о причинах у почтенного торговца рыбой, тот степенно ответил, что деревня примостилась на крохотном клочке сухой земли, дальше и к северу и к югу простираются болота, а дорога, по которой король и шут добрались до трактира, на самом деле является легендарной гатью легендарного Хална.

Нашлись в деревне и почтовый перегон, где Денхольм отдал заветные письма, и лавка менялы, где он предъявил свежесоставленные королевские векселя, ограничившись парой небольших займов в память о прижимистом дядьке из Стекка. Деревенский меняла повздыхал, но требуемую сумму выплатил без лишних препирательств. И на полученные деньги путешественники приоделись в дальнюю дорогу.

Купили добротные колеты из грубой кожи, замечательной выделки мягкие кожаные штаны, крепкие сапоги и две пары новеньких блестящих шпор. На случай ночевок под открытым небом предусмотрительный Санди, отчаянно торгуясь, приобрел элькассо — смесь дорожного плаща и пончо, легкие и удивительно теплые. Шальные головы увенчали лихо загнутые шляпы с короткими полями и зелеными перьями. Осмотрев себя в медное зеркало, король нашел некоторое сходство со знаменитыми путешественниками, виденными в детстве на картинках географических описаний мира, и остался своей внешностью доволен.

Выйдя от галантерейщика, король и шут направились к оружейнику, где пополнили свой скудный арсенал охотничьими кинжалами и десятком метательных ножей, присмотренных Санди. Король выторговал кожаную перевязь для меча. Шут польстился на акинак — короткий обоюдоострый меч. Пара мохноногих лошадок, завезенных из Вилемонда, сменила хозяина после непродолжительных торгов у местного табунщика. Походную экипировку дополнили карты Элроны и близлежащих земель. Съестные припасы было поручено подготовить трактирщику.

— Вот мы и собрались, — задумчиво проговорил король, глядя в окно на извилистый берег реки.

— Ты уверен, что не совершаешь ошибки, братец? — без особой надежды уточнил Санди.

— Не уверен, — пожал плечами Денхольм. — Потому что вся моя теперешняя жизнь кажется мне продолжением ошибки, совершенной на улице Священного Круга. Но ты ведь сам советовал мне держаться подальше от дворца, — ухмыльнулся он, бросив мимолетный взгляд через плечо.

— Я не звал тебя в Зону, — упрямо поджал губы шут.

— Я тоже не зову тебя, — вздохнул король. — Ты волен идти куда хочешь. Но отсиживаться в безопасном месте и поплевывать в потолок от скуки — это не по мне! И правду о Зоне я узнаю, лишь увидев все собственными глазами.

— А еще ты ищешь убийцу брата, совмещая приятное с полезным! — съязвил обиженный недоверием шут. — Следы, похоже, ведут все туда же, в Зону, а я, будь уверен, не пропущу подобной заварушки. Но вот что я тебе скажу, куманек: мне не нравится выбранный тобою проводник. Он тебя сдаст за стакан дрянного вина, можешь мне поверить!

— Он тебе противен? — уточнил король. — Я тоже не в восторге от его внешнего вида. Но он много странствовал. И много пережил. Он подарил мне часть своей души…

— И обозвал слепцом!

— А разве я не был слепцом, дружище? Может, я только сейчас начинаю прозревать!

В дверь деликатно постучались, и после приглашающего окрика на пороге нарисовался растерянный трактирщик.

— Что еще стряслось? — обреченно вздохнул король, привычно оправляя меч и кольчугу. Краем глаза он заметил, как спешно собирает вещи Санди.

— Ничего не понимаю, ваша милость, — вздохнул хозяин и для пущей убедительности развел руками.