— И что ты предлагаешь? Кустодии верны только Императору. Это его львы, Саламандр. Они не задают вопросов, просто делают. Если мы встали между ним и его жертвой…

— Это не кустодий, — перебил Гека'тан. — Похож, но движения скопированы, внешность тоже. Видимость.

— Почему ты в этом уверен? — прошипел Аркадез, возвращаясь вместе с братом к свету.

Их взгляды встретились, и Гека'тан сердито сверкнул глазами.

— Потому что, будь он настоящим, мы уже были бы покойниками.

В зале царила паника. Искра страха, которую заронил в сознание собравшихся выстрел и последующая суматоха, превратилась во всепоглощающий пожар. Политики и сенаторы повскакивали с мест и ломились в двери зала. Одни кричали, другие рыдали, и лишь немногие оставались на своих местах.

К этому моменту клейв-ноблей уже эвакуировали с балкона. Они стояли внизу, в зале, окруженные телохранителями, вместе с остальными согражданами, угодившими в мышеловку.

Солдаты прочесывали верхние ярусы и ниши в поисках других убийц, которых не нашли.

Среди прочих гостей Воркеллен выглядел исключительно несчастным. Он приставал с расспросами к и без того ошалевшему старшему маршалу, пытавшемуся восстановить порядок.

— Что вы намерены предпринять, чтобы вызволить нас отсюда?

Инск был рядом, бормоча успокаивающие слова и требуя у другого помощника релаксанты для своего хозяина. Воркеллен с горькими тирадами отмахивался от них обоих.

Аркадез был явно не в духе и ответил вместо старшего маршала:

— Мы в ловушке, идиот! Он ничего не может сделать.

Итератор оглянулся, намереваясь ответить, но прикусил язык, едва Ультрамарин нахмурился. Аркадез оставил его в покое и подошел к Гека'тану. Какими бы обезумевшими люди ни были, они расступались перед двумя легионерами.

Саламандр склонился поближе и заговорил тихо, чтобы никто не услышал его слова:

— Чем бы это ни было, оно придет за нами.

— Я знаю. — Аркадез поглядывал на людей. Они разбивались на кучки перед запертой дверью и перемещались в центр зала. — Их страх отвратителен. Я думал, этот мир считается довольно воинственным.

— Они не солдаты. К тому же многие из них прежде никогда не оказывались взаперти и не сталкивались ни с чем подобным. — Гека'тан умолк, сочувствуя перепуганной толпе. — Мы должны найти его.

Аркадез кивнул.

— Ты был прав, — продолжал Гека'тан. — Мы не можем ждать. Мы уже ждали на Исстваане. — Перед мысленным взором опять возникло то мрачное место из воспоминаний. — Мы ждали и погибли. — Его рука снова дрожала. Он сжал ее другой, чтобы унять дрожь.

Аркадез понизил голос:

— Жаль, что все это так тебя волнует, брат. Я не могу постичь твою боль.

— Это наследие нести не мне. Оно для тех, кто последует за нами, что бы ни случилось дальше.

Глядя на мертвых маршалов, Аркадез сменил тему:

— Это дело с самого начала должно было решиться кровью. Дебаты — фарс. Если мы не найдем убийцу, Империум обвинят в вероломстве. Никто не захочет вести с нами переговоры.

Гека'тан медленно покачивал головой.

— Возможно… Но у меня такое чувство, что здесь происходит еще что-то, нечто из прошлых времен, когда у Железных Воинов был гарнизон на этом мире.

— Тогда мы должны докопаться до истины, какой бы она ни была. И лучший способ сделать это — выследить потенциального убийцу итератора.

— Не могу отделаться от мысли, что это лишь способ скрыть куда большее злодеяние. — Гека'тан указал на толпу. Страсти немного поутихли. Их сменили жалобы и мрачное смирение.

— О людях тоже надо подумать.

— А что с ними такое? — у Аркадеза был удивленный вид.

— Если мы дадим себя обмануть, убийца превратит их в кровавое месиво.

— Им самим следует позаботиться о собственной безопасности.

— Один из нас должен остаться.

— Чтобы убить это существо, мы должны идти вдвоем. С каких пор сыновья Вулкана отказываются выступать единым фронтом?

— Мы еще и прагматики, брат, и понимаем, когда нужно приспосабливаться, — возразил Гека'тан. — Мы не можем дожидаться, пока нас перебьют на месте. Так что я пошел.

— Ты? — недовольство Аркадеза было очевидным. — Если ты так рвешься защищать людей, оставайся тут и занимайся этим. — Кое-кто из горожан начал оглядываться, так как разговор пошел на повышенных тонах.

— Я бы с радостью, но выйти на охоту способен только один из нас. Ты не сможешь.

В голосе Ультрамарина зазвучал гнев.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Посмотри на себя, — предложил Гека'тан с традиционной для Саламандр прямотой. Он не собирался никого оскорблять, просто не понимал, что его слова и поведение могут быть истолкованы таким образом.

— Я все еще воин, — заявил Аркадез, — сильный и ловкий, как какой-нибудь неотесанный варвар из дикого племени.

— Тогда докажи это.

— Что?

— Напади на меня, и посмотрим, сможешь ли ты победить…

Сверкнув саблей, Аркадез бросился на Гека'тана. Однако он чуть замешкался, всего на секунду-другую, и этого было вполне достаточно, чтобы Саламандр сумел уклониться от удара и с силой боднуть головой в переносицу патрицианского носа Ультрамарина.

Хлынула кровь, заливая Аркадезу губы, а Гека'тан, обратив массу противника против него самого, швырнул собрата через зал. Нескольким ноблям пришлось разбегаться в стороны. В толпе испуганно заохали, когда их защитники накинулись друг на друга.

Аркадез вскочил, так быстро, как позволяла его бионика, но обнаружил, что вспышковая сабля уже приставлена к его горлу.

— На охоту пойду я, — сказал ему Гека'тан. — Ты останешься.

Тяжело дыша, Ультрамарин медленно кивнул.

— Я этого не забуду, сын Вулкана.

— Знаю, что не забудешь.

Гека'тан со вспышковой саблей в руке неспешно скрылся в темноте.

Не прошло и часа, как Саламандр вернулся.

Аркадез стоял спиной к нему. Настроение Ультрамарина не улучшилось.

— Ты что, уже сдался? Я думал, Саламандры упорные.

— Я нашел след и прошел по нему в глубину трубопроводов, — ответил Гека'тан. Аркадез заметил, что тот держит саблю в другой руке. — Похоже, у ассасина с самого начала был продуман план отхода.

— Так он удрал?